Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
Наталья Николаевна медленно прошла по коридору в свой кабинет и присела у письменного стола, подперев рукой седую голову. Хотелось хотя бы на пять минут остаться одной.
Хорошо, что могут веселиться ребята, приятно смотреть на молодежь. Но иногда чем-то неуловимым то один, то другой так остро напомнит... В особенности сегодня — этот счастливый мальчик лейтенант...
А в зале студенты тоже начинают поглядывать на часы. Заметив это, Елена Михайловна бросается разыскивать директора.
— Наталья Николаевна, можно к вам?
В зале уже давно зажгли электричество, а в кабинете еще сумерки.
— Наталья Николаевна, они собираются уходить.
Елена Михайловна останавливается смущенная, как будто виноватая. У нее часто бывает это чувство. В детском доме она работает первый год. Слишком много горя кругом. А у нее все так благополучно в семье — живет с папой, с мамой, брата демобилизуют в этом году...
Наталья Николаевна встает:
— Я сейчас приду. Задержи их, Леночка.
Обычно она, как и все, называет вожатую Еленой Михайловной, а Леночкой только вот так, с глазу на глаз.
Наталья Николаевна зовет студентов ужинать.
— Нет, нет, спасибо, — говорит Надя, — мы по традиции собираемся после каждого экзамена у моей подруги. Нас ждут.
Светлана и старшие ребята провожают их до ворот, чтобы показать, как быстрее пройти к остановке троллейбуса. Как только выходят на улицу, Алеша начинает прощаться.
— Ты куда? — спрашивает Надя.
— А я, Надюша, на метро. Думаю прямо домой поехать. Поздно уже.
Надя хочет заглянуть ему в глаза, но он стоит спиной к фонарю, и лицо его в тени.
— Глупости какие! — говорит Надя. — Никуда ты не поедешь, пойдешь с нами.
Она берет его под руку, с другой стороны ее под руку ведет Костя. Все поворачивают к троллейбусной остановке. Алеша не говорит «с удовольствием», но и не сопротивляется. Доставляет ли это удовольствие Косте, неизвестно. Костя молчит.
XXVII
Правильно сделал Надин громоголосый товарищ, что в воскресенье привел всю компанию на мост задолго до начала салюта. Захватили передние места, около самых перил. Отсюда виден Кремль и темные глыбы домов с сияющими окнами. Никто не хочет спускать занавески. В домах — свет и радость. Взлетают над городом ракеты, их огненные зыбкие отражения колеблются в воде. Гулко раскатывается эхо после каждого залпа.
За Костиным плечом — Надин голос:
— Спасибо Вовочке, что сюда привел: очень красиво! Вовочка бьет себя кулаком в грудь и самодовольно басит:
— Коренной москвич, Надюша!
Они все так обращаются друг к другу: «Вовочка», «Манечка». И ребята и девушки зовут Надю Надюшей. Очкарик тоже. Очень ласково получается. Но что же делать, если еще со школьных времен привык говорить просто: «Надя». Для Кости «Надюша» будет звучать не просто дружески-шутливо, а совсем иначе. Сказать «Надюша» так же невозможно, как назвать маму мамочкой. А ведь иногда хотелось, но не выходило почему-то, даже в письмах.
На мглистом небе вспыхивают лучи прожекторов. Они мечутся по небу, переплетаясь, догоняя друг друга, они ищут, ловят, встречаются и расстаются. Вот протянулись откуда-то издалека и соединились в высоте, образуя гигантский купол из светящейся лиловой паутины... И опять разлетелись в разные стороны, как будто и не встречались никогда. Погасли.
И вдруг вспыхнули снова, устремляясь все вместе, параллельными путями — вперед и кверху.
Как часто Костя мечтал об этой минуте: стоять вместе с Надей в Москве во время салюта.
Почему, если что-нибудь сбывается — кроме радости, иногда в то же время и грустно? Может быть, подсознательные мысли о тех, кто шел вместе с тобой, чтобы вернуть свет и радость в наши дома... и никогда домой не вернется?
Или каждое сбывшееся желание рождает новое — и начинаешь чувствовать ответственность за будущее? Да, ты, не жалея себя, воевал вчера, ты сегодня празднуешь Победу, но что ты будешь делать завтра?..
К тому же не совсем точно сбылось желание. Правда, он стоит с Надей в Москве, во время салюта, но тут же рядом с ними (кроме незнакомой толпы, которая не помешала бы!), тут же рядом все эти Вовочки, Манечки и Алеши (кстати, Очкарика Надя зовет просто Алешей, не уменьшая дальше!). Хорошие, славные ребята, но что за нелепая привычка ходить обязательно «всей группой» и гулять и в кино... и смотреть салют. Только и поговорили с глазу на глаз тогда, в читальне детского дома, при открытых дверях.
Почему-то и в общий разговор не удается войти. Всегда легко себя чувствовал в любой компании.
Девушки требовали рассказов, «боевых эпизодов». То, что легко вспоминалось и хотелось рассказать дома, здесь не получается. Ну их совсем! Еще подумают, что он хвастается!
В прошлом году Надя писала: «Помни, Костя: каким бы ты ни вернулся — возвращайся ко мне».
И вот — вернулся... Правда, не совсем еще, потому что через два дня опять ехать в часть, но вернулся в том смысле, что живой и здоровый.
А с завтрашнего дня Надя начнет вплотную готовиться к последнему экзамену, тогда и заходить к ним будет невозможно. Особенно обидно было Косте, что он-то в этот приезд был почти свободен. Когда он являлся к своему командиру и спрашивал, какие будут сегодня распоряжения, полковник отвечал добродушно: «Иди гулять, Костя, празднуй молодость!» У полковника в Москве была семья, которую он не видел четыре года. В Москву он приехал не по делам, а на праздник и в услугах адъютанта почти не нуждался.
— Ты что такой грустный, Костя?
Наде кажется, что он стал таким после одной ее неосторожной фразы. Ей досадно на себя. Неужели она унаследовала мамину способность говорить бестактности? Мама вчера при Косте и при всех многоречиво сожалела, что Костя пошел в армию, так и не кончив десятилетки. А сегодня, когда шли из института, говорили о сравнительных достоинствах литературных героев. Костя в споре не участвовал — он не читал этих книг. Надя сказала, не подумав:
«Обязательно прочти, это пробел в твоем образовании».
Он ответил с горечью:
«Таких пробелов в моем образовании много!»
Она могла сказать так любому из институтских товарищей, но не Косте. С тех пор у него замкнуто-расстроенный вид, как бывало прежде, во время их детских ссор.
