Чуффеттино - Новелли Энрико "Ямбо"

— Совсем точно маленькая ученая обезьянка.

— Еще что! — прошептал сквозь зубы мальчик.

— А теперь, — произнес король, ложась на низкий диван и закуривая великолепную турецкую трубку, — показывай свое искусство, шут! Развлекай меня!

Чуффеттино с удивлением взглянул на него и не двинулся с места.

— Ну, что же? — с нетерпением повторил Пепино. — Что же ты меня не развлекаешь? Ты видишь — я скучаю! Заставь меня смеяться до упаду.

— Но я… я не знаю… я никогда не был шутом, — с усилием выговорил Чуффеттино. — И не знаю… Хотите, может быть, чтобы я пустил вам в нос гусара? Это заставит вас засмеяться…

— Что такое?! — спросил обиженным тоном король Лентяев. — В нос гусара?! Вы забываетесь, господин Чуффеттино! Знайте, что если вы будете дурно себя вести, то я посажу вас на цепь, как непослушную обезьянку.

— Что же мне придумать, — со вздохом прошептал мальчуган, — О, Фея Детей, — помоги мне!

— Что же ты молчишь? — спросил снова Пепино Косой, и продолжал более мягким тоном: — Скажи, может быть, ты сумеешь глотать шпаги? Или горящий спирт?

— Все это чересчур неудобоваримые вещи, — ответил мальчик, стараясь себя подбодрить.

— Но, по крайней мере ты, может быть, скажешь, о чем я сейчас думаю?.. Это уже кажется совсем не трудно, — ответь!

— Вы сейчас ни о чем не думаете, — вдохновившись, ответил мальчик.

— Молодец! Я вижу, ты не без способностей. Выучи меня какой-нибудь игре в карты!

— Никаких карточных игр я не знаю.

— Ну, знаешь, с тобой нужно не мало терпения, Чуффеттино. Но, так и быть, я прощу тебя, если ты мне сделаешь сейчас несколько хороших сальто-мортале.

— Может быть, вас удовлетворит полдюжины хороших прыжков и скачков? — предложил Чуффеттино.

— Посмотрим…

Мальчик начал проделывать целый ряд всевозможных прыжков, заимствованных им у марионеток, — таких смешных, что король Лентяев разразился громким хохотом и смеялся, смеялся без конца…

— Да… да… это очень недурно… очень!.. — выговорил он, наконец, вытирая слезы, выступившие у него на глаза от его судорожного хохота. — Ты совсем точно настоящая обезьянка. Я доволен, я очень доволен… Может быть, знаешь еще что-нибудь в этом роде?

— А еще вот это…

И Чуффеттино снова начал скакать и прыгать по комнате.

— Браво!.. Браво! Великолепно.

Чуффеттино должен был проделать все эти свои упражнения, по крайней мере, 50 раз сряду, после чего Пепино потребовал, чтобы он опять повторил их все с самого начала. Так продолжалось до поздней ночи. Уходя из залы. Пепино сказал нашему герою:

— Теперь я вполне убедился, что ты можешь меня отлично развлекать, и с этих пор твое присутствие во дворце становится безусловно необходимым. Это — большое удовольствие для такого занятого человека, как я, который должен подавать собой пример целому народу Лентяев, жертвуя всем для ничегонеделанья, это, — повторяю, большое удовольствие — иметь в своем распоряжении такую маленькую грациозную ученую обезьянку.

И, в знак своего высокого благоволения и удовольствия, Пепино Косой подарил Чуффеттино мятную карамельку — из тех, которых дают по три штуки на пятачок.

Глава девятнадцатая, в которой Фея Детей сообщает, что тяжелые испытания Чуффеттино кончились

После трех дней такой работы, Чуффеттино овладело страшное уныние и отвращенье. Этот король Лентяев, надоедавший ему своими вечными сравниваниями его с ученой обезьянкой; этот Страдиаполис, где все с утра до вечера спали; дворец, полный пыли, паутины и крыс; все эти мажордомы и слуги, ничего не делавшие, нечестные, ленивые; вся эта неурядица, грязь, бестолковщина, — все это наполняло душу нашего героя чувством невыразимой усталости.

Вечером, на третий день своей новой службы, войдя в свою комнату и увидя снова свою грязную сломанную кровать, Чуффеттино бросился на колени и горько, отчаянно зарыдал.

— Фея Детей, — молил он, — Добрая Фея, помоги мне!.. Помоги! Ты добрая, ты услышишь меня! Я устал… устал ничего не делать!.. Я понял твой урок и благодарю тебя, но больше я не в силах так жить… Я хочу вернуться в страну, где дети учатся, работают… где у них книги, интересные книги, в которых написано столько прекрасных рассказов… я хочу вернуться в страну, где есть учителя; хочу увидеть своих родителей, своего учителя, наш дом, свою собаку, капитана Манджиавенто! Даже моего бывшего хозяина, кузнеца Теодора! Я наказан, наказан чересчур жестоко за свои глупые, детские фантазии. Я хотел найти страну, где не надо учиться, где не знают, что такое книги, и убедился, что несчастнее, хуже такой страны нет в целом мире!.. Сжалься, добрая Фея! Теперь я окончательно, искренно раскаиваюсь во всех тех глупостях и гадостях, которые прежде делал. Я не хочу больше развлекать прыжками и гримасами лентяя Пепино… Хочу вернуться к себе на родину… хочу доказать моим старикам и всем, всем, что я сделался хорошим, что я перестал быть глупым мальчишкой… Феечка милая… сжалься! Прелестная Фея, добрая моя Фея.

И Чуффеттино плакал, плакал…

И вот опять до его слуха долетел нежный, нежный, мелодичный, как соловьиная песня, голос:

— Ты заслуживал бы, чтобы урок продолжался еще некоторое время, — ты был очень скверным, очень глупым мальчиком… Помнишь тот раз, когда ты ехал на лодке с капитаном Манджиавенто и говорил ему разный вздор, думая, что Фея Детей тебя не слышит… а я, между тем, слышала и решила тебя наказать.

— Я говорю тебе, что ужо достаточно наказан, прелестная Феечка!.. Прости меня!.. Поверь мне.

— Я верю! Я знаю, что твое раскаяние теперь искренно. Ты теперь убедился, что для того, чтобы быть счастливым, для того, чтобы приносить пользу людям и сделаться хорошим гражданином, нужно иметь сильный характер, любить труд, любить ученье и презирать тщеславие и легкомыслие. Ты убедился воочию, что представляет собою «Царство Лентяев», о котором ты так мечтал?..

— О да, я убедился! Убедился вполне…

— Тебе не хотелось бы постоянно жить в такой стране.

— Я бы умер от ужаса, дорогая Феечка.

— Я читаю в твоей душе, Чуффеттино: ты выздоровел, и я хочу, чтобы ты остался доволен твоим выздоровлением.

— Что вы хотите сказать, добрая Феечка?!

— Тише! Увидишь! А пока возьми вот этот камешек. Когда ты убежишь из этого города, то по всей вероятности тебе встретятся разные затруднения у городских ворот. Брось тогда его. Не забудь только его потом поднять, так как он пригодится тебе в случае погони.

Мальчик почувствовал в этот момент, что что-то лежало в его правой руке. Это был крупный блестящий камешек.

— Спасибо, спасибо тебе, добрая Фея. Буду теперь всегда, каждый день, вспоминать о тебе… как я вспоминаю о своей маме.

Ночью, когда все во дворце крепко спали, Чуффеттино убежал.

Ворота Страдиаполиса он нашел наглухо запертыми, но маленький камешек, как и предсказывала Фея, не замедлил их открыть. Мальчик бросился по дороге, которая вела к морю, но скоро услышал за собой погоню. Его бегство было открыто, и слуги Пепино Косого на слонах бросились за ним. Правда, что эти слоны не очень-то торопились, но, в конце концов, слоны, даже когда им очень хочется спать, все же бегут быстрее людей. Увидав приближавшуюся погоню, Чуффеттино бросил по направлению к ней волшебный камешек, и тотчас же за ним образовалась большая пропасть, и преследовавшие его принуждены были остановиться, а Чуффеттино продолжал что есть духу мчаться по дороге к морю. Рассветало, когда он добежал до берега. К его великому удивлению, там ждала его лодочка, выдолбленная из тыквы. Лист банана развевался на ней, как парус.

С криком восторга вскочил Чуффеттино в импровизированную лодку и оттолкнулся от берега.

— О, Фея моя… дорогая Феечка, — воскликнул он, — как я счастлив! У меня теперь только одно желание — выпросить поскорее прощение у своих стариков… у папы и мамы… Только, где они!? Где, где Коччапелато!!. Куда мне плыть?!.

Ветерок надул банановый парус, и тыква быстро помчалась вперед по волнам, освещенным первыми пурпуровыми лучами восходящего солнца.