Мальчик из Ленинграда - Раковская Нина Евгеньевна
«И зачем только Гриша меня одного оставил! — с досадой подумал я. — Возвращался бы он скорее… Сказал, к вечеру вернусь, а сейчас всего три часа, пожалуй…»
Ноги у меня совсем заледенели. Я выбрался на берег. Побегал вдоль реки, чтобы ноги отошли, и стал взбираться к дому. Перед домом по-прежнему ходил на верёвке петух. Но страх мой не проходил.
Внизу, в долине, на крыше лагеря развевался красный флаг. Что там случилось? Зачем ребята флаг вывесили? И мне очень захотелось вниз, в долину. «Спуститься бы к ним!» — подумал я. Мне казалось, что я в полчаса добегу туда. Кстати и про флаг узнаю. А через час, ну через полтора, ещё до прихода Гриши, вернусь назад.
Я быстро сбегал на бахчу, сорвал самую спелую, в трещинах, дыню. Захлопнул дверь и просунул вместо засова в дверную ручку кетмень, как иногда мы делали с Гришей, когда уходили.
Петух беспокойно ходил на привязи, клекотал сердито и глядел на меня++++++++++++++++, будто понимал мои мысли. Я постоял немного в раздумье. Потом вынул из кармана кусок от того красного мелка, который отдал Иргашой, и на двери дома написал очень крупно:
«Ушёл к ребятам. Скоро вернусь».
Подпрыгивая от радости, я мчался по тропинке вниз.
В гостях
Прошло, наверное, не меньше часа, когда я, весь красный и запыхавшийся, прибежал к лагерю. Перед домом, прямо на земле и на камнях, сидели ребята с пиалами. Я попал к обеду.
— Юлька! — хором закричали ребята. — Юлька! — и бросились ко мне.
Меня хватали за руки, за плечи. Кто-то сзади обнимал меня за шею. Я стоял среди ребят, улыбался, вытирал пот с лица. Меня спрашивали, как я живу на горе, почему не приходил ни разу. Сунули мне в руки пиалу с супом и ложкой. «Ешь, Юлька!» — угощали меня. Я хлебнул ложку мясного супа. «Не могу, пить дайте!» — сказал я и отдал пиалу мальчику в полосатой майке. Да ведь это Гоша Остров! Он совсем другой сделался — загорелый, толстый. Да и все ребята на себя не похожи. А Партизан словно меньше стал в одних трусиках, без френча своего.
Кто-то закрыл мне сзади глаза руками. Ребята засмеялись. Я схватил руку. Это была Зорька. С ней Иргашой, которая одна не изменилась и по-прежнему была в длинном узбекском платье и тюбетейке. У Зорьки щёки были такие же красные, как её новая майка, а волосы белые, как бумага.
— Ты поседела вся! — сказал я. — Состарилась!
Зорька засмеялась и спросила:
— А кому ты дыню принёс? — Быстро подняла её с земли, понюхала и крикнула: — Партизан, давай перочинный ножик! Дыня розой пахнет.
У Партизана ножа не оказалось. Зорька с дыней убежала к тёте Фене, а меня ребята повели смотреть свекольное поле. Я прямо ахнул, когда увидал гряды. За две недели ботва выросла в локоть, а красные хвостики рассады превратились в свёклы с кулак толщиной. Огород наш стал очень большой — все пустыри ребята без меня засадили. Но какие это были овощи, я не мог сразу угадать. Из земли торчали веточки вроде мышиного гороха. Так растёт узбекская крупа маш. На тонких ножках сидели листья, как блюдца. Это фасоль здешняя. И всё так густо разрослось!
— Это от моего полива так всё разрастается! — похвастал я. — Приходите смотреть, какая у нас река, фашины, какие ворота.
Ребята обещали отпроситься у Осипа Петровича и прийти ко мне в следующее воскресенье. Мы всей гурьбой вернулись к дому. Зорька разрезала дыню на кусочки. Ребятам досталось по ломтику. Мне тоже Зорька дала кусок. Ребята ели и расхваливали дыню: тут они ещё не поспели. Вдруг откуда-то явился Славка. Он так загорел, что родинка пропала у него со щеки.
Угощаетесь? — спросил он. — А мне не полагается?
Я протянул Славке свой ломтик. Он проглотил его.
— Маловато! — сказал он. — Что ж только одну дыню притащил? Жадничаешь?
Ребята засмеялись, я покраснел от досады.
— Не жадничаю! У меня около дома целая бахча с дынями.
— Вот и притащил бы всю бахчу! — не унимался Славка.
— Бестолковый! — рассердился я. — Говорю тебе, я спешил. Знаешь, сколько у меня работы? Перемычку ставить, фашины чинить, ворота открывать на канале, воду вам в долину пускать. А сегодня ещё Гриша в Шураб уехал, я один управлялся…
— И у нас работы много, — вмешалась Зорька. — Видишь флаг на крыше? Его вчера вывесили. Вчера у нас делегаты от шурабских ребят были и нам этот флаг отдали. Мы с ними соревнуемся и уже обогнали их: первыми овощи сняли.
— А ты с кем соревнуешься? — ехидно спросил Славка. — Сам с собой? Или с Гришей своим?.. Кто друг друга перерастёт, ты или начальник?
Ребята смеялись. Я обиделся. Как они меня встретили, а явился Славка — испортил всё!
— Славка, — сказала Иргашой, — ты в Узбекистане живёшь! А мы гостеприимные. Зачем ты Юльку расстраиваешь? Он наш гость.
— Нежности какие! — заорал Славка.
— Ты, Юлька, не обращай на него внимания! — вступился Партизан. — На него даже Садыков махнул рукой. Сказал: «К нему надо принимать особые меры». Мало ли что Юлька ни с кем не соревнуется. Зато на гору не каждого пустят. Только проверенного.
— Он проверенный! — издевался Славка.
— Конечно! — сказала Зорька. — Если он за воротами следить не будет, не пустит воду, вся наша долина засохнет. Всё пропадёт.
Я радовался, что они меня так горячо защищают. Значит, любят. Я ведь тоже по ним здорово соскучился!
— У нас к воде прежде самых старых узбеков приставляли, — сказала Иргашой. — Они воду делили. Их мирабами — водяными старостами — называли. Они важные, бородатые были. Им первым все кланялись.
— Он мираб? — расхохотался Славка.
— А то кто же? — сказал я.
— А мирабское удостоверение есть?
— Есть! Я даже… зарплату получаю! Понял?
Я никак не ожидал, что это произведёт на всех такое впечатление. Славка с изумлением смотрел на меня.
— Сколько? — спросил он присмирев.
Я замялся. Ребята смотрели на меня с таким интересом, что мне стало неловко. Не надо было мне врать!
— Ладно, не отниму! Говори, сколько? — приставал Славка.
— Настоящую зарплату? — сказала Зорька и даже зажмурилась от удовольствия.
В это время из дома вышел Осип Петрович. Он уже снял перевязь с руки, видно, рана зажила. Я обрадовался и бросился к нему. Осип Петрович тоже очень обрадовался, обнял меня и прижал к себе.
— Юлька! — ласково сказал он. — Я по тебе соскучился! Ты совсем к нам пришёл? Или только переночуешь у нас?
И тут я спохватился. Сколько же я тут проторчал?
— Нет, я сейчас уйду. Гриша в Шураб уехал. Может, он задержится, мне самому воду придётся пускать.
— А там сейчас никого нет? — спросил Осип Петрович.
Мне показалось, что он неодобрительно посмотрел на меня.
— Никого!
— Жаль, что на короткое время заявился, — сказал Осип Петрович. — Как там работаете, отшельники?
— Хорошо, Осип Петрович! Приходите к нам. Мы для вас дыни на бахче растим.
— Непременно придём! Я сам к тебе собирался. В воскресенье жди нас обязательно.
— А письмо мне не пришло? — спросил я.
— Пока ещё нет, Юлька, — сказал Осип Петрович. — Как получим, сейчас же тебе сигнал дадим…
Ребята с Осипом Петровичем пошли провожать меня. Я боялся, что по дороге кто-нибудь опять заговорит о моей зарплате. Осип Петрович сразу догадается, что я прихвастнул.
Но всё обошлось благополучно. Осип Петрович так ничего и не узнал. Мы шли вдоль гряд. Ребята кричали хором:
— Юлька, это моя гряда! У нас теперь у каждого по своей гряде. Смотри, какая хорошая.
— Мы уже два раза овощи в Коканд возили, раненым отправляли. Скоро ещё повезём!
У поворота мы расстались, и тут я припустился бежать.
Банковский билет
Солнце было совсем низко. Наступало то время, когда мы с Гришей открывали ворота. Я бежал не останавливаясь мимо полей с кукурузой, с тыквами, с помидорами, но гора словно отодвигалась от меня.
Неужели Гриша вернулся, ждёт меня? Может, один там камни на берег выкидывает…
Похожие книги на "Мальчик из Ленинграда", Раковская Нина Евгеньевна
Раковская Нина Евгеньевна читать все книги автора по порядку
Раковская Нина Евгеньевна - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.