Изумрудный атлас - Стивенс Джон

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77

— Ох, бедняжка…

И прежде чем Кейт успела понять, что происходит, мама бросилась к ней и обняла ее. Теперь рыдания было уже не остановить. Они сотрясали все тело Кейт, словно десятилетиями запертые слезы вдруг прорвали плотину и хлынули на свободу. Кейт оплакивала те бесчисленные разы, когда она вот так же обнимала рыдавших Майкла или Эмму и обещала им, что их родители когда-нибудь непременно вернутся; она оплакивала все отнятые у нее рождественские елки и дни рождения, все детство, которого у нее не было: она судорожно цеплялась за маму, позволяя обнимать себя, и плакала уже просто потому, что ее родная мама крепко прижимала ее к себе, гладила по волосам и шептала:

— Все хорошо, все будет хорошо…

Потом рука мамы вдруг замерла. Кейт не шелохнулась, она просто почувствовала: что-то случилось. Ее мама сделала шаг назад, держа Кейт за руки, и заглянула ей в глаза.

— О боже… Ты… Ты…

И тут у Кейт екнуло в животе и все исчезло. Она не услышала того, что сказала ее мама. Она и так знала, что в самый последний момент мама узнала, что видит перед собой свою дочь.

— Вот видишь, душечка, — сказала Графиня, забирая книгу из рук Кейт. — Я знала, что у тебя все получится!

Глава 22

Грозный Магнус

— Ты плачешь? Должна сказать, выглядишь ты отвратительно. Здесь есть зеркало; если хочешь, можешь привести себя в порядок. Да, это твое.

Кейт почувствовала, как медальон тяжело упал в ее ладонь. Она машинально повесила его на шею и застегнула. Перед глазами у нее все расплывалось, она ощущала во рту соленый вкус слез. Сделав над собой усилие, Кейт отогнала мысли о матери и ее последнем объятии. Она снова вернулась на корабль и должна была помочь детям.

— Отпустите… Отпустите их.

— Прости?

— Отпустите их.

— Кого отпустить? — Графиня уже перенесла книгу на столик, стоявший в противоположном конце каюты, и листала страницы; на лице ее появилось алчное, почти отталкивающее выражение.

— Детей! Вы обещали! Вы же…

— Подумать только, я владею Атласом времени! И самое поразительное, что он попал ко мне как раз в тот момент, когда я уже оставила надежду и приготовилась кануть в вечность, забрав с собой этих жалких выродков! Мой хозяин не прощает неудач. Я просто не могла прийти к нему и сказать, что мужчины города восстали против меня! Но теперь у меня есть книга, и все изменилось! — Графиня погладила пустую страницу, и голос ее упал до шелестящего шепота: — Я никому не уступлю эту власть. Даже ему. Этот Атлас предназначен мне и только мне! Он сам нашел меня. — Графиня улыбнулась Кейт. — Само собой разумеется, что плотина будет взорвана, а дети погибнут. Большего они не заслуживают. До чего же тоскливое место — этот Кембриджский водопад!

Она лгала, поняла Кейт. Колдунья и не думала освобождать детей, а теперь она заполучила еще и книгу! Кейт окаменела, проклиная себя за глупость. Почему она не рассказала о своем видении доктору Пиму? Почему она всегда думает, будто одна за все отвечает?

«Пожалуйста, — бессмысленно твердила она про себя, — пожалуйста…»

И тогда, словно вызванный ее мольбой, прозвучал голос:

— Я вижу, преданность нынче не в чести!

Старый волшебник стоял в дверях каюты: твидовый костюм, криво надетые очки и лицо, искаженное тихой яростью. Он посмотрел в сторону Кейт, и на какое-то мгновение их взгляды встретились. Кейт увидела, что старик понял, почему она это сделала, и простил ее за все. Облегчение было таким огромным, что она непременно расплакалась бы, будь это возможно.

Графиня рассмеялась. Смех у нее был резкий, звонкий и совершенно безрадостный.

— А я и не знала, что мы ждем гостей! Если я правильно поняла, вы и есть великий доктор Пим?

— Меня зовут Станислаус Пим.

— Позвольте сказать, что для меня большая честь видеть вас. — Графиня присела в изящном реверансе, насмешливая улыбка играла на ее лице. — Чему мы обязаны этим удовольствием?

— Я пришел, чтобы освободить детей и потребовать обратно книгу, которую вы украли.

— Ой! Ой-ой-ой! Боюсь, это будет нелегко. Видите ли, детки погибнут через несколько минут, чуть позже вы сможете увидеть их тела, и я нисколько не буду вам в этом препятствовать. Что же касается Атласа… Нет, здесь у вас совсем ничего не выйдет. Может быть, лучше бокал вина?

— Я пришел сюда не для того, чтобы играть в ваши игры. Я даю вам последний шанс.

Графиня по-девчоночьи захихикала и даже подпрыгнула.

— Или что? Или что? Скажите! Что же вы сделаете?

— Я буду вынужден вас уничтожить.

Графиня изобразила на лице выражение полнейшего «ооооой!» и зажала рот ладошками.

— Катерина, ты слышала? Ты слышала, что сказал этот ужасный человек? Ох, доктор, вы предложили мне очень тяжелую сделку. Кажется, у меня нет выбора. — Графиня взяла со стола книгу, положила ее на свои маленькие белые ручки и протянула доктору. — Вот. Забирайте, чудовище.

Доктор Пим поднял руку, и книга начала двигаться в его сторону. В тот же миг какие-то призрачные когти выскочили из темного угла комнаты, схватили волшебника за руки и за ноги и пригвоздили к стене. Кейт инстинктивно хотела броситься к нему на помощь, но невидимая сила удержала ее на месте. Она видела, как доктор Пим отчаянно бьется, тщетно пытаясь вырваться.

— Фу, неинтересно! Неужели это все? После всех историй о великом волшебнике, его чудесном могуществе и прочем тра-ля-ля я, признаться, чувствую себя обманутой! Впрочем, насколько я могу судить, вся жизнь — это сплошное разочарование, не так ли?

Кейт в недоумении смотрела на доктора Пима. Как же так? Неужели он проиграл?

Графиня повернулась к столу, положила книгу и налила себе бокал вина. При этом она тихонько мурлыкала себе под нос. Было очевидно, что ей хочется сполна насладиться своим триумфом.

— Мой милый доктор, я знаю, о чем вы сейчас думаете. Хотите знать, что сделает мой хозяин, когда узнает, что я решила украсть его желанную добычу? Ну что я могу вам сказать — да, он не обрадуется. Но вам совершенно не о чем беспокоиться, ведь стоит мне разузнать все секреты, записанные на этих страницах, как я сразу же смогу помериться с ним могуществом!

— Ведьма, ты — дура.

Графиня надула губки:

— Фу, как грубо.

— Ты просто не представляешь всей полноты его могущества. Как и моего, смею заметить.

— Дедушка, если вы хотите рассердить меня настолько, чтобы я прикончила вас быстрее, чем собиралась, то предупреждаю: вы своего добьетесь!

К изумлению Кейт, доктор Пим широко улыбнулся.

— Неужели ты действительно веришь в то, что он не знает о твоих замыслах? Что ты можешь позволить себе хотя бы одну мысль, которую он не предвидел бы? Дурочка, ведь ты с самого начала была обречена!

Что-то, похожее на страх, мелькнуло в лице Графини. Но она быстро справилась с собой:

— Вы смешной! Нет, скажи, Катерина, разве он не смешной? Но мне кажется, Мистер-Смешной-Старичок-Со-Смешными-Бровями, которые вам, кстати, давно нужно привести в порядок, quelle horreur, [9] вы упустили из виду одно маленькое обстоятельство. У меня есть не только Атлас — у меня есть девочка. А очень скоро будут и ее брат с сестрой. Вместе с ними придут и две оставшиеся книги, и вот тогда даже моему хозяину придется склониться предо мной! Пророчество исполняется, mon oncle, [10] и ни вы, ни он уже не можете его остановить!

Графиня отсалютовала волшебнику своим бокалом и осушила его.

Кейт лихорадочно соображала. Пророчество? Какое еще пророчество? И что имела в виду Графиня, когда сказала: «А очень скоро будут и ее брат с сестрой. Вместе с ними придут и две оставшиеся книги…»? У Кейт так кружилась голова, что если бы не чары Графини, она, наверное, рухнула бы на пол.

— Ах, мой милый ягненочек, я вижу растерянность в твоих юных глазках. Неужели этот злой старый колдун не объяснил тебе, какая судьба тебе предназначена? — Графиня ткнула пальчиком в доктора Пима. — Как не стыдно держать бедную деточку в неведении!