Энни из Зелёных Мансард - Монтгомери Люси Мод

– Добрый вечер, Рэйчел! – бодро приветствовала её Марилла. – Отличная погода, не правда ли? Садись. Расскажи, как твоя семья.

Марилла Катберт и миссис Рэйчел всегда пребывали в весьма дружеских отношениях, точнее не назовёшь, и их взаимной приязни совсем не мешало, а, может, даже и помогало, что они очень разные.

Марилла, высокая и худая, казалось, состояла из сплошных углов. Тёмные волосы, в которых уже появились седые пряди, она закручивала на затылке в тугой пучок, воинственно протыкая его двумя шпильками. В её внешности было нечто, заставлявшее думать, что она неукоснительно придерживается твёрдых нравственных принципов. Такой Марилла и была, и только в складке её губ таился некий намёк на спасительное чувство юмора.

– У нас всё неплохо, – ответила миссис Рэйчел, – но я встревожилась, когда увидела, как Мэттью так спешно куда-то поехал. Подумала: уж не к доктору ли для тебя?

– О нет. Я сегодня хорошо себя чувствую, хотя вчера голова действительно болела. А Мэттью поехал в Брайт-Ривер. Мы взяли из приюта в Новой Шотландии маленького мальчика, и он сегодня прибывает на поезде.

Сообщи Марилла, что Мэттью поехал в Брайт-Ривер встретить австралийского кенгуру, миссис Рэйчел удивилась бы меньше. Она застыла и онемела на целых пять секунд. Неужели Марилла её разыгрывает? Предположить подобное было немыслимо, и всё-таки миссис Рэйчел почти пришла к такому выводу.

– Ты серьёзно, Марилла? – спросила она, едва к ней вернулся дар речи.

– Ну да, – отозвалась та с таким видом, будто брать мальчиков из сиротских приютов Новой Шотландии было вполне привычным июньским занятием у всех работящих фермеров Авонли, а не событием ошеломляющим и до сей поры здесь неслыханным.

Миссис Рэйчел почувствовала, что душевное равновесие покидает её, а в голове беспорядочно сменяют друг друга восклицания: «Мальчик! Не кто иные, как Марилла и Мэттью Катберты решили усыновить мальчика! Сироту! Из приюта! Просто земля из-под ног уходит! О, удивлюсь ли я после этого ещё хоть чему-нибудь в этой жизни!»

– С чего это вам вздумалось? – Вопрос прозвучал с осуждением. Миссис Рэйчел считала предосудительными любые поступки жителей Авонли, если те, прежде чем что-то решить окончательно, не спрашивали у неё совета.

– Ну мы какое-то время обдумывали… всю зиму, если точнее, – объяснила Марилла. – За день до Рождества к нам наведалась миссис Александра Спенсер. Она сказала, что весной собирается взять девочку из Хоуптонского приюта. В Хоуптоне у неё живёт сестра, миссис Спенсер съездила к ней и всё выяснила. А нам с Мэттью эта затея пришлась по душе. Мы обсуждали её, обсуждали и в результате решили, что возьмём мальчика. Мэттью не молодеет, знаешь ли. Ему пошёл седьмой десяток, и он далеко не так бодр, как прежде. Сердце стало его беспокоить, а хорошего наёмного работника в помощь найти, сама знаешь, трудно. Никого нет, кроме этих недорослей-французов. С ними намучаешься, пока под себя обтешешь, а едва они начинают на что-то годиться, как тут же отправляются на заводы, где делают консервы из лобстеров, а то и вовсе в Соединённые Штаты. Мэттью сперва предложили взять мальчика из Англии, но я твёрдо заявила: «Нет! Вполне допускаю, что в Англии тоже найдутся хорошие сироты, но ради меня, будь любезен, никаких лондонских беспризорников». Пусть наш мальчишка будет рождён в этих местах. Риск, конечно, всё равно есть, откуда приёмыш бы нам ни достался, но мне будет легче с местным, и спать стану я крепче, если мальчик наш, из Канады. Мы попросили миссис Спенсер подобрать нам такого, когда поедет она за своей девочкой. И на прошлой неделе она как раз туда собралась, а мы через родственников Ричарда Спенсера передали в Кармоди просьбу найти мальчика посообразительней и поприятнее лет десяти-одиннадцати. Самый, по нашему с Мэттью мнению, подходящий возраст. Не малыш уже и сразу сможет заняться какой-нибудь простой работой, но ещё достаточно мал, чтобы успеть воспитать его как следует. Пусть наш дом ему станет родным, и образование ему дадим. Телеграмма от миссис Александры Спенсер пришла сегодня, почтальон принёс со станции. Они прибывают на поезде в пять тридцать, и Мэттью поехал встречать. Миссис Спенсер высадит нашего мальчика в Брайт-Ривер, а сама отправится дальше, в Уайт-Сендс.

Миссис Рэйчел всегда гордилась своей прямотой. Вот и сейчас, немного освоившись с ошеломительной новостью, высказала без обиняков то, что думает.

– Ты, Марилла, по-моему, совершаешь огромную глупость, да к тому же ещё и опасную. Почём тебе знать, что получишь? В твоём доме появится ребёнок, о котором тебе ровным счётом ничего не известно: ни какой у него характер, ни кем были его родители, ни сможет ли он вырасти приличным человеком. Я на прошлой неделе прочитала в газете статью о муже с женой из западной части острова. Они взяли приютского мальчика, а он ночью поджёг их дом. И не случайно! Нарочно поджёг! Они, бедные, только чудом не сгорели заживо в своих постелях. А ещё знаю про другого усыновлённого мальчика, который высасывал яйца из скорлупы, и отучить его от этого оказалось невозможно. Если бы ты со мной посоветовалась заранее, я бы определённо тебе ответила: «Упаси тебя Бог, Марилла, и даже мысли не допускай!» Вот так, и никак не иначе!

Но её суровый тон и не менее суровый смысл сказанного ничуть не обескуражили и не обидели Мариллу, и она, продолжая спокойно вязать, ответила:

– Спору нет, кое в чём ты, Рэйчел, права. У меня самой были те же сомнения. Но Мэттью так загорелся… Когда я это заметила, то сдалась. Он редко в чём упорствует, но если уж такое случается, то, считаю, мой долг ему уступить. Ну а риск… Да мы, что бы ни делали в этом мире, рискуем. Как посмотришь, так и своих детей рожать рискованно – далеко не всегда они вырастают идеальными. Новая Шотландия к нам довольно близко. Мы же его берём не из Англии или Соединённых Штатов. Вряд ли он чем-то особенно от нас отличается.

– Что ж, надеюсь, как-нибудь всё обойдётся, – произнесла миссис Рэйчел с видом, явственно выражавшим мучительные сомнения. – Только не говори потом, что я не предупреждала тебя, если он сожжёт дотла Зелёные Мансарды или насыплет стрихнину в колодец. Слышала я о подобном случае в Нью-Брансуике, где это сделал ребёночек из приюта, обрёкший на жуткие муки и смерть всю любящую его приёмную семью. Не мальчик, правда, а девочка.

– Но мы-то берём не девочку, – победоносно парировала Марилла, словно уверенная, что отравлять колодцы свойственно лишь приёмным детям женского пола. – Девочку, не получившую воспитания, мне бы в голову не пришло взять. Удивляюсь, как миссис Александра Спенсер решилась. Но такой уж она человек. По-моему, весь приют бы удочерила и усыновила, окажись у неё возможность.

Миссис Рэйчел хотела было дождаться момента, когда Мэттью вернётся домой с сироткой, но, спохватившись, что произойдёт это не раньше чем через два часа, решила пока навестить Роберта Белла. Пусть узнает последнюю новость. Это же настоящая сенсация, а миссис Рэйчел обожала сенсации.

Марилле её уход принёс облегчение, так как от мрачных пророчеств гостьи она чуть было снова не оказалась во власти страхов и неуверенности.

– Мыслимо ли, что такое могло случиться! – выбравшись на аллею, воскликнула миссис Рэйчел. – Мне кажется, что я сплю. И до чего же жалко этого маленького бедняжку! Ведь Мэттью и Марилла понятия не имеют о детях и о том, как их воспитывать. Им, видно, кажется, что мальчишка будет спокойнее и рассудительнее, чем его дедушка, если, конечно, у него вообще был дедушка, в чём я лично сомневаюсь. Но это же надо! Ребёнок в Зелёных Мансардах! Никогда прежде этот дом не знал детей. Когда его только начали строить, Мэттью с Мариллой уже давно вышли из детского возраста. Да и были ли они вообще когда-то детьми? Глядя на них, не могу такого представить. И до чего же сочувствую бедному сироте! Не хотела бы я оказаться на его месте. Вот именно так. Совсем не хотела бы!