Дочь Нефертити - Семенова Татьяна П.

– Ну и удивляйся ты себе на здоровье, – улыбнулась Аня, – только не так шумно, а то на нас уже обращают внимание. Видишь, вот эти двое остановились и смотрят в упор.

– Где? – насторожился Ваня.

– Да вон там, около лавки горшёчника, на противоположной стороне.

Ваня долго озирался, ища глазами, где же тут продают горшки.

– Опять он крутит головой, как сова, – проворчала Аня.

А Саша дёрнул Ваню за руку и строго произнёс:

– Пошли дальше. Нам ещё надо полгорода пропилить. Если везде останавливаться, к ночи не дойдём.

И они двинулись дальше, заметно ускорив шаг. Ваня демонстративно заторопился и вовсе перестал останавливаться. Апуи спокойно шёл рядом, в разговоры не вмешивался и только, если надо, указывал дорогу.

Пройдя несколько кварталов, где вперемежку располагались дома богатых и бедных горожан, ребята свернули в узкий переулок и через некоторое время оказались на площади перед большим зданием с колоннами.

– Это Дом правосудия, – пояснил Апуи. – Здесь заседают судьи, которых выбирают из числа влиятельных горожан. Они разрешают спорные вопросы между жителями, допрашивают преступников и выносят приговоры. Видите, около здания собралось много народу. Значит, там идёт разбор сложного дела. И все хотят знать, чем закончится.

– А если судьи не знают, как поступить? – проявил Ваня любопытство теперь в юридической сфере.

– Тогда они обращаются за советом к оракулу, – ответил Саша и лишь потом перевел слуге вопрос вместе с ответом.

Апуи согласно кивнул и, оценив осведомленность пришельца, безропотно вышел из беседы.

– На оракулов здесь большой спрос, – констатировал Ваня.

– Вообще-то, в данном случае, – стал разъяснять Саша, – оракул, к которому обращаются судьи, – это не человек, а культовая статуя, посредством которой бог разговаривает с людьми.

– Вот жулики! – сказал Ваня, еще не дослушав.

– Например, статую бога Амона жрецы выносят из храма в священной ладье. Несут на больших жердях. К ней можно приблизиться и попросить совета или задать интересующий вопрос.

Ваня развёл руками и усмехнулся:

– Ну и как статуя может дать совет? Она же ста-ту-я!

– Очень просто, – сказал Саша. – Ответ «да» или «нет» определяется по тому, в какую сторону двинется священная ладья – вперёд или назад.

– А-а-а, – иронично протянул Ваня, – понятно. «Течет вода Кубань-реки, куда велят большевики!» А здесь, стало быть, жрецы.

Саша внимательно посмотрел на друга, а затем тихо произнёс:

– Хорошо, что ты не знаешь языка, а то за подобные рассуждения вслух тебя побили бы камнями… А вообще, знаешь, что я тебе скажу? Жрецы говорят, что статуя сама движется вместе с ладьей.

– Конечно, сама, – истово закивав, согласился Ваня. – Ох, хотелось бы посмотреть на всё это лично. Скажи, вот я могу спросить что-нибудь у статуи-оракула?

– Любой горожанин может, – ответил Саша. – Насчет чужестранцев – не знаю. Можно уточнить у Апуи. А вот фараоны пользуются услугами священного оракула не принародно, а в святилище храма, куда простому люду вход строго воспрещён.

– Уговорил. Будем общаться со статуями на правах фараонов – так интереснее, – вконец расхулиганился Ваня. – Ты только скажи: там она тоже стоит на ладье, которую держат жрецы?

– Нет, – Саша упорно сохранял серьезность. – Ладья находится в другом помещении. Статуя стоит в святилище на постаменте, в специальном богато украшенном ящике-доме. Дверь его на замке, её открывают лишь три раза в день – на рассвете, в полдень и на закате. Жрецы совершают жертвоприношение, облачают статую в богатые одежды, подносят ей пищу.

– Это понятно. А как она отвечает на вопросы фараонов? Чем двигает? – настаивал Ваня.

– Знаешь, – смутился Саша, – точно сказать не могу, сам не видел. Входить в святилище имеют право только жрецы и фараон. Говорят, изваяние может наклоняться. А ещё говорят, вызывает духов умерших правителей, и они разговаривают.

– Ну, если этакая махина наклонится, то она и рухнуть может, и тогда уж точно кроме духов там никого не останется. А ты веришь, что ли, будто можно вызывать души умерших?

Саша пожал плечами:

– Если честно, не верю.

Аня слушала, слушала и решила, что ей тоже пора высказаться:

– Зря вы такие скептики. Есть мнение, что в древности науки были слабо развиты, зато магия существовала на самом деле. И как раз египетские жрецы могли проделывать настоящие чудеса.

– Вот заодно и проверим эту гипотезу, – бодро сказал Ваня.

– На самом деле, все эти чудеса, наверняка, всего-навсего элементарные трюки. Надо же как-то держать народ в повиновении, – произнёс Саша. – Сами знаете, что могут фокусники! Вспомните хотя бы Дэвида Коперфильда.

– Не знаю, – девушка осталась при своём, – у Коперфильда все на высоких технологиях построено. А здесь? Люди ещё сталь варить не научились. Какая уж там левитация с помощью магнитных полей и воздушных подушек! Нет, жрецы и вправду великие маги, а не фокусники.

Ребята даже растерялись от такого напора.

– Посмотрим, – проговорил Ваня.

– Увидим какое-нибудь магическое действо, тогда и разберёмся, – вторил ему Саша.

Пройдя площадь, где располагался Дом правосудия, они вышли на длинную аллею, по обеим сторонам которой раскинулся цветущий сад. И очень скоро увидели справа красивейшее озеро, а за ним – высокую кирпичную стену.

– Интересно, что там, за стеной? – спросил Ваня и Саша перевел слуге его вопрос.

– Храм богини правосудия Маат, – ответил Апуи. – Сейчас мы пройдём парковую аллею и выйдем к аллее сфинксов, которая соединяет два храмовых комплекса Амона – Опет Амона и Южный Опет.

– А почему эти два комплекса посвящены одному и тому же богу? – поинтересовался Ваня.

Апуи ждал, когда Саша переведёт ему вопрос, но Ветров понял, что сумеет ответить сам, и решил не осложнять беседу двойным переводом.

– Ну, во-первых, Амон – главный бог столицы, – начал рассказывать Саша. – А во-вторых, их строили разные правители. Большой храмовый комплекс Амона на севере Фив воздвиг Тутмос III, великий завоеватель, прапрадед Эхнатона. На огромной территории – множество отдельных храмов, дворцов, залов, часовен, обелисков. Самый выдающийся – храм Амона, где находится его золотая статуя-оракул, ее и выносят на священной ладье во время празднеств. Ещё там имеется довольно любопытная комната под открытым небом – вроде ботанического сада. Это настоящее украшение храма. Тутмос III из своих походов привёз массу экзотических растений в дар Амону, вот и повелел построить оранжерею.

– А представляете, – сказал Ваня. – В коллекции этого фараона-ботаника обнаружится наша елка или береза. Успеем мы туда слазить?

– Не уверен, – ответил Саша, – А, между прочим, Тутмос III привозил еще и животных, например, таких диковинных, как козы и куры. Их до этого в Египте не знали.

– А яйца кушали крокодильи, – предположил Ваня. – Но сейчас-то они на куриные перешли?

– Да, только у них это деликатес.

– Ладно, – смирился Ваня, – яичницу будем в Москве жарить. А здесь я, знаете, чего бы хотел?

Саша уже боялся продолжения, потому что друг его совсем отпустил тормоза.

– Все-таки, раз мы здесь, надо попасть в этот главный храм Амона, конкретно в святилище. Разобраться хочу с чудесами.

– Но я же говорил уже, – тяжко вздохнул Саша, – простых смертных туда не допускают. Народ приносит дары и молится богам, приблизившись лишь к вратам священного места.

– Это я-то – простой смертный?! – возмутился Ваня. – Это мы-то, посланцы богов – простой народ?!! Нетушки! Я буду не я, если не попаду внутрь, – твёрдо заявил он.

– С ума сошёл?! – всполошилась Аня.

– Нарываешься, Оболенский! Это очень серьёзное преступление, – пояснил Саша. – И потом, как ты собираешься лезть туда? Ворота запираются, охраняются…

– Дело техники, – небрежно сказал Ваня.

– Знаешь, что, Иван, – девушка резко остановилась и посмотрела ему в глаза. – Не вздумай этого делать! Понял? Мы же все друг за друга отвечаем. Ты понял?!