Проклятие Энтаны - Брюс Алина

Перед тем как спустить лодку на воду, Альканзар обернулся к нам и, коснувшись рукой груди, произнес слова прощания. Кьяра попыталась перевести, но голос подвел ее и после второй попытки она сдалась. Я перевела вместо нее:

– Благодаря вам свет воссиял по всей Серре, изгоняя порождения злобы и зависти. Благодаря вам я смогу исполнить свою клятву. Ваши имена навеки в моем сердце. – Он по очереди посмотрел на Кьяру, Ферна и меня. – Испытания еще не закончились, и вам предстоит долгий путь, но если вы с него не собьетесь, в конце вас ожидает награда. Будьте стойкими. – Помолчав, он добавил: – Отныне покров тайны о камне-сердце может быть снят и я наделяю вас правом нести правду по всей земле.

Он твердо пожал руку Ферну и очень осторожно, с почтением коснулся наших с Кьярой пальцев. После этого он забрался в лодку, позволяя нам попрощаться с Нейтом. Юноша повернулся к нам – его темно-карие глаза блестели от непролитых слез.

– Я счастлив, что встретил вас… всех вас. – Он судорожно вздохнул. – Я могу долго говорить, но зачем? Вы и так знаете: быть с вами – мое заветное желание.

Ферн первым шагнул к нему и крепко обнял здоровой рукой.

– Мы знаем, Нейт, мы знаем.

Я шагнула следом, одновременно с Кьярой. Мы столкнулись, но не обратили на это внимания, и Нейт обнял нас свободной рукой. И на минуту – на пронзительно короткую минуту – мы были вместе. А потом, сжав нас напоследок, Нейт отступил.

Мы смотрели, как он спускается в лодку, садится лицом к Альканзару, берет весла, как лодка отчаливает, а волны, еще вчера неистовые, с кротостью плещутся о высокие борта.

Мы смотрели, как работают гребцы, как неведомая сила ведет упорную лодочку всё дальше на север.

Мы смотрели, как под светлеющим небом лодочка становится неразличимой, как восток наливается нежно-розовым цветом и как солнце наконец раскрывает свои яркие лучи.

Нейт был прав: после бури – самый прекрасный рассвет.

Когда приплыла шлюпка, мы стояли втроем на причале, не замечая ни холода, ни влажности. Каратель Дерри резко спросил:

– Что у вас случилось? Где ваш друг?

Сглотнув комок в горле, я ответила:

– Его больше нет.

Каратель не стал ждать, пока мы сядем в шлюпку. Наоборот, он выбрался из нее и, посмотрев на Кьяру в куртке и сорочке, отчеканил:

– Еще раз спрашиваю: что у вас случилось?

– Я всё расскажу, – пообещала я, – на корабле.

– Нет, я хочу услышать всё сейчас.

От мысли, что придется рассказывать о произошедшем дважды, мне стало плохо. Я умоляюще взглянула на Карателя.

– Пожалуйста.

Он отчетливо скрипнул зубами.

– Смотрите, не пожалейте об этом.

Забрав погасший фонарь, он сел обратно в шлюпку. Матросы встретили нас настороженными взглядами, но мне было всё равно. И пока мы плыли к кораблю, я не сводила глаз с узкого пролива между Северными островами в надежде разглядеть крохотное пятнышко лодки. Но, конечно, в этом не было смысла – она уже была слишком далеко.

На корабле нас сразу же провели в главную каюту. Мы стояли перед даэррой Немеей, удивительно чужеродные посреди роскоши: грязные, промокшие, уставшие. Наверное, если бы наши сердца не были разбиты, мы бы придумали для Имрока Дейна правдоподобную историю, но ни у кого из нас на это не было сил. Оставалась только правда.

Глубоко вздохнув, я рассказала всё как было, без утайки, начиная с того, что на самом деле произошло с Тайли и Донни. Всё время, пока я говорила, Карательница хранила ледяное молчание. Я не видела выражения ее глаз – она сидела за столом, чуть опустив голову. Когда я закашлялась, Каратель Росс подал мне воды, которую я с благодарностью приняла. Я умолчала лишь о том, что увидела, коснувшись камня-сердца: это принадлежало одной мне.

Наступила гнетущая тишина. Наконец даэрра Немея задала вопрос, и от едва сдерживаемой холодной ярости в ее голосе я задрожала:

– Что из сказанного вы способны подтвердить?

– Вы можете обыскать маяк, тот саркофаг, он особенный, вы поймете…

– Пустой саркофаг, – оборвала меня Карательница. – Что-нибудь еще?

Сцепив трясущиеся руки в замок, я постаралась успокоиться.

– Может, ночью кто-то видел вспышку света с маяка? – с надеждой спросила я.

Каратель Дерри покачал головой, но Каратель Росс ответил:

– Меня что-то разбудило посреди ночи. Какой-то свет.

Даэрра Немея смерила его взглядом.

– Каратель Росс, вы сможете поклясться на книге Закона, что это была именно та вспышка, о которой они говорят?

После паузы мужчина сказал:

– Нет, не смогу.

– Это всё? – обратилась ко мне Карательница.

В растерянности я замолчала. Вместо меня ответил Ферн:

– Мы избавили Серру от Теней! Какие еще доказательства вам нужны?

Она перевела на него убийственный взгляд.

– И как вы предлагаете проверить ваши слова? Может, мне стоит оставить Кинна переночевать в Энтане?

– Да можете сделать это сами… – начал Ферн, но даэрра Немея его оборвала:

– За кого вы меня принимаете?..

– Проверьте осколок, – неожиданно проговорила Кьяра. – Мы видели, как Альканзар сделал камень-сердце целым, а значит, осколка у вас больше нет.

Карательница медленно встала и ушла во внутренний кабинет. А буквально через пару минут вернулась и стремительно приблизилась ко мне, сжимая в руке меч.

Всё произошло так быстро, что я не успела опомниться. Даэрра Немея замахнулась, но Каратель Росс вдруг оказался передо мной, и раздался пробирающий до костей скрежет.

– На каком основании вы собирались применить силу? – низким баритоном спросил Каратель.

Кто-то оттащил меня назад – Ферн, – и я увидела, как Каратели скрестили мечи.

Что она собиралась со мной сделать?

– Осколок… Она его украла! – прорычала даэрра Немея.

– Ваше обвинение на данный момент лишено доказательств, а применение силы…

Не слушая его, она впилась в меня взглядом.

– Как тебе это удалось? Вчера, перед сном, я лично проверяла – осколок был на месте!..

С новым скрежетом Карательница разомкнула мечи и, отступив на шаг, указала острием на Карателя Росса.

– Она не могла выкрасть его самостоятельно, без пособника. Каратель Росс, – угрожающим тоном, от которого по моему телу пошли мурашки, произнесла она, – отчитайтесь о своих действиях за последние двенадцать часов.

Каратель, так и не опустив меч, сухо пересказал ей свой распорядок. С каждым его словом ее ярость только возрастала, и наконец она убийственно спокойным голосом произнесла:

– Я лично опрошу всех, кто сможет подтвердить ваши передвижения. – И ядовито добавила: – Не думайте, что ваши ночные шашни с этой девчонкой прошли мимо меня. Не знаю, чем она вас так зацепила, но, надеюсь, вы не потеряли из-за этого голову.

Мне показалось, будто меня облили помоями. Ночные шашни? О чем это она? Она же не имеет в виду…

Выдохнув, даэрра Немея засунула меч в ножны и бросила:

– Каратель Росс, отставить!

Когда он убрал оружие, она холодно посмотрела на меня.

– У вас есть час, чтобы вернуть осколок или сказать, где он, иначе пеняйте на себя. Каратель Росс, уведите их с моих глаз.

Когда мы оказались в своей кают-компании, я тут же обратилась к Карателю:

– Спасибо, что защитили меня. И простите, что вас заподозрили в краже осколка и… – У меня язык не повернулся повторить последнее обвинение даэрры Немеи.

– Вам не стоит просить прощения, – спокойно ответил он. – Вы не совершили ничего предосудительного. Как и я. Даэрра Немея со всем разберется и поймет, что ее подозрения безосновательны.

Хотелось бы и мне обладать такой уверенностью, но я не стала высказывать свои сомнения и вместо этого спросила:

– Скажите, с Кинном всё в порядке?

– Да. Но в ближайшее время вы его вряд ли увидите, – ответил Каратель Росс и обратил свое внимание на Ферна. – Эту рану следует обработать. Идите в свою каюту, я принесу мазь.

Ферн начал возражать, но Каратель Росс молча глядел на него, пока он не сдался.