Пароль XX века (Рассказы) - Никольский Борис
«Мою бабушку зовут Чижова Ирина Александровна. В годы Великой Отечественной войны бабушка работала в госпитале кочегаром. Госпиталь находился в нашей школе. В госпитале было очень много раненых, и, когда их привозили с фронта, бабушка помогала медсестрам выносить их из машин. Каждому раненому надо было принести воды, кроме того, ей надо было и отапливать госпиталь. Бабушка очень уставала, но делала все, что ее просили. Когда кончилась война, бабушку наградили медалью „За оборону Ленинграда“».
Так написала о своей бабушке Ира Сипина из четвертого «б». Что ж, Ира по праву гордится своей бабушкой, как по праву гордятся своими дедушками и бабушками, своими родителями многие ребята, написавшие о них в сочинениях. И когда Оля Задорская в своем сочинении восклицает: «Бывает же так! Живет человек рядом с тобой, ты его каждый день видишь, а ничего о нем не знаешь!» — и дальше рассказывает о фронтовой судьбе своего дяди, это тоже заслуга школы.
Порой в иных школах, увлекаясь поисками материалов, связанных с жизнью «своего» героя, ребята словно бы не замечают тех, кто живет рядом с ними, — судьба героя приобретает как бы изолированный, исключительный характер. Есть и другая крайность: от любого участника войны ребята непременно ждут рассказов о подвигах, а если выясняется, что из ряда вон выходящих подвигов ветеран войны не совершал, что он лишь добросовестно, честно выполнял в дни тяжкой битвы с фашизмом свой долг, это вызывает едва ли не разочарование. А от такого разочарования остается один шаг до равнодушия.
И пожалуй, одно из самых главных достоинств работы, которая ведется в бокситогорской школе, я вижу в том, что ребята понимают, осознают: война требовала огромного напряжения сил всего нашего народа, война была всенародным подвигом. Свой вклад в победу внесли и те, кто подбивал фашистские танки, и те, кто ухаживал за ранеными. Очень верно это почувствовала Инна Николаевна Кученова из Коми АССР, чье письмо я уже приводил выше. Она пишет: «…я не могу, конечно, утверждать, мог ли мой отец совершить подвиг большой важности, но я не ошибусь, если скажу, что каждый солдат в отдельности и все вместе совершили тот большой Подвиг в Великой Отечественной войне, который мы уже тридцать лет называем подвигом советского народа, который лег в основу нашего (детей тех солдат) и вашего (уже наших детей) счастья, нашей светлой и радостной жизни…»
Очень точные слова!
Затихшие, посерьезневшие, стоят первоклассники возле братской могилы. Две девочки кладут цветы на ослепительно белый снег.
И пусть сегодня они, конечно же, еще не запомнят ни точных дат, ни номеров дивизий и полков, сражавшихся здесь, пусть сегодня их представления о войне наивны и трогательны в этой своей наивности (я слышал, как два мальчугана, глядя на сосну, которая, по преданию, сохранила следы осколков и пуль, спорили: «Как ты думаешь: кто стрелял в дерево, наши или фашисты?» — «Скажешь тоже — наши! Наши не будут в дерево стрелять, наши природу охраняют!»), пусть еще не могут эти ребятишки осознать в полной мере и величие подвига, и тяжесть понесенных нашим народом жертв, все равно я верю: эти минуты, проведенные в молчании сейчас здесь, у братской могилы, запечатлятся, отзовутся в их душах, не пройдут даром…

Что мы защищаем?
Что мы защищаем,
Что мы бережем —
Нашим ратным делом,
Воинским трудом?

ак-то один из зарубежных писателей сказал мне: «Хорошо известно, что ваша страна активно борется за мир. Советские люди выступают против войны. А вот вы в своих книжках пишете об армии, о солдатах, рассказываете детям о танках и боевых самолетах, о стрельбах и военных учениях. Как же так получается? Нет ли тут противоречия?» — «Нет, — ответил я, — по-моему, здесь нет никакого противоречия. Советская Армия, как известно, была той решающей силой, которая спасла мир от фашизма. И мы не можем не гордиться этим. И сегодня Советская Армия стоит на страже завоеваний социализма, на страже мира, наша армия никому не угрожает».
Так я ответил нашему гостю.
Наша беседа была недолгой, разговор шел медленно, через переводчицу, и потому я был краток. Будь у нас побольше времени, я мог бы рассказать своему собеседнику о многом. Я обязательно рассказал бы ему о том чувстве, которое испытал давно, много лет назад, будучи еще солдатом.
Тогда, помню, нашему взводу выпало заступать в караул как раз в канун Нового года.
«Конечно, всегда так, — говорили между собой солдаты, — чуть праздник, обязательно нашему взводу не повезет. Другие отдыхают, а мы…»
Но разговоры разговорами, а служба есть служба, и мы готовились к заступлению в караул, как положено, со всей старательностью: протирали автоматы, снаряжали магазины боевыми патронами, подшивали к гимнастеркам свежие подворотнички.
Мне в тот раз предстояло охранять ангар с боевой техникой. Это был самый дальний пост.
Стоял поздний морозный вечер, когда наша смена вышла из караульного помещения.
Снег громко поскрипывал под нашими валенками. Мы шли гуськом, в затылок друг другу: впереди — сержант-разводящий, за ним — трое караульных.
Мы шагали мимо офицерских домиков, в которых по-новогоднему празднично светились окна, мимо клуба, откуда доносилась музыка, мимо темных и тихих сейчас учебных корпусов, где в будние дни солдаты постигали премудрости своей нелегкой профессии. Мы шли молча и сосредоточенно, и автоматы мерно, в такт шагам, покачивались за нашими плечами.
Первым сменился часовой у продовольственного склада, потом у склада ГСМ — горюче-смазочных материалов, где в темноте за оградой из колючей проволоки смутно белели большие цистерны, и наконец наступила моя очередь.
Мы еще не видели фигуры часового, стоявшего у ангара, а оттуда уже прозвучал резкий окрик: «Стой! Кто идет?»
Сколько ни служил я в армии, сколько ни бывал в карауле, но всякий раз этот голос в ночи, в темноте: «Стой! Кто идет?» — будил в моей душе чувство тревожной настороженности.
«Разводящий со сменой!»
Все шло как положено — осмотр печатей, пломб, короткий доклад: «Пост сдан!» — «Пост принят!», потом удаляющиеся шаги караульных — и я остался один.
Здесь, за пределами городка, было темно и тихо. Надвигалась ясная и холодная новогодняя ночь.
Я ходил вокруг ангара, вглядываясь в темноту, вслушиваясь в едва различимые ночные шорохи, и мысли мои опять невольно возвращались к сегодняшнему празднику. Я вспоминал своих товарищей, оставшихся на «гражданке», вспоминал, как весело мы встречали Новый год в прошлом и позапрошлом году, и мне становилось все грустнее оттого, что я сейчас вынужден в полном одиночестве стоять здесь, возле ангара.
Издали, от клуба, ветер донес веселые звуки музыки. Далеко-далеко простучал по рельсам поезд, мне были видны светящиеся точки вагонных окон, там, за этими окнами, казалось, тоже шла сейчас своя праздничная жизнь. Отстучали колеса состава, и опять наступила тишина.
Вокруг расстилалась заснеженная степь, и только на горизонте еле угадывались очертания таежных сопок.
На черном безоблачном небе ярко и холодно светились крупные звезды.
Снова возник вдали — уже встречный — поезд, просверкал цепочкой окон и исчез, и люди, которых он уносил сейчас в другие города, даже не подозревали о том, что вслед им смотрит солдат, одинокий часовой, стоящий на посту…
И опять тишина и простор. И темное небо, и звезды. И казалось, еще немного — и станет осязаемым движение времени и я увижу, почувствую наяву, как старый год сменяется новым.
Совсем особое, почти торжественное чувство вдруг охватило меня.
Похожие книги на "Пароль XX века (Рассказы)", Никольский Борис
Никольский Борис читать все книги автора по порядку
Никольский Борис - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.