— Ну вот, видишь? — назидательно сказала Елена Николаевна, когда и эта отчаянная попытка увенчалась успехом. — Потрудился немного, и получилось!.. Вообще-то он способный, — обратилась она к Лене. — Но ему не хватает усидчивости…
— Без труда не выудишь и рыбку из пруда, — подхалимским голосом сообщил Сашуня.
И тут Елена Николаевна сразу вспомнила о главной педагогической цели своего появления.
— Да, Юрик, у меня к тебе просьба, — решительно сказала она. — Вот тебе деньги, сходи в молочную. Возьмешь триста грамм масла, две бутылки кефира и две бутылки молока.
— Вот еще! — возразил Юра. Он был явно ошеломлен таким поворотом событий.
— Ты как со мной разговариваешь? Лена, Саша! — обратилась Елена Николаевна к общественному мнению. — Вы тоже так отвечаете своим родителям, когда они просят вас сходить в магазин?
— Ну что вы! — сказал Сашуня, решительно отметая такое ужасное подозрение.
— Не волнуйтесь, Елена Николаевна, он сходит. Мы сейчас вместе сходим, — сказала Лена.
— Ладно, так и быть, схожу, — уступил Юра под давлением обстоятельств. — : Через полчасика!
— Не через полчасика, а сейчас. Скоро перерыв, молочная закроется.
Многозначительно взглянув на Лену: правильно, мол, оказывай и впредь благотворное влияние! — Елена Николаевна ушла.
Юра вяло дал подзатыльник Сашуне, показал кулак Лене и лениво начал зашнуровывать кеды.
— Триста грамм масла, две бутылки молока… — тупо бормотал он себе под нос, чтобы не забыть.
И вдруг простая мысль осенила его.
В молочной девушка-продавщица отрезала от большого куска триста граммов масла, кинула на весы, добавила еще крохотный кусочек, быстро и ловко завернула в бумагу, подала покупательнице. Та протянула руку, чтобы взять покупку. Но взять сверток она не успела. Масло исчезло.
— Чего вы ждете? Следующий!
— А масло?
— А масло где?
— Очки наденьте! Я вам только что дала ваше масло!
— Я не брала.
— В сумку свою загляните получше, — Слушайте, я ведь не слепая!
— А я, по-вашему, что, ненормальная?
Юра в своей комнате, беззвучно шевеля губами, сосредоточенно смотрел на пустой стол.
На столе появился сверток с маслом, бутылка кефира, затем вторая.
— Юрик! Ты еще не ушел? — раздался за дверью голос Елены Николаевны.
— Не-ет! — ответил Юра, делая отчаянные знаки друзьям.
Сашуня и Лена быстро спрятали кефир и масло под кушетку.
— Купи заодно еще два десятка яиц. Денег тебе хватит!
— Ла-адно! — громко ответил Юра матери. И тут же вполголоса, деловито сказал Сашуне и Лене — Значит, масло есть, кефир есть. Осталось молоко… Да, еще яйца…
В молочной тем временем разыгрался уже настоящий скандал.
— Молодежь! — в сердцах говорила пожилая покупательница. — А еще объявлений каких понавесили! — указала она на плакатик «Вас обслуживает бригада коммунистического труда». — Постыдились бы!..
Девушка-продавщица плакала.
На шум вышел щекастый парень, как видно, бригадир или заведующий.
— В чем дело? — строго спросил он. — У Кругликовой опять недостача?
— Ой! Я прямо и сама не знаю, что это такое делается! Только что были здесь две бутылки молока, и вдруг нету! — навзрыд причитала Кругликова.
— То есть как это «были и нету»? Чудес на свете не бывает! — авторитетно разъяснил щекастый.
И вдруг застыл, разинув рот.
Яйца, стоявшие в специальной установке из папье-маше, одно за другим начали исчезать. Несколько секунд — и вот уже почти все ячейки, которые только что были заполнены, опустели.
— Шестнадцать, семнадцать, восемнадцать… — считал Юра.
На столе перед ним одно за другим появлялись яйца.
— Девятнадцать, двадцать! Стоп!
Появление яиц прекратилось.
— Юрик! Ты все еще не пошел? — раздался за дверью голос Елены Николаевны.
— Ну что шумишь? — добродушно-фамильярно, с сознанием своих заслуг перед семьей отозвался Юра. — Давно уже все принесли.
— Смотри как быстро! Я и оглянуться не успела. Ну, что? Стоило пререкаться с матерью из-за такого пустяка? — оживленно говорила Елена Николаевна, заглядывая в комнату и забирая продукты.
Внезапно лицо ее страшным образом изменилось. Прижав руки к груди, расширенными от ужаса глазами смотрела она на стол, где лежала нетронутая, неистраченная, даже неразмененная пятерка.
— Юрий! — сказала она трагическим шепотом. — Вот пять рублей, которые я тебе дала. Они целы. Своих денег у тебя нет и не может быть. Немедленно отвечай: где ты взял деньги на продукты?!
— Я не помню, — по-дурацки ответил Юра. И сразу же сообразил, что влип.
— Юрий! Ты ведь знаешь, я могу простить тебе все, только не ложь. Лучше скажи правду, как бы она ни была ужасна!
Юра изо всех сил пытался выкарабкаться из болота, в котором случайно очутился, но, как всегда бывает в таких случаях, делал одно неловкое движение за другим и в результате увязал все глубже и глубже:
— Сам не знаю, откуда они взялись. Сунул руку в карман, а там какая-то бумажка. Я думал, это те, что ты мне дала…
— Не лги! — тут же уличила его Елена Николаевна. — У мальчика твоего возраста не может быть таких карманных денег!
Юра тоскливо смотрел в сторону и молчал.
И вдруг совершенно неожиданно пришло спасение.
— Ой, это, наверно, мои пять рублей! Ну, конечно! — сказала Лена. — Мне мама дала новые кеды купить. У меня кеды совсем порвались. Мне из-за этого даже один раз отметку чуть не снизили по физкультуре… Я дала ему спрятать в карман, у меня кармана нету, неудобно ведь деньги все время в кулаке держать… А потом и сама забыла… Большое вам спасибо, что напомнили…
Лена взяла со стола пятерку.
Дело таким образом выяснилось, и у Елены Николаевны сразу же стало легко на сердце.
— Боже, как вы меня напугали! — облегченно вздохнула она. — Глупые дети! Ну разве можно быть такими растяпами?
«Бензин ваш, идеи наши…»
Юра, Лена и Сашуня вышли из подъезда Юриного дома.
— Спрячь, тупица, — сказала Лена, отдавая Юре пятерку. — Не умеешь врать, лучше совсем молчи!.. «Сунул руку в карман, а там какая-то бумажка…» — передразнила она растерянное и беспомощное Юрино вранье.
— Да, сынку, не помогли тебе твои ляхи! — сказал начитанный Сашуня.
— Какие ляхи? — мрачно спросил Юра.
— Я говорю, не помогла тебе твоя телепатия!
— Ну ее к дьяволу, эту телепатию! — буркнул Юра. — Одни неприятности от нее!
— Неприятности не от телепатии, а оттого, что телепатия дураку досталась, — назидательно сказал Сашуня.
— Это почему же я дурак, интересно?
— А потому дурак, что величайшее научное открытие на ерунду тратишь.
— Интересно, на что бы ты его потратил? — вмешалась Лена.
— Да уж, во всяком случае, не на кефир!
— Ой! Мальчики! Я придумала! — вскрикнула Лена.
— Что придумала? — спросил Сашу».
— Водка — страшное зло! — сказала она, задумчиво глядя в пространство.
— Что это с ней? — спросил Юра.
— Юрка, я придумала! Ты должен спасать людей от пьянства!
— Еще чего! — сказал Юра.
— Тебе ж это ничего не стоит! Ты же можешь сразу уничтожить всю водку! — развивала Лена свою идею.
— Новую сделают, — неуверенно сказал Юра.
— Стоп! В этом что-то есть! — сказал Сашуня. — Зачем всю уничтожать? Как увидим, что кто-нибудь хочет надраться, быстро меняем ему водку на боржом, коньяк — на квас. Небольшая рокировочка! Соображаешь?
Юра постепенно начал соображать. И чем больше он соображал, тем больше эта идея начинала ему нравиться.
Юра, Лена и Сашуня, примостившись за металлическим парапетом открытого кафе на Арбатской площади, пристально изучали посетителей, пытаясь выделить среди них алкоголиков.
