Новая жизнь Димки Шустрова - Добряков Владимир Андреевич

— То и говорю, — терпеливо разъяснила Елена Трофимовна, — прилежный ученик Любчик. Тебе бы пример с него брать.

— А зачем?

— Экий ты! — осердилась бабушка. И Дымок с осуждением посмотрел на бестолкового Димку. — Учебы две недели осталось. Приналечь надо, постараться, чтобы матери да учителям в глаза смотреть не стыдно было…

— Я пошел. — Димка перекинул через плечо куртку и толкнул к двери велосипед. — Бабуль, — подумав, сказал он, — если позвонит этот… ну, цветы который подарил, ты не очень пугай его. Все-таки интересно бы узнать, кто такой.

— Да чего это он днем телефоны станет обрывать? — отозвалась Елена Трофимовна. — На то вечер есть.

— А откуда он знает, что мамы нет дома?

— Он-то! Да он, быстрюк, все как есть знает. Видать, стреляный воробей.

Любчик

Казалось странным: как это Любчик, несмотря на внушительные папашины габариты, удался такой щуплый. Был Любчик худ, слаб и на полголовы ниже Димки Шустрова. С Димкой они по-настоящему дружили. Это знали все — и в школе, и во дворе. Правда, то обстоятельство, что Любчик отлично учился и прилежно готовил домашние уроки, в глазах Димки большим достоинством не было. Ведь ради этого, как считал Димка, Любчик платит слишком дорогую цену: иной раз и во двор не выходит погулять, и с ребятами как-то по-настоящему не сошелся.

А дружил Димка с Любчиком не только по той причине, что квартиры их помещались в одном подъезде и четыре школьных года они просидели за одной партой. Главное, из-за чего они дружили, были книги.

В квартире у Любчика в полированных шкафах за стеклами, помимо дорогих подписных изданий, стояли особенно привлекавшие ребят пестрые томики Майн Рида, Фенимора Купера, Жюля Верна, Дюма, Вальтера Скотта.

Разумеется, и у Димки были свои книжки — целых две полки на этажерке. Но все же эти полки не могли идти ни в какое сравнение с библиотекой Любчика. Собирать ее начал еще покойный дед его. Много книг покупали и родители Любчика. Они очень дорожили своей библиотекой, и выносить книги из дома сыну не разрешали. Зато в комнате Любчика друзья частенько зачитывались ими. Конечно, случалось, что Любчик нарушал строгий запрет: давал Димке книжки домой. Как не дать — друзья ведь!

Когда Димка с немалыми трудностями скатил с четвертого этажа велосипед и вышел во двор, где, залитые солнцем, заманчиво сияли асфальтированные дорожки, то Любчика еще не было — он, конечно, зубрил историю. Наверно, решил повторить материал за всю первую четверть.

Димка сделал по двору двенадцать кругов, а приятель все не появлялся. Ошибку допустил Димка: надо было в дверь Любчиковой квартиры велосипедом грохнуть — вроде нечаянно задел.

Все же дождался: Любчик выскочил из парадного с сияющим лицом.

— Сделал дело, гуляй смело! — радостно объявил он.

— Отца наслушался? — хмуро спросил Димка.

— А разве не правда? Такое правило на целую жизнь не вредно запомнить. Тогда все будешь успевать. И добьешься, чего захочешь. Все великие ученые и путешественники так делали.

Любчик научился не хуже своего папаши провозглашать эти фразы.

— Вот ты умный такой, — остановил его Димка, — ответь: зачем нужны цветы?

Любчик серьезно наморщил нос в конопушках и четко, как на уроке, сказал:

— На цветы садятся пчелы, мед собирают. А мед содержит огромное количество разнообразных полезных веществ…

— Ладно, — Димка приставил велосипед к скамейке, — допустим, мед. А еще для чего нужны?

— Чтобы жизнь украшать. В праздники дарить. И тогда людям — радость, очень приятно. Папа тоже принес на Восьмое марта цветы.

— Сколько твой отец принес цветков? — спросил Димка.

— Букет. Штук пять.

— А если один человек дарит другому человеку пятьдесят семь тюльпанов — это что?

Любчик заерзал на лавочке и захлопал глазами.

Не вдаваясь в подробности, Димка рассказал другу о вчерашнем странном происшествии.

— А теперь, — закончил он, — главная задача — узнать, кто этот человек?

— Какая фамилия? — попытался уточнить вопрос Любчик.

— Не фамилия. — Димка поморщился. — Кто он? Сапожник, цветовод или наоборот — знаменитый лауреат?

— Ну уж, лауреат! — Любчик прыснул со смеху.

— А знаешь, сколько стоят эти цветы? — оскорбился Димка. — Полпуда шоколадных конфет можно купить. Понял? — Насчет «полпуда» он, ясное дело, здорово загнул, но очень уж Любчик обидно фыркнул — как было не прибавить! Впрочем, куча шоколадных конфет не смутила Любчика.

— Лауреат! — снова обидно ухмыльнулся он. — А в портфеле — молоток, гвозди. И туфлю починил в одну минуту. Надо, Димочка, реально смотреть на вещи: обыкновенный сапожник он. А ты нафантазировал, вообразил и сам поверил.

Да, Любчик умел логически и трезво мыслить. Димка опустил патлатую голову и печально сказал:

— Вот и получается: никакой радости от этих цветов.

— Но если, кроме того, он сказал, что цветы из сада, то можно сделать вывод, что работает он садовником, цветоводом.

— А-а, — уныло отмахнулся Димка, — какая разница. — Он потискал пальцами заднее колесо, не спускает ли камера, и добавил: — Раз такое дело — сам буду у телефона сторожить. Если позвонит, скажу — не проживает такая. Верно?

— Естественно, — кивнул приятель и вдруг оживился. — А теперь ты угадай: кого я видел вчера?

— Султана турецкого.

— Я же серьезно, — сказал Любчик. — Информация из реального мира.

— Тогда не знаю.

— Отца твоего. По Плехановской шел. Важный, в костюме, с кожаным дипломатом. С дядькой каким-то разговаривал. Золотые зубы сверкают.

— Ну и что? — покривил губы Димка. — Удивил! Он в прошлую субботу приходил к нам. С мамой разговаривал. Мне «тузиков» целый кулек принес. — И, помолчав, вздохнул. — А что толку-то…

Хитрющий

Ни в этот, ни на следующий день чудак не позвонил. То ли раздумал звонить, то ли перепутал цифры телефона. В самом деле, запомни-ка сразу шесть цифр, да как они следуют друг за дружкой!

Елена Трофимовна успокоилась и даже к тюльпанам подобрела. Особенно после того, как дочь, торопясь утром в редакцию, упрекнула ее:

— А цветы-то в чем провинились? Может, поменяешь воду?

И Елена Трофимовна смилостивилась: налила в вазы свежей воды, еще и по какой-то таблетке бросила, чтобы цветы подольше постояли. А то уж красавцы эти, неизвестно кем дареные, слегка и вянуть начали.

На третий день вечером Димка сидел у телевизора и лишь поморщился от раздавшегося телефонного звонка. Ну и люди! Звонят, когда фильм начинается! Димка и с места бы не тронулся, но бабушка ушла на долгую «минутку» к соседям, мама закрылась в ванной комнате, а усатый Дымок брать трубку и отвечать еще не научился.

— Алё! — нехотя покинув кресло и не спуская глаз с экрана, крикнул в трубку Димка.

— Простите, пожалуйста, у вас тюльпаны дома есть?

— Есть, — машинально ответил Димка и тут же испугался: это же тот самый звонит!

— А много их у вас?

Димка не знал, что сказать. А если просто положить трубку? Нет, будет подозрительно — тот снова позвонит. А тогда и мама может подойти.

— А зачем это вам нужно? — после паузы спросил Димка.

— Очень нужно! — обрадованно прозвучал мужской голос. — Разыскиваю одного человека. Много, значит, тюльпанов?

— А этот человек здесь не проживает, — жестко произнес Димка. Может, он еще чего добавил бы, но тут на экране появилась заставка фильма.

«Не очень вежливо разговаривал, — подумал о себе Димка. — И пусть. Не станет больше звонить… Хотя нет, теперь-то уж наверняка позвонит. Это он, видно, плохо номер запомнил и проверял — о тюльпанах спрашивал. А я-то, балда, и попался — все выложил. И про тюльпаны, и что такой человек не проживает. Будто знаю, кого он разыскивает. Эх, дурак, надо бы сразу положить трубку».