Мария Кюри - Потерянко Юлия

Между тем, созданная после Первой мировой войны Лига наций 15 мая 1922 года избирает Мари в Международную комиссию по научному сотрудничеству. Ученую назначают вице-президентом этой комиссии. Теперь она занимается еще и координацией усилий ученых мира — участвует в разработке единой научной терминологии, помогает привести формат изданий к единому образцу, создает с коллегами стандарты работы ученого для того, чтобы люди науки в любом уголке мира могли легче понять друг друга. В ее ведении также развитие научных стипендий для талантливых молодых ученых. Для Мари в молодости бедность стала огромной преградой на пути к образованию, потому она хочет помочь таким же молодым людям из простых семей. Она твердо уверена: наука не должна прозябать в бедности — ни отдельные ученые, ни институты, ни лаборатории. Мадам Кюри сложно дается эта общественная работа, но она отдается ей со всей страстью, потому что иначе не умеет.

В пылу сражения за развитие науки Мари решает осуществить свою давнюю мечту и открыть Институт радия в родной Варшаве. Но Польша все еще удручающе бедна. Как же воплотить этот проект? И верная союзница своей младшей сестры — Броня придумывает обратиться к полякам с призывом не жертвовать деньги, а покупать кирпичи для строительства здания института. Даже один кирпич — это уже отличное пожертвование. Если учесть, что мэрия Варшавы, правительство Польши и польские организации подключаются к процессу, то дело движется довольно уверенно. И вот в 1925 году Мари лично приезжает в родной город на закладку здания института. Первый кирпич в будущую стену кладет президент страны Станислав Войцеховский, второй — мадам Кюри, а третий — мэр Варшавы.

Великая дочь Польши тратит на свой проект личные сбережения, но их все равно не хватает на покупку необходимого радия. Помочь снова вызывается миссис Мелони, и снова успешно. Чтобы забрать приобретенный при ее помощи еще один грамм радия, мадам Кюри в 1929 году снова отправляется в США. Теперь Америкой руководит президент Герберт Гувер. Он приглашает Мари несколько дней пожить с ним в Белом доме — уникальная почесть для самых важных гостей. Несмотря на то, что страна переживает не лучшие времена, американцы все же жертвуют деньги и даже кое-какое оборудование польскому Институту радия. В конце концов 29 мая 1932 года варшавский научный центр открывают и Мари лично присутствует на церемонии. Это будет ее последний, но и самый знаковый визит на родину — созданный ее усилиями институт действует до сих пор.

Из своих путешествий Мари привозит по-прежнему ничего не значащие для нее медали и дипломы. Меню банкетов, устроенных в ее честь, она потом использует как добротные карточки для записи формул и расчетов. Подаренные сувениры она кое-как размещает в своей большой квартире на острове Сен-Луи, куда переселилась, когда ее научные успехи начали приносить деньги. Мебели здесь так же немного, как и в тех мансардах, где она жила студенткой, а единственная обжитая комната — это ее кабинет, чем-то напоминающий тот самый кабинет ее папы Владислава Склодовского, где крошка Манюся впервые увидела физические приборы.

Вместе с ней живут ее девочки — серьезная и тихая ученая Ирен, хохотушка и пианистка Ева, а также черный кот, который любит с шумом носиться по коридорам просторного жилища. В доме семейства Кюри всегда жили кошки. Здесь же в 1926 году Мари принимает сотрудника Института радия Фредерика Жолио, который пришел просить руки Ирен. Первое время молодожены будут жить здесь, но потом все же съедут. Они подарят своей дорогой Мэ обожаемую внучку Элен.

Мадам Кюри все также ежедневно ездит в свою лабораторию. Причем ее приезд — это каждый раз особый ритуал. Все сотрудники собираются в вестибюле и ждут, когда приедет машина их начальницы. Пока Мари шагает через просторное помещение в сторону своего кабинета, ее окружают примерно пять десятков людей разного пола и национальности (среди них всегда есть поляк — это личное пожелание руководительницы). Они задают ей вопросы, просят совета, докладывают об успехах. Иногда, чтобы успеть ответить всем, Мари садится прямо на ступеньку лестницы и просматривает переданные ей бумаги. Каждый, кто получает ее ответ, тихо благодарит и тут же удаляется в свой кабинет. Освободившись из этой «осады» мадам Кюри приступает к своей работе. Такие совместные обсуждения одновременно ее утомляют и радуют — ей нравится наблюдать за успехами своих сотрудников.

А успехи эти действительно колоссальные. За полтора десятка лет (с 1919 по 1934 годы) сотрудники Института радия опубликовали 483 научных труда. Только 31 из них был подписан именем Марии Кюри. Но это вовсе не значит, что к остальным она не приложила руку. Руководительница вдохновляет, наставляет и поправляет своих подопечных, помогает им с опытами и формированием текста. Она строга с теми, кто ошибается, но очень справедлива и всегда дает шанс исправить свою ошибку. Каждый раз, когда кто-то из сотрудников Института радия защищает научную работу, в его честь устраивается общее чаепитие. Летом они проходят в саду, зимой — в библиотеке. Такой праздник в свое время устраивают и в честь Ирен Жолио-Кюри и в честь ее супруга Фредерика Жолио. Для каждого Мари находит теплые слова и похвалу. Все коллеги благодарны ей за это и стараются заботиться о своей пожилой начальнице — следят, чтобы она не мерзла, чтобы не была голодна. Но никто не пытается отправить ее отдыхать. Все знают, что нет занятия бесполезней.

К слову, за те же полтора десятка лет в другом корпусе Института радия, медицинском, где стараются не отставать от коллег-исследователей ни на шаг, помощь получают 8319 больных раком. Плоды трудов доктора Рего впечатляют даже самых скептических меценатов и с помощью их пожертвований институт процветает. Мари тем временем продолжает писать книги и читать лекции. Она счастлива, как никогда ранее. Вот только Пьера рядом не хватает.

Глава семнадцатая, в которой Мари покидает нас, но оставляет человечеству великие плоды своих трудов

Годы плодотворной работы, которой хватило бы не на одну жизнь, будь нашим героем человек менее выдающегося таланта, не могли не сказаться на здоровье мадам Кюри. Первыми ее подводят глаза. Еще в 1920 году она получает предупреждение от врача, что у нее постепенно слабеет зрение и со временем Мари может совсем погрузиться во тьму. Встревоженная ученая делится этим известием только с одним человеком — с Броней. Она жалуется сестре, что ей страшно за работу, которая может остановиться. И сожалеет, что даже доктор Рего не знает, может ли с этой проблемой помочь ее детище — радий.

Мадам Кюри, за которой пристально следит французская пресса, тщательно скрывает от газетчиков свой недуг. Даже когда надо лечь в больницу, она делает это под вымышленным именем и записывается в журнале как «мадам Карре». Дочери по очереди служат при ней поводырями — водят под локоть по квартире и на улице, подкладывают приборы за столом, заказывают ей очки. На работе Мари всюду расставляет увеличительные стекла и расписывает шкалы приборов яркими цветными метками. Она никому не может доверить свой научный труд. Никому! Все сотрудники лаборатории без слов прекрасно понимают, что их начальница плохо видит, но не признаются в этом. Мари не хочет лишней заботы — никто не станет ей ее навязывать.