Рыцари Березовой улицы - Третьяков Юрий Федорович

Взглянув на растерянные лица ребят, он встал и весело ухмыльнулся:

— Жильцы явились? Так, значит, это вы будете хозяевами данного домовладения?

Глава XVIII

Сенька и Алеша, увидев милиционера, попытались спрятаться за спинами других ребят, но дядя Петя сразу их заметил и поманил пальцем:

— Пропащие? Подойдите-ка поближе!

Раскрыв маленькую книжечку, он прочитал оттуда вслух:

— Иванов Семен Иванович, 1952 года рождения, и Иванов Алексей Иванович, 1956 года рождения, оба уроженцы села Ушинка Алексеевского района…

— Дубовского сельсовета, — хрипло подсказал Сенька.

— Верно! — воскликнул дядя Петя и, сунув книжечку в карман, не спеша огляделся по сторонам.

— А вы, кроме шуток, устроились тут как на даче. Прямо — особняк в переулке! Вы уж извините, что в гости пришел незваный. Очень уж любопытно было — куда же это провод ведет? Да и дверь у вас открыта. Вы за имущество свое не боитесь? Вон его у вас сколько! При таком имуществе надо бы собаку завести, чтоб караулила. А то кошка есть, а собаки нет… И радиоточка ваша не зарегистрирована…

— Это мы зарегистрируем, — сказал Зямка.

Дядя Петя захохотал:

— Ну, тогда все будет в порядке! Придется, конечно, оформить документ на новое домовладение, налоги будете уплачивать…

— А много? — спросил Борис.

Дядя Петя опять захохотал, но, глянув в окошко, вдруг, сделался серьезным и предложил:

— Давайте внизу разговор продолжим? Тесновато все-таки у вас… Саннорма не соблюдена… Тем более, что к вам гости, кажется, идут…

Он спустился вниз первым, а за ним ребята.

Действительно, к будке подходил Михей Михеич, за которым в некотором отдалении следовали Горилла и Чурилы со своими многочисленными братьями.

— Гражданин начальник! Гражданин начальник! — еще издали плачущим голосом закричал Михей Михеич. — Что же здесь творится? За чем вы глядите? За что вам государство деньги плотит?

— Объясните, в чем дело, гражданин? — строго сказал дядя Петя.

Тут подоспели ребята с Козьего бугра, и возле будки образовалась довольно-таки большая толпа.

— Разбойное нападение! — голосил Михей Михеич. — В тюрьму их надо — всех! Распустили… Врываются среди бела дня, грабители! Ребят свели! Я им заместо отца, я потратился и рук не покладаю, привилегии им всякие…

— Чего врешь! — крикнул кто-то из толпы. — Знаем, какие привилегии! Батраков завел! Их сейчас нет!

Сразу раздались крики:

— В школу не пускает!

— Давно б надо им убежать!

— Молиться заставляет!

— Товарищ младший лейтенант! — обратился к милиционеру Кот. — Они сами от него ушли… Он, кулацкая душа…

— Тихо! — остановил Кота дядя Петя. — Тебя кто учил взрослых оскорблять? Стой… А ты как здесь оказался?

— Я теперь здесь живу! — улыбнулся Кот. — Мы сюда переехали. Как Васяня поживает? Давно я его не видел…

— В санатории твой Васяня… Через две недели приедет, — тихо сказал Коту дядя Петя. Вышел вперед Горилла:

— Товарищ младший лейтенант! Я могу подтвердить, что этот старик очень жестокий… Прямо зверь! Всех зверски порет крапивой! Не расспросит ни о чем, а сразу пороть!.. Я как сам пострадавший… Зверский способ…

— Ну, тебя я знаю… — сказал Горилле дядя Петя. — Тебя и выпороть не беда, заслужил!.. В общем, вот что! Митинг тут, по-моему, устраивать нечего, вон и народ глядит, что здесь за ярмарка происходит… Прошу всех заинтересованных лиц пожаловать со мной в отделение. Там — столы, стулья, сядем и все обсудим. Вы, гражданин, тоже пройдемте! — сказал он Михей Михеичу, и тот сразу притих.

В милиции все оказалось очень обыкновенное: столы, стулья, окна, даже без решеток, как в любом другом учреждении.

За одним столом сидел возле телефона пожилой старшина и ел яблоко с хлебом.

Увидев столько ребят, он удивился:

— Ого! Откуда это такая армия?

— Знаем, где взять! — подмигнул Сережке дядя Петя. — Начальник занят?

— Сейчас освободится, — сказал старшина.

Дядя Петя провел ребят и Михей Михеича в коридор со стульями вдоль стены.

— Рассаживайтесь здесь! — сказал он ребятам. — Не шуметь, не баловаться, а то сразу за дверь! И вам, гражданин, придется тоже немного обождать…

А сам ушел обратно к старшине, и было слышно, как он там рассказывает:

— В трансформаторной будке… Ну, где Березовая выходит к Козьему бугру… Я со смеху помер, как увидел… Ну, чисто мышиное гнездо — натащено всего!.. Ну, у них там — убранство: картиночки по стенам! Да что картиночки — радио провели, кошка есть! Не вру! Поди сам глянь!

Наконец он пригласил Михей Михеича и Сеньку с Алешей к начальнику.

— Держись… — шепнул Сеньке Кот. — Не хотим, и все!

Сенька, твердо сжав губы, кивнул. Остальные молча принялись ждать.

— А здесь хорошо, — сказал Алик. — Стулья клеенчатые…

Через некоторое время там, где сидел старшина, послышался голос:

— Старшина! Тут еще целая орава явилась!

— Какая орава? — спросил старшина.

— Говорят, тимуровцы! Пустить?

— Пусть идут.

В коридор тихонько вошли октябрьские тимуровцы.

— Ну, как? — шепотом спросил Кота Немец.

— Ничего еще не известно… — шепотом ответил Кот, Октябрьские смирно расселись по стульям.

— Если проявят бюрократизм, — сказал вдруг Кот, — мы к председателю райисполкома пойдем! Я его знаю!.. Даже здороваемся всегда. Скажешь ему: «Здравствуйте, товарищ Елисеев!» А он «Здравствуй, мальчик!»

Опять раздался голос:

— Старшина! Еще явились!

— Кто?

— Да все ихние!.. Теперь какие-то братья!

— Чьи братья?

— Сами по себе братья. Восемь человек!

— Подожди минутку, — сказал старшина и начал говорить в телефон: — Товарищ начальник! Тут, понимаете, свидетели по делу этих пацанов, что в трансформаторной будке жили, идут и идут… Сначала тимуровцы. Теперь какие-то братья… Да их восемь человек! Скоро все помещение займут, протолкнуться негде… Сейчас!..

Старшина крикнул в коридор:

— Эй, орлы! Вы полностью собрались или еще будут?

— Не знаем! — ответил за всех Кот.

— Говорят «Не знаем…» — сообщил в телефон старшина. — Хорошо… Есть!

И сам появился в коридоре:

— Свидетели! Пожалуйте-ка сюда! Вы вот что, ребята… Прямо в глазах рябит — такая вас собралась армия несусветная… Начальство решило, значит, выделить от вас двух представителей… Ну, кого уполномочите?

— Я! — сказал Кот.

— И я! — сказал Немец.

— Вот и хорошо! А посторонних прошу на улице обождать! Понадобитесь — позовем…

— Тут нет посторонних! — закричали октябрьские тимуровцы. — Тут все непосторонние!

— Где наши ребята? — спросил Зямка.

— С начальником беседуют!.. — ответил старшина.

— Надо и нас туда же, — сказал Сережка. — Что они одни могут? Они же отсталые…

— А ты — передовой? — сощурился старшина.

— Я передовой! — смело ответил Сережка.

— Оно и видно! Стало быть, представители, ступайте прямо к начальнику, а вы, — старшина повел рукой, улыбаясь, — на улицу. Там вас уже братья ожидают, может, скоро сестры явятся, а у нас помещение тесное… Так что не обижайтесь. Прошу!

Пришлось выйти на крыльцо, где сидели на ступеньках Чурилы с братьями.

— Ну, как? — бросились они к березовцам.

— Ничего неизвестно, — сказал Зямка, пригорюнившись, и дернул Сережку за рукав: — Сережка, смотри: твоя бабушка!

И верно: по той стороне улицы с маленькой посылочкой под мышкой шла Сережкина бабушка.

— Бабушка! — закричал Сережка с крыльца. — Мы здесь!

Бабушка вздрогнула, но, увидев Сережку, быстро перешла через улицу и остановилась у милицейского крыльца.

— Ага! — с удовлетворением сказала она, вглядываясь в лица ребят сквозь очки. — Вы все-таки убежали! А теперь вас поймала милиция, и я должна удостоверить вашу личность, так, что ли? Анна Марковна оказалась права.