Они замолкли, во-первых, потому, что звери добежали до места битвы и скрылись в траве.
– Доедать сородичей, – невесело отметил Квач.
А во-вторых, космонавты замолкли потому, что Тэн и в самом деле был прав. Ведь каждый знает, что живое существо развивается, только преодолевая какие-то препятствия. Лентяй никогда не разовьется. В лучшем случае он просто растолстеет, как Шарик, зажатый в кухонном коридоре. А тот, кто ставит себе трудные задачи, борется за их осуществление, – тот развивается и побеждает. Так в любой жизни, на любой планете.
– Выходит, без трудностей и без преодоления этих трудностей жизнь становится скучной? – запоздало подумал Юра, и Миро немедленно ответил ему:
– Хуже того! Она застывает и никогда не бывает разумной.
– Это же ясно, – поморщился Тэн. – Пора начинать работу по заготовке белковых молекул.
– Ну… эти ящеры… тоже…
– Хорошо. Раз вам не нравятся ящеры – давайте искать тех, кого они едят.
Ребята уставились на Тэна. Что-то в его словах показалось таким, что понять, а тем более принять казалось невозможным.
– Ну, чего уставились? Ведь ящеры питаются мясом. Так?
– Та-ак…
– Так они же не друг друга едят? Верно?
– Ве-ерно…
– Значит, на планете есть кто-то другой, кто беззащитен против ящеров, и за это их и едят ящеры. Так вот давайте и найдем этих беззащитных и тоже, как ящеры, начнем их есть.
– Но при чем здесь… обязательно есть? – возмутился и сразу сник Зет.
– А что же ты с ними будешь делать?
– Ладно вам, – вмешался Квач. – А из ящеров… тоже молекулы получаются? Которые нам нужны?
– Не знаю… – пожал плечами Тэн. – Нужно будет заложить их мясо в химические анализаторы. Они и определят пригодность белкового вещества ящеров для нашего питания.
– А не получится так, как с хлебом? – спросил Юрий.
– Не думаю… Ведь хлеб – это соединение белков и грибковых образований. А из ящеров нам нужны только очень сложные белковые, вообще органические молекулы.
– Все понятно. Нужно торопиться. Поехали, – опять за всех решил Квач.
Но поехать им не пришлось – опять включились роботы. Они передавали новые телеграммы Центрального Совета.
– Теперь они нам начнут слать директивы, – насупился Квач. – До них дошли наши телеграммы, вот они и отписываются.
Пока Квач ворчал, роботы передавали:
«Формула антибиостимулятора проверена в опытном порядке. Одновременно с телеграммой даны команды на его изготовление корабельному химцентру. Для сведения…»
Тут послышался целый ворох названий неизвестных веществ и соединений, которые не только Юрий, но и остальные понять, а тем более запомнить, конечно, не могли, но которые наверняка записали в своей электронной памяти роботы.
«Предупреждаем, что после принятия антибиостимулятора у вашего нового спутника Шарика будет наблюдаться полное отсутствие аппетита, так как отныне и до достижения им своего нормального веса он будет питаться за счет уже запасенных в его организме продуктов питания. Вместе с тем предупреждаем, что этот процесс связан с очень резким повышением двигательных функций, иначе говоря, ваш спутник Шарик станет очень подвижен – ему необходимо будет израсходовать накопленную энергию».
Опыт в лечении собаки был уже накоплен. Разбудив сонного и усталого Шарика, космонавты опять засунули его голову в корабль, разрезали комбинезон и с трудом влили в него несколько ведер антибиостимулятора.
Свернувшись клубочком. Шарик сразу же уснул.
– Ну что же делать с этой противной собакой? – огорчился Юрий. – На охоту нужно ехать, а она спит…
– Может быть, без нее поедем?
– Ну да! Появятся здесь эти самые ящеры с акульими головами, и тогда Шарику будет капут – они проклюют его комбинезон.
– Тогда есть предложение: обследовать местность вокруг корабля, – сказал Тэн.
С ним согласились: если они не будут удаляться от корабля, Шарик не лишится охраны, а космонавты узнают кое-что о планете.
Машина медленно, все расширяющимися кругами полетела над самыми верхушками трав. В одном месте ей попались странные просеки в траве, и Тэн решил исследовать их. Машина не спеша поплыла вдоль просеки.
Уже метров через триста впереди показался какой-то странный предмет – светло-бурый, поблескивающий в почти прямых, полуденных . лучах солнца. Но блеск этот был несколько необычный – как бы раздробленный на мелкие лучики и большие лучи-блики.
Космонавты даже не успели удивиться этому странному предмету, как машина уже оказалась над ним и зависла.
Внизу медленно двигалось большое, метра четыре в длину и не менее метра в ширину, сооружение. Его полукруглый верх был составлен точно из таких же полупрозрачных, видимо, костяных, а может, и пластмассовых призмочек, что и машина. Полукруглое, точнее, угловато-полукруглое сооружение так было похоже на универсальную машину космонавтов, что это показалось подозрительным.
Но стоило присмотреться к нему, как все стало понятным – под машиной было не сооружение, а самое обыкновенное животное. Сзади у него волочился веретенообразный хвост, оканчивающийся тонкой и длинной иглой. Ну а раз сзади был хвост, то впереди должна быть морда. И в самом деле, впереди у животного оказалась морда. Это почему-то страшно обрадовало космонавтов.
– Здорово! – закричал Квач.
– Нет, ну и сооруженьице… Я даже растерялся, – признался Зет.
– Вот то, чем питаются ящеры! – торжественно сказал Тэн.
– И мне теперь понятно, – глубокомысленно протянул Миро, – как они питаются.
Только Юрий ничего не сказал. Он, как всегда, вынужден был спросить:
– А как они питаются?
– У ящеров акульи головы, кончающиеся роговым бивнем. Вот этим-то бивнем и пробивают броню травоядных тихоходов.
– А тихоходы даже не защищаются? Я в это не верю! – сказал Юрий.
Миро посмотрел на него с уважением.
– Проверим, – решил Тэн и стал медленно подводить машину к тихоходу.
Животное по-прежнему тихонько лезло вперед, подрезая стебли трав, которые исчезали в его квадратной, как обрубленной, морде.
Когда машина почти села на призмочки бронированного тихохода, его хвост вдруг взметнулся и с силой ударил по машине. Из иглы вылетел заряд зеленоватой, даже на вид ядовитой жидкости, которая залила борт машины.
