Путешествие тигра - Хоук Коллин

Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124

Дождь утих, корабль перестал раскачиваться из стороны в сторону.

– Что случилось? – спросила я у мистера Кадама. – Уже все?

Он посмотрел в окно, долго разглядывал тучи, прислушиваясь к свисту ветра.

– Боюсь, что нет. Мы вошли в око бури.

– В око? То есть в центр цунами?

– Нет. Цунами – это гигантская волна, чаще всего рожденная извержением вулкана или землетрясением. А мы вошли в око урагана или тайфуна, в зависимости от того, где находимся. Ураганы бушуют на северо-западе Атлантики, а в западной части Тихого океана и в Юго-Восточной Азии их называют тайфунами. Кстати, слово «тайфун» тоже пришло к нам из Древней Греции. Древний Тифон был стоглавым огнедышащим чудовищем, отцом ветров, который…

– Мистер Кадам!

– Да, мисс Келси?

– Можно, мы поговорим о тайфунах, ураганах, тропических ливнях, торнадо, цунами и прочих циклонах в другой раз?

– Разумеется.

Корабль снова затрясся, как в лихорадке. Мы вышли из ока и вновь очутились в сердце шторма. Мистер Кадам и Нилима снова встали к штурвалу и последовали курсом молний. Еще через несколько часов бешенство волн стихло, ливень сначала превратился в моросящий дождик, а вскоре и вовсе прекратился. Тучи начали нехотя расползаться, оставляя за собой рваные серые хвосты. Я услышала, как открылась дверь. За порогом стоял Рен, поддерживая обмякшее тело брата. Рен вошел, и оба обессиленно опустились на пол.

Нилима помогла мне усадить их и принялась яростно вытирать голову и руки Кишана полотенцем. Не оборачиваясь, она бросила мне еще одно полотенце, чтобы я могла заняться Реном. Оба брата дрожали, как в ознобе.

– Бесполезно! Сначала нужно снять с них мокрую одежду!

– Но они слишком тяжелые, – пожаловалась Нилима.

Волшебный шарф был обвязан вокруг руки Рена. Самое удивительное, что он оставался сухим, хотя остальная одежда промокла насквозь.

– Придумала! Шарф, будь добр, забери их мокрую одежду, а вместо нее одень их во все сухое и теплое, во что-нибудь типа фланели. Только с длинным рукавом. И не забудь теплые носки!

Шарф послушно отвязался от руки Рена и начал колдовать. Рукав рубашки Рена стал быстро распускаться, причем нити стремительно втягивались в Шарф. Через несколько секунд рубашка полностью исчезла, и Шарф приступил к джинсам. Нилима прыснула, поймав мой смущенный взгляд, обняла меня за плечи и повернула к окошку, чтобы не мешать Шарфу работать.

Несколько минут мы смотрели в океан, прислушиваясь к тихому шелесту нитей, потом рискнули украдкой посмотреть на ноги наших пациентов. Убедившись, что их пятки надежно скрылись под шерстяными носками, мы обернулись. Шарф переодел братьев в байковые рубашки, изготовив очень похожие имитации фабричных пуговиц. Я взяла холодную руку Рена и стала греть в своих ладонях. Кожа Кишана тоже была ледяной. Я попросила Шарф завернуть обоих в теплые одеяла и с помощью Золотого плода приготовила горячий сладкий сидр.

Приподняв голову Рена, я стала поить его сидром. Нилима занялась Кишаном. Тот бредил. Бормотал что-то невнятное про драконов и пророчества. Рен выглядел не лучше. Он пил горячий сидр, не открывая глаз. Его била дрожь.

– Как… холодно… – шептал он.

– Прости! Я не знаю, что еще сделать.

Я стала растирать ему руки, мысленно умоляя его поскорее согреться, и тогда что-то произошло. Кисти моих рук засветились, на коже проступили татуировки, и от ладоней пошли волны жара. На этот раз не было никаких молний, это тепло не жгло, а согревало, и вскоре руки Рена из ледышек превратились в нормальные человеческие руки. Я сконцентрировала все свои мысли и всю энергию на том, чтобы согреть его. Я чувствовала, как мое тепло проникает под его кожу, растекается по мышцам. Мои ладони скользили вверх по его рукам и вниз по ногам, пока он не перестал дрожать. Тогда я расстегнула ему рубашку и стала растирать грудь, ощущая, как тепло просачивается все глубже. Я гладила его мускулистый живот, потом перешла к шее.

Постепенно то, что родилось из желания согреть, сделалось чем-то большим. Чем-то гораздо более интимным. Раньше я никогда не гладила Рена так и очень быстро почувствовала, что отданное ему тепло возвращается ко мне сторицей. Я покраснела до корней волос, поймав прищуренный взгляд Нилимы, и поспешила перейти от шеи Рена к его лицу. От моих ладоней хлынул такой жар, что пар повалил от волос Рена. Прижав обе ладони к щекам Рена, я закрыла глаза и застыла, согревая его. Не знаю, сколько я так просидела, но из оцепенения меня вывело легкое прикосновение к щеке.

На меня смотрели ласковые синие глаза Рена. Он еще раз провел пальцами по моей щеке, погладил выбившуюся прядь волос.

– Как ты? – шепотом спросила я.

– Как будто умер и попал в рай, – ответил он со своей лукавой улыбкой. – Что это было?

– Всесторонний согревающий массаж. Тебе не больно? Не слишком горячо?

Он вскинул бровь, усмехнулся:

– Больно, но это сладкая боль. Хотя я бы предпочел погорячее.

Я выпучила глаза, пытаясь без слов попросить его прикусить свой болтливый язык. Рен в недоумении приподнял голову и впервые заметил, что мы не одни.

Смущенно покашляв, я сказала:

– Ну, раз ты чувствуешь себя лучше, я займусь Кишаном. Ты можешь сесть?

Он кивнул. Я подогрела в ладонях кружку с его недопитым сидром.

– Выпей все до капли!

Рен приподнялся и хмуро уставился на свою байковую рубашку. Я сухо хмыкнула:

– Да, я не великий дизайнер, зато тепло!

Я перешла к Кишану, который больше не бредил, зато посинел от холода. Он едва дышал, Нилиме никак не удавалось влить в него хотя бы глоток жидкости. Мы поменялись местами, я начала с рук. Он был весь ледяной, гораздо холоднее, чем Рен. Через какое-то время мне удалось слегка согреть его руки, но на ноги у меня уже не осталось сил. Рен молча наблюдал за моими усилиями, отхлебывая сидр. Увидев, что я выдохлась, он отставил чашку и присел на корточки рядом со мной. Он погладил мои плечи, взял мою руку в свои и потер ладонями.

– Попробуй еще разок.

Я скопила в себе тепло и выпустила его через ладонь в ногу Кишана. Этой порции хватило ненадолго, поэтому Рен придвинулся ближе и стал растирать мне спину и плечи. Постепенно золотой жар потек по моим рукам в тело Кишана, согревая не только его, но все вокруг. Я услышала, как ахнула Нилима. Тепло было не просто осязаемым, оно сделалось видимым, мои ладони сияли, словно под ними притаилось золотое солнце.

Мистер Кадам только крякнул, заглянув через плечо Рену.

– Невероятно! – прошептал он.

Рен сидел возле меня все время, пока я согревала ноги и верхнюю часть тела Кишана. Я прикладывала свои греющие ладони к его животу, к груди, ко лбу и щекам. Наконец грудь Кишана приподнялась, он глубоко вздохнул и погрузился в спокойный сон. Тогда Рен встал и поднял брата с пола. Мистер Кадам заверил нас, что опасность миновала и что они с Нилимой будут по очереди дежурить у руля. Нас отправили отсыпаться.

Я пожелала остающимся спокойной ночи и побрела следом за Реном. Мы уложили Кишана, и Рен проводил меня в мою комнату. Я одеревенела от усталости и вдобавок замерзла, будто из меня выжали все тепло. Когда я рухнула на кровать, Рен уложил меня поудобнее и укрыл так, как мне нравилось.

– Спасибо, что согрела меня, йадала, – прошептал он мне на ухо.

Я улыбнулась ему и уснула.

Следующее утро выдалось ясным и солнечным. Кишан с радостным воплем ворвался в мою каюту. К нему вернулось зрение, чернота исчезла, и пиратское золото вновь засверкало в его глазах. Он вытащил меня из постели, закружил по комнате и сказал, что умирает от голода. Мы позавтракали все вместе, за столом Кишан рассказал нам, какое это странное ощущение – полная утрата контроля над своим телом. Оказывается, он слышал меня и чувствовал, как я до него дотрагивалась, но не мог ответить. По всей видимости, молнии, указывавшие нам курс, били из его глаз. Кишан признался, что ему до сих пор больно смотреть.

Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124