Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 164
Поход в ночную лавочку был овеян некоторой романтикой: сугробы, звезды, мерцающие трамвайные рельсы, безлюдность переулков, где погасли все огни… Лишь в трамвайном парке горели фонари, да призывно светилось окошко вожделенной торговой точки. (А если дело происходило осенью или холодной весной, то и черная слякоть вносила в наше путешествие элемент экзотики; тем более, что дома ожидал нас уют зеленой лампы и тепло недавно истопленной печки).
Внутри магазинчика стояла молчаливая очередь. В ней — немало коллег-студиозусов из ближнего общежития. Тех, кому тоже "малость не хватило". По заведенному этикету все делали вид, что незнакомы друг с другом, если даже стояли в затылок однокурснику. На всякий случай. Ибо существовала теоретическая опасность, что какой-нибудь гад стукнет в деканате, что "такой-то ночью покупал бутылку". Впрочем, не помню, чтобы кто-то стукнул на нас хоть раз.
Обратный путь был веселее. Снег звенел бодро, звезды сияли приветливо. Конечно! Ведь у нас было еще по несколько глотков, а времени впереди — вся ночь. Для болтовни и песен.
Настроение могла испортить лишь несколько царапающая мысль, что не готовы конспекты к семинару по истории КПСС или диамату. Ну да, авось, пронесет.
…Однако ночной поход — это еще не скоро! А пока мы выставляли на стол, рядом с милой лампой, посуду. Вытирали полотенцем алюминиевые вилки. Дочь дядьки Сашки оделяла нас вареной картошечкой и луком. Мы наливали по полстакана.
Таким образом первая часть программы — «пьянство» — обретала реальные черты. «Разврат» же имелся ввиду чисто идеологический. Это были наши пиратские песни.
Мы их сочиняли сами. Сделав глоток для вдохновения, Ленька снова брал гитару. Струны рокотали вступление. А потом:
Глухая ночь глядит в упор,
Как черный револьвер…
И мы подхватывали:
Трубят ночные ветры сбор,
Сзывая БВР!
БВР — так назывался наш союз. "Братство Веселого Роджера". Гимн этого братства мы сочинили на мотив песни о почтовом дилижансе из радиоспектакля "Клуб знаменитых капитанов". Оттуда же позаимствовали и кое-какие слова. Но большинство слов были наши собственные.
Пират, ты гол и одинок,
Тебя в грядущем ждет
Не в тихой спальне огонек —
Палач и эшафот! —
вдохновенно вопили мы. —
Пусть плакать некому по нас —
Нас море отпоет!
Пусть близок, близок смертный час,
Но мы возьмем свое!..
По сути дела, мы были мальчишками — все еще с замашками школьников, с неостывшей страстью к игре и приключениям. Позади не было почти ничего, кроме детства, а впереди — вся жизнь. А смертный час, о котором голосили мы столь мужественно, по правде-то виделся нам лишь где-то за бесконечностью.
Флибустьерский азарт морских романов шипел и булькал в наших душах, как свежая газировка. И выплескивался в отнюдь не комсомольских песнях:
В детстве рождалась в нас странная мечта,
Ветер соленый к нам в гости прилетал.
Запахи моря приносил муссон,
С морем познакомил нас бродяга Стивенсон…
"Гимн БВР" был первой песней нашего Братства, затем появились другие.
Там за синей рекой — Аргентина
В перезвоне клинков и гитар, —
пели мы на мотив Сороковой симфонии Моцарта. А под собственные мелодии — "Влюбленного пирата", "Старого подшкипера", "Корсарский вальс", "Бой в Наветренном проливе" и всякие другие.
Потом этим песням дали мы общее название — "Караибский цикл". Именно "Караибский". Так называлось тогда центрально-американское море, где в прошлые времена вовсю резвились джентльмены удачи. Лишь через несколько лет вдруг стало именоваться оно не Караибским, а Карибским.
Злые языки утверждали, что Никита Сергеевич Хрущев однажды в какой-то речи о кубинских проблемах то ли оговорился, то ли просто проглотил в спешке вторую букву «а» в имени моря. Ну, и географы решили, что, если генсек говорит именно так, значит, оно и правильнее.
А может быть, у географов появились и другие, более научные соображения, не знаю. Так или иначе — море сделалось Карибским, а цикл наших пиратских песен сохранил прежнее гордое название — Караибский.
Кое-что из него пели потом юные мореходы отряда "Каравелла". Но не всё. Не будешь ведь включать в пионерский репертуар такое, например:
Светит полная Луна,
Денег нету ни хрена…
Эту безыдейную песенку я сочинил вечером, в начале ноября, когда в окно действительно светила луна. И что касается денег, ситуация была точно как в этой песне. Стипендию задержали, все запасы кончились. Настроение — подстать ситуации.
В трюме — хлеба и вина
Голый шиш… —
меланхолично мурлыкал я, подбирая рифмы.
Потом придумалось так:
Отгони ленивый сон,
Заряди свой смит-вессон,
За добычей снаряжен
Бриг «Малыш»…
Ленька угрюмо сопел: он не мог даже подыграть мне — полностью вышла из строя гитара.
Виталий время от времени подавал реплики, что все это, мол, наказание судьбы за нашу вопиющую беспринципность. Дело в том, что недавно мы с Ленькой написали для «Вечерки» лихой фельетон о забегаловке со скоростным обслуживанием (стопка, бутерброд — проходи; стопка, бутерброд — проходи). Заведение это какая-то столовая поставила на улице Малышева, примерно там, где сейчас ворота Исторического сквера (прошу читателей не забывать, что речь идет о славном граде Свердловске — ныне Екатеринбурге). Мы — авторы фельетона — изливали язвительный гнев по поводу спаивания населения. Фельетон был напечатан, "пьяную лавочку" переделали в молочную, нам выплатили гонорар, который мы тут же и пустили на две бутылки портвейна "Три семерки" (кстати, очень хорошего, сейчас такой — редкость). Вот этот наш поступок Виталий и характеризовал как беспринципность.
Ленька заметил, что когда наш друг этот портвейн потреблял, речи о беспринципности почему-то не шло. На что этот тип резонно ответил:
— Потому и не шло, что потреблял.
Логика…
Абордажный наш налет
В наши души свет прольет, —
совсем бездарно плел я рифму за рифмой. И наконец умолк: что дальше-то?
…Свет в наши души пролила не воображаемая абордажная схватка, а дочь дядьки Сашки. Она заглянула в дверь и сообщила, что днем с почты принесли мне извещение на перевод. На сто рублей! Из Ханты-Мансийска.
О, с какой новой силой возлюбил я свою старшую сестрицу, которая решила порадовать брата-студента к Октябрьскому празднику!
А на хозяйкину дочку закричал:
— Что же ты раньше-то молчала! Почта уже закрыта!
— Открыта, успеете еще.
Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 164
