Компасу надо верить - Степаненко Владимир Иванович

На дворе я увидел Настю. Она растерянно посмотрела на меня.

— Юра, я ничего не говорила… Честное слово… Мама сама узнала. Почему ты молчишь? Дядя тебя ударил? Да? — Настя бросилась в дом.

В дверях Настя столкнулась со своей мамой.

— А ты зачем пришла? Макарий, я ухожу. Дочка за мной пришла. Пойдем, Настя.

— Мама!.. Макарий Ксенофонтович! — отчаянно крикнула Настя. — Юра ни в чем не виноват! Мы хотели… должна быть справедливость. Шестой «Б» не собирал старое железо. Не собирал. Мы с Юрой помогали грузить балку Алеше Звездину. Пусть нам вернут балку. Это нечестно. Начальник гаража приказал шоферам собирать металлолом. Это все знают. Тарлыков заставил!

— Настя, успокойся. Тише…

— Не надо останавливать, — сказал громко дядя Макарий. — Говори, Настя. За правду надо воевать. А вы молодцы!

— Нам пора, дочка! — Настина мама через силу попробовала улыбнуться. — Идем!

Настя растерянно переводила взгляд с матери на дядю Макария, а с дяди Макария на меня. Она пыталась понять, что происходит.

— Настя, идем!

— До свидания, Юра! Ты не обижайся!

Я подошел к дяде Макарию. Он прислонился к косяку двери. Плечи опущены, как будто он устал от тяжелого груза.

— Родителей Насти Вяткиной тоже вызвали в школу.

— Вяткиной? Их фамилия — Вяткины? — удивленно переспросил дядя Макарий.

— А вы разве не знали?

— Нет… С Валей мы росли вместе… Учились вместе, но тогда у нее была другая фамилия!

— Ясно.

— Ничего тебе, брат, не ясно! — вздохнул дядя Макарий и заходил по комнате. — Дела… Эх ты, правдолюбец!

— И пускай правдолюбец!

— Петушишься? А зря… Лучше расскажи, что у вас там происходит, в школе вашей, в отряде вашем?

Голос у дяди был добрый. Я почувствовал доверие и выложил все как есть, без утайки.

Дядя Макарий задумчиво смотрел на меня, иногда кивал головой, как будто одобрял.

— Ну, орел, придется идти к директору. Поговорим!

ГЛАВА 7

Дядя Макарий показывает боевые ордена

А дальше все произошло, как в сказке. Добрый волшебник взмахнул рукой. В комнате появился стройный, подтянутый майор-летчик. На парадном кителе с голубым кантом — золотые погоны. На груди — слева и справа — разноцветье ленточек от разных орденов и медалей.

Я удивленно разглядывал военного. Не мог отвести глаз от его боевых орденов. Сколько их! Сразу и не сосчитать. Если майор пришел из сказки, должен назвать себя и представиться. Надо спросить, зачем он явился. Глупый вопрос чуть не сорвался у меня с языка.

— Я готов!

Я с трудом узнал дядю Макария. Смотрел на него с восхищением, не веря своим глазам.

— Сколько орденов! Три ордена Красного Знамени, — загнул пальцы на руке, — два ордена Отечественной войны, орден Красной Звезды, медаль «За отвагу».

— Есть малость.

Я не понимал, как дядя Макарий мог так спокойно говорить о своих боевых орденах. Надо гордиться ими, носить каждый день! Папа так и делал! Его орден постоянно висел на пиджаке. Я знаю, кого награждали на фронте. Самых смелых и самых храбрых!

— Папа был награжден орденом Отечественной войны, — сказал я с гордостью. — Показать?

Папин орден я храню в картонной коробке. Дно выстелил ватой, а сверху положил красную шелковую ленту.

— Вот он!

Дядя Макарий осторожно взял папину награду. Не торопясь разглядывал орден, как будто хотел отыскать что-то скрытое в серебряном пучке лучей, рубиновой звезде и золотом серпе и молоте.

С лица дяди Макария сошла улыбка, оно стало суровым. Глубокая складка пересекла лоб. Густые, кустистые брови двумя крыльями сошлись на переносице.

— На звезде эмаль отбита.

— Так и было… В танке папа ударился.

…С гордостью я шагал по неширокой улице Встреченке рядом с дядей Макарием.

«Дядя молодец! Не носит колодочек с ленточками, — подумал я, не сводя глаз с орденов. — Правильно делает! Ленточки есть ленточки! Носить надо ордена! Это сила!»

Нас догнал Федя Зайцев. Прошли улицу, и пристала к нам Маша Шустикова. Очень скоро собрался почти весь класс. Ребята толкались и шумели.

Федя Зайцев сжимал в руке свой черный резиновый мячик.

— Тренируешь руки? — спросил дядя и улыбнулся.

— Да. — Заяц покраснел.

— Зарядку делаешь по утрам?

— Нет.

— Зря. Рост у тебя хороший. Мог бы стать летчиком.

— Правда?

«Ну и дурак. Поверил, — подумал я с усмешкой, — простой шутки не понимает. Скорей меня примут в летную школу. Я выше ростом. Сильнее. Почему дядя не предлагал мне стать летчиком? О себе ничего не рассказывает. Каждое слово из него клещами вытаскивай. Столько орденов, а никогда не показывал!»

Перед школой я приосанился, выгнул грудь колесом. Пусть Колобок посмотрит, какой у меня дядя!

Деревянные ворота школы были широко распахнуты. Во дворе ползал трехосный ЗИЛ с подъемным краном. У основания длинной стрелы прилепилась кабинка маленькая, как скворечник. Из окошка скворечника выглядывал шофер.

Длинная стрела крана то и дело описывала полукружья, перенося тяжелые части разных машин.

— Без слона не обошлись, — я довольно засмеялся. — Кран притащили, увозят железо!

Около высокой кучи железа суетились Колобок и Эля Березкина.

Директора школы я привык видеть всегда в отглаженном костюме и белой рубахе. Галстуков у него целый набор, меняет каждый день. А сейчас его нельзя было узнать. На руках брезентовые рукавицы. Темно-синий шевиотовый костюм в рыжей окалине. Галстук сбился в сторону. На лбу капли пота.

Кран поднял красный от ржавчины каток трактора и понес его бережно к высокому ЯАЗу.

Тяжелый каток гулко ударил по широкому кузову грузовика.

— Отвязывайте! — зло крикнул шофер автопогрузчика. — Провозишься здесь неделю. Свалили металлолом на школьном дворе. Развернуться негде. Того и гляди, угол дома снесу!

— Так вышло! — оправдывался заискивающе перед шофером Колобок. Тяжело вздохнул.

Стрела автопогрузчика неторопливо проплыла выше деревьев и снова повисла над горой ржавого металла.

Андрей Петрович потащил колючий стальной трос к погнутой раме трактора.

— Разве дети притащат такую раму! — Шофер в скворечне громко засмеялся. — Я так думаю: надо еще один кран вызывать. Мне такую вагу не поднять. Правда, майор?