Белеет парус одинокий
В тумане моря голубом!..
Что ищет он в стране далекой?
Что кинул он в краю родном?..
Стеша с Ваней переглянулись.
— Могли бы и сами догадаться! — воскликнула десантница. — Моря тут, я знаю, нет, выходит, есть речка… Ну да, и теткин город на реке ведь стоит, на Куме! Значит, всё?таки лодка!..
Лешак в это время, так же, как кукла, подкреплявшийся, схрумкал одну дощечку — и принялся за другую, а в той?то гвозди оказались! С воплем: «Гвозденье!» - лешачонок отбросил огрызок доски. И угодил в прятавшегося по ту сторону сложенной тары пацаненка.
Чернявый мальчишка, лет так шести, потирая лоб, вышел из?за баррикады ящиков.
— Ты чего подглядываешь? — рассердилась Степанида Дымова.
— Я — подглядываю?! — возмутился мальчик. — Просто мимо шел. Услышал… Кукла ученый, да?
— Ученая, ученая, проваливай давай! — командовала десантница.
— Ну, чего ты кричишь! — одернул ее Ваня. — А ты чего один бродишь? — обратился он к пацану. — Мал ты еще один ходить, где родители?то твои? Ты часом не потерялся?
— Не–е. Я тут с дядей.
— А как звать тебя? — спрашивал Ваня.
— Надыршах. Зови просто Надыр… — отвечал мальчишка, а сам косился на куклу, сидящую на ящике. Ваня проследил за его взглядом и спросил:
— И чего же ты хочешь, Надыршах?
— Поговорить с ней можно? — кивнул мальчик на куклу. — Я ей шашлыка куплю.
Ребята переглянулись.
— Ну… давай, тащи свой шашлык, — сказал Ваня.
— Только она прожорливая, побольше тащи шашлыка?то! — уточнила Стеша, подмигивая Ване, и уже вдогонку пацану крикнула: — И хлеба, хлеба еще…
Пацан скоро возвратился и притащил на круглых картонках три порции дымящегося шашлыка и кусков десять хлебушка в целлофане. Ребята только слюнку сглотнули: сперва надо было куклу накормить. Стеша сунула ей в пасть кусок мяса — кукла баранину съела, и глаза у ней зажглись, ровно два уголька, а Стеша, указывая на мальчугана, стала говорить:
— Куколка Леля, покушай, да Надыршахова горя послушай… — и кивнула мальчишке, дескать, говори теперь… А тот велел им отойти в сторонку, мол, секретный разговор у меня… Но Стеша уходить наотрез отказалась, тогда Надыр попросил их заткнуть уши — ребята уши заткнули, но мальчик, не доверяя им, склонился к маковому цветку на шляпке куклы и принялся что?то шептать… И кукла в ответ на нашептанное выдала:
В полдневный жар в долине Дагестана
С свинцом в груди лежал недвижим я;
Глубокая еще дымилась рана,
По капле кровь точилася моя.
Надыр на стих только усмехнулся. Ребята же, почти не слушая, чего гуторит кукла, вовсю уплетали шашлык. А лешак, насытившийся раньше их, погрозил пацану пальцем и строго сказал:
— Гвозденье плохое! Бобо.
— Он что — дэбил? — засмеялся Надыршах.
— Сам ты дебил! — обиделась Стеша. — Он маленький просто.
— Был бы я такой маленький! — воскликнул мальчик, смерив здоровяка лешего взглядом, попрощался и ушел.
А ребята, посовещавшись, решили подзаработать: до тетки?то ведь добираться еще и добираться… Без денег?то ох тяжело!
— Придется использовать секретное оружие, — вздохнула Стеша. — Да ничего — всё равно никто не догадается, как оно работает…
Стали в людном месте, на солнцепеке, между ларьком, где меняли валюту, и мужиком, продававшим лотерейные билеты. Дальше стоял парнишка с китайской пиротехникой, хотя до Нового года была еще прорва времени, безногий музыкант в камуфляже — и еще самый разный народ, пытавшийся как?нибудь подзаработать.
Стеша сняла темные очки, рыжие космы спрятала под косынку и вмиг стала похожа на цыганку в своем платье с калиновыми кистями. Заросший зеленоватыми волосами Березай, обряженный в алый балахон, вполне мог сойти за цыганского барона, только кольца в ухе не хватало, один Ваня портил картину — и отошел на задний план, к дощатому забору. Стеша водрузила куклу на ящик и принялась выкрикивать:
— Вот волшебная кукла, которая поможет чужому горю! Подходите, расскажите про свою беду — и кукла, связанная с высшими силами, даст вам дельный совет! Только куколка есть–пить просит…
Вначале никто к ним не подходил, потом подошла старушка, дала кукле, как было велено, зеленого луку — больше, де, ничего нету, и, вздыхая, принялась рассказывать:
— Куколка Леля, покушай, да моего горя послушай… У нас квартира?то маленькая была, однокомнатная, а народишка много: я да два сына, один?то не женатый, а у второго жена да двое ребятишек, вот и посчитай… Петя, не женатый?то, и надумал продать квартиру — а деньги «Гермесу» отдать… Да знаешь ты, наверно, куколка, «Гермеса» этого: мужик бежит, а на пятках крылышки, как вроде у куры. «Гермес» — то этот за квартирные денежки обещался Пете втрое вернуть, три, де, квартиры, у вас будет, да не однокомнатные, а трехкомнатные… Так уж уверил, а Петя нас, дураков, уломал. А ведь и как не поверить: когда и по радио московскому, и в газетах, и в журнале «Смена», и по телевизору «Гермеса» этого расхваливали на все лады… Поверили, продали квартиру, и денежки «Гермеске» лживому отнесли. И убежал, моя куколка, тот «Гермеска», крылышками помахивая, вместе с нашими денежками. Да и не одних нас, говорят, надул, а тучу народу! И остались мы на улице… Пожара не было, землю не трясло — а жить негде! Ох, чего делать?то теперь — не знаю!.. Перебиваемся у чужих людей. Старший?то со снохой Петю совсем заели — из петли ведь недавно вытащили… И как дальше жить — не ведаю, моя куколка! Уж куды я только ни ходила, нигде правды не добьюся, сами, говорят, вы денежки отнесли «Гермеске» этому, никто не неволил… Вот и весь сказ! Куколка Леля, научи ты меня, дуру старую, что делать?то нам теперь?
Куколка выслушала старухин рассказ и проговорила такой стих:
Низкий дом с голубыми ставнями,
Не забыть мне тебя никогда, -
Слишком были такими недавними,
Отзвучавшие в сумрак года.
Старуха схлопала себя по бокам:
— Да, был у меня в детстве домик с голубыми ставенками! В деревню, говоришь, подаваться? На родину, значит, ехать? Я ведь из Владимирской области сюда перебралась… Я и сама уж думала… Скажу своим: приказано, де, на родину возвращаться — и всё тут! Старший не захочет, дак с Петей поедем… А может, и они со снохой захотят — фермерское хозяйство заведем! А что, чем мы хуже людей?.. Ну, спасибо тебе, куколка Леля, за совет…
Старушка поклонилась кукле — и скрылась в толпе. Мужик, торговавший лотереей, только головой покачал:
— Не много вы так заработаете, старуха?то ведь не заплатила–ушла…
— А чем ей платить! — воскликнула Стеша. — Ей платить нечем. Ничё — еще не вечер…
— Место?то это золотое, — продолжал лотерейщик и попутно представился: — Меня Филей зовут, Филиппом, значит… Скоро дань с вас снимать придут, поэтому глядите — не проторгуйтесь…
У Филиппа скоростная лотерея шла нарасхват. Лотерейщик уверял, что где?то тут среди лотереек машина закопалась… Народ?то и пытался до машины добраться!.. Покупали люди свернутый билетик, терли, где надо, ребром монетки и… опять — одни нули–кукиши!
А к ребятам после старухи женщина подошла с потемневшим от горя лицом, но с увесистыми золотыми сережками, видать, что не бедная, накормила куклу клубничкой, сразу заплатила и стала рассказывать:
— Куколка Леля, покушай, да моего горя послушай… Дочка у меня была, красавица писаная, любимица наша… Лет ей было, — глянула на Стешу, — чуть, может, больше твоего. Пошли на дискотеку с подружкой — и не вернулись. Искали–искали, весь город на ноги подняли — не нашли… Уж год прошел. И выкупа никто не требовал, мы бы заплатили, сколь просят, не бедствуем ведь, меховой магазин с мужем имеем, всё есть — а дочки нет… Где искать девочек, куколка Леля, может, ты подскажешь?
