Родео Лиды Карякиной - Сабинина Людмила Николаевна
Меня позвали ужинать. На кухне ситуация изменилась. Теперь Юлия Михайловна почему-то уговаривала тетю Аню, что Лидке просто необходимо устроиться на работу.
— Девочка молодая, — пела Юлия Михайловна, — ей и одеться хочется, и погулять. Ее тоже понять надо… Ну, поучилась, и довольно. Я, бывало, тоже науки терпеть не могла. И сейчас-то как раскрою книгу, так и засну…
— Да что вы, Юлия Михайловна. — Тетя Аня вытащила из кармана платочек, приложила к глазам. Нос у нее был распухший.
— Как это вы говорите, Юлия Михайловна, — вмешалась мама. — Вот если бы ваша дочь…
— Моя дочь, слава богу, замужем. И удачно: муж — завгар, сейчас вот в трехкомнатную переезжают… Я считаю, расстраиваться незачем, все к лучшему. Ну, поработает девочка, что тут такого. Каждому свое. Может, сын образованным станет. Мой вам совет, Аня, надейтесь на сына, раз уж так получилось…
Юлия Михайловна только что закончила массаж лица и теперь промакивала кожу бумажкой салфеткой: скомкала салфетку, нагнулась к маленькому зеркальцу на столе, оттянула пальцами левое веко.
— Опять ячмень. Досада какая! Простудилась, что ли? Или обмен? Обмен, не иначе. Лыжами заняться срочно. Что-то я в этом году отстаю. Пойдемте вместе на лыжах, Мария Николаевна!
Моя мать торопливо чистила картошку — готовила на завтра обед. На сковородке что-то шипело.
— Да некогда, Юлия Михайловна. И потом, у меня костюма нет.
— Костюмчик чудный я себе выбрала, — оживилась Юлия Михайловна. — С полосочкой тут и вот тут, просто прелесть! Пошли мы вчера, месткомовцы, и купили себе по костюму. Я примерила — как хорошо! Нам пять костюмов положено в год, ну, как раз нас четверо. Расписались и разобрали по домам. Один на всякий случай, про запас…
— Значит, казенные костюмы? — удивилась мама. — А вдруг порвете? Как же тогда?.. И ведь костюмы-то на всех?
Юлия Михайловна выдвинула ящик стола, забросила туда зеркальце и тюбик с кремом.
— Порвем — спишем. Списываем все равно каждый год. И что значит — на всех? Мы ведь тоже сотрудники. Расписались и получили в личное пользование. — Она хихикнула. — Фаина Петровна, старшая наша, толстая, как домна. Размера такого не было, так она для племянницы взяла…
— Это же нельзя, ведь нечестно, — высказался я.
— Допил? Уходи, не мешай, — распорядилась мама.
— Почему нечестно? — спокойно возразила Юлия Михайловна. — Для сотрудников — стало быть, для нас. Да еще и покупаем, заботимся. Мы общественники. А без нас никому и дела нет. Всю работу на нас взвалили…
— Ну, я пошла. — Тетя Аня встала, забрала свой медицинский чемоданчик. — Так это был последний укол, Юлия Михайловна. Десятый. Ваш курс закончен, завтра зайдите, покажитесь врачу. Мне кажется, вам назначат вливание алоэ.
— Вызову на дом, — решила Юлия Михайловна.
— Что вы, это нельзя, терапевт наш занят по горло, сорок вызовов на день. Вы же не температурите…
— Пустяки, — отмахнулась Юлия Михайловна. — В конце концов, у меня давление. Не сидеть же там в очереди.
— У нас процедурная пропускает быстро, запишитесь только к терапевту.
Лицо Юлии Михайловны как будто окаменело. Широкое, чуть раскосое, с выпяченным подбородком, неумолимое лицо.
— Да что вы мне там говорите! — вспылила она. — Человек больной, с давлением, и на дому обслуживать не хотят! Это же безобразие! Посмотрите, она обращалась к маме, — что такое творится! Вот бы Танечку Тэсс бы сюда! Материал для фельетона первый сорт! Написать ей, что ли?
Я даже фыркнул: имя известной журналистки она называет запросто, будто та приходится ей ближайшей родственницей…
— Какой же тут материал? Тетя Аня права, — не выдержал я, — терапевт наш, ясно, перегружен. Микрорайон большой.
— Сережа, иди в комнату, — сухо сказала мама. — Принимайся за уроки!
Я вышел вместе с тетей Аней, проводил ее до двери и подал пальто. Пальто она набросила на плечи — квартира-то рядом. В руке чемоданчик со шприцами, в другой руке — увесистая сумка, на которой торчат буханка хлеба и тяжелая бутыль с подсолнечным маслом. Брикеты пельменей, маргарина, еще что-то там — словом, набито битком, с полпуда наберется. И как она только тянет, такая маленькая, невзрачная — не пойму. В дверях она задержалась, зашептала жалостно:
— Сережа, милый, поговори ты с Лидкой, пожалуйста… Может, ты на нее воздействуешь, уж очень я прошу, поговори…
— Да я что же… Я готов, только вот она не больно слушает. Она знаете какая…
— Да знаю, знаю. Ты все-таки побеседуй…
Я обещал, но, честно говоря, не очень-то верил в успех этого дела. Почему-то я больше надеялся на Витьку.
III
В марте в нашем классе случилось ЧП: Карякина прошибла голову Вадиму Цыбульнику. И сделала это она при всех, прямо на классном собрании. Тут и родители Цыбульника присутствовали.
Цыбульник поступил к нам этой осенью. Здоровенный такой детина, красивый, румянец во всю щеку, самый лучший в классе спортсмен… Учится Цыбульник хорошо, одежка на нем всегда первый сорт — форма на заказ, башмаки на платформе, свитера самые дорогие, часы какие-то необыкновенные… Сразу видно, обожают родители своего Цыбульника, души не чают.
И вдруг один второклассник пожаловался отцу, что Вадим отбирает у него двугривенные. Каждый день по двугривенному. Мальчишка этот уже и в буфет перестал ходить; утром как явится в школу, наш Вадим тут как тут: гони монету! И не только у него одного отбирал. Были у Вадима и другие данники: все из первого, второго и третьего классов. Дальше — больше. Первоклассник Мишка, брат Карякиной, объявил, что Цыбульник время от времени собирает всю эту малышню, загоняет на лестничную площадку около чердака и гоняет туда-сюда. Заставит, например, на четвереньках ползать — и ползают все в ряд, один за другим. А то еще придумал такую игру. Выстраивает ребят в затылок и велит тому, кто стоит в хвосте, лупить по голове впереди стоящего. Тот, в свою очередь, бьет следующего и так далее. Причем требовал, чтобы били всерьез… Жаловаться ребята боялись.
Так продолжалось до тех пор, пока Копенкин Толик не рассказал все отцу.
Классное собрание объявили в тот же день. Отец Цыбульника явился задолго, когда у нас шел урок литературы, видно, заранее хотел поговорить с классруком.
Мы услышали осторожное постукивание в дверь, потом дверь приоткрылась, и кто-то согнутым пальцем поманил Нину Харитоновну. Она прервала свой рассказ, оглянулась на дверь. Но с места не двинулась, только лицо медленно начало покрываться красными пятнами. Это всегда у нее, когда волнуется…
— Не иначе папа Цыбульник пожаловал, — громко прошептал Горяев. — Я его палец узнал. Начальственный перст!
Девчонки зафыркали.
— Внимание! — сказала Нина Харитоновна. — Продолжаем тему.
И спокойно довела урок до конца.
Сразу после звонка в класс стали прибывать гости: несколько младших школьников, кое-кто из них с отцом или матерью. С Цыбульником пришли оба родителя.
Наконец явилась завуч Анна Леонтьевна, и класс заперли изнутри. Кто-то еще стучался, дверь дергали, пытались открыть, но Анна Леонтьевна отпирать запретила. Собрание началось. После того, как Нина Харитоновна кратко изложила суть дела, выступил сам Вадим. И вот странно: он ничуть не смущался… Отобрать медяки у малышей! Да я бы, кажется, сдох от стыда, да и любой из нас тоже. Грязное дело. А Вадим еще улыбался, пошучивал с девчонками. Те и рады — шепчутся, записочки строчат: «Вадим, Вадим, обернись». Хихикают, дуры. Ну и девчонки же у нас! Хорошо, хоть не все такие.
— Неужели, Вадим, ты отбирал деньги? — спросила Нина Харитоновна. — Об этом ведь даже подумать гадко.
Вадим стоял, небрежно покачиваясь. Руки за спину заложил. Поглядеть на это свежее лицо, ясные глаза, брови вразлет — примерный юноша, вожак школьный, чистая душа.
— Что вы, Нина Харитоновна. Как вы могли такое подумать? Правда, был у нас тут один замысел… В общем, в кино собирались. Всем, значит, коллективом, так сказать, организованно… А деньги на кино добровольно они давали, так что не сомневайтесь! Пусть вот хоть Сидоров подтвердит.
Похожие книги на "Родео Лиды Карякиной", Сабинина Людмила Николаевна
Сабинина Людмила Николаевна читать все книги автора по порядку
Сабинина Людмила Николаевна - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.