Обыкновенные девчонки (сборник) - Ильина Елена Яковлевна

Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 154

Нина Зеленова прищурила глаза и одобрительно кивнула головой.

— Ничего, — снисходительно сказала она. — Это — лубок. Комический номер.

— По-твоему, ничего? — с упреком сказала Катя. — А по-моему, отлично. Смотри, все смеются, хлопают, а ты стоишь тут в углу и только глаза таращишь. Тарантула!

Нина обиженно и виновато отвернулась.

А в комнате уже плясала не одна Ира. Глядя на нее, пустились в пляс еще две девочки, а за ними и Юра Белов со своей почтой под мышкой. Ира уже теперь плясала за мальчика. Она не хуже Юры Белова, которому немножко мешала коробка с почтой, выкидывала коленца и, загребая ногами, шла вприсядку.

Девочки с платочками в руках плавно скользили вокруг нее и Юры.

В комнате хлопали, смеялись, кричали «бис».

— Молодец, Ира! Всех нас выручила! — говорили девочки в коридоре.

— Би-ис! — неслось из комнаты.

Наконец Ира, вся красная, запыхавшаяся, показалась в коридоре. Ее и здесь встретили дружными хлопками.

— Здорово! Молодчина! — говорили ей со всех сторон.

В коридор заглянула Маша:

— Иди, Ирочка! Не успокаиваются, зовут!

— Иди хоть поклонись, — сказала Оля. — Или ты что-нибудь еще умеешь?

Ира секунду подумала.

— Дайте мне штаны и блузу, — сказала она.

Маша даже не сразу поняла:

— Штаны и блузу? Зачем?

— А я матросскую плясать буду.

Маша кивнула головой:

— Ладно. Сейчас.

Через несколько минут Ира уже натягивала на себя, поверх платья, синие длинные штаны и белую блузу с откидным воротником. Целая буря аплодисментов поднялась в комнате, когда Ира вразвалку вышла к роялю в полной матросской форме. Под бескозыркой, надетой набекрень, прятались ее рыжие косички. Она бойко посмотрела по сторонам и сказала на всю комнату:

— «Яблочко»!

— Я сыграю! — крикнул Алик, услышав, как Дед Мороз подбирает на рояле мотив «Яблочка».

— Иди, иди, баянист, — сказал Дед Мороз и, положив на рояль ватную бороду и мохнатую шапку, отошел к публике.

И вот задорная песня зазвенела в комнате. Началась как будто исподтишка, вкрадчиво и лукаво, потом зазвучала громче, быстрей, отчаянней. И вместе с нею все веселей, подбористей и стремительней плясала Ира. Сначала, засунув руки в карманы, она деловито, с серьезным лицом, отбивала то ступней, то каблуком частую дробь чечетки, потом разошлась, разыгралась и принялась тянуть канаты, лазить по мачтам, поглядывать в подзорную трубу, грести веслами и просто плясать, как взбредет на ум и куда поведут ноги.

Все это выходило у нее так смешно и весело, что публика хваталась за бока. Ребята стучали ногами, хлопали, кто-то от восторга вместо «браво» даже закричал «ура».

Катя видела, что Анна Сергеевна смеялась до слез. Вытирала глаза платочком и опять смеялась.

— Этот танец я тоже знаю, — печально сказала Нина Зеленова. — Только я не догадалась, что здесь можно достать матросский костюм.

— Да, конечно! — покашливая, сказала Настя. — Только ты бы потребовала к этому костюму якорь, пушку и настоящую мачту. А то бы у тебя ничего не вышло.

Все засмеялись, и даже сама Нина Зеленова.

Ира, наверно, плясала бы до самого утра, но Алик не выдержал. Он поставил баян на пол и стал вытирать платком лоб и шею.

— Первое отделение окончено! — звонко объявила Маша. — Антракт!

— Как? Всего два номера? — испуганно сказала Лена Ипполитова.

— Ничего, зато очень хорошие. Можно сказать, отличные! — успокоила ее Катя.

— В самом деле, очень хорошо, — сказала Анна Сергеевна, входя в коридор. — И Аня очень мило играла, а уж Ира!.. Ну кто бы мог подумать, что она у нас такая артистка!

— Смотреть на нее — и то весело, — добавила Маша.

— Вы еще ее не знаете! — с жаром сказала Валя Ёлкина.

— Нет, теперь уже немножко знаем, — ответила Маша.

После антракта ребята детского дома играли на деревянных ложках, Люда Князева вывела в зал целый хор малышей, и они спели «Повадился журавель, журавель», а она дирижировала. Потом мальчики строили «пирамиду», а в самом конце вечера Юра Белов сфотографировал сначала общую группу, затем московских гостей отдельно и наконец Иру в матросском костюме с бескозыркой набекрень.

Счастливые и усталые, разошлись ребята по спальням.

В прохладной, проветренной спальне было свежо и тихо. Чистые, чуть влажные простыни приятно пахли утюгом и слегка холодили шею и щеки. Но Катя все-таки не могла уснуть.

Как это удивительно бывает в жизни, думалось ей. И не искали Сережу, а он сам нашелся. И все получилось лучше, интересней, чем она ожидала. Ей, Кате, всегда казалось почему-то, когда она думала о Сереже, что это какой-то печальный, несчастный, бледный мальчик, всеми заброшенный и одинокий. А он вон какой — сильный, крепкий, веселый! Должно быть, он похож на своего отца, героя. Очень славный мальчик. Вот бы подружиться с таким!

А Ирка-то, Ирка! Ее тоже как будто сегодня нашли — да не тогда, когда она пряталась в вагоне или убегала на станцию, а вот сейчас, на вечере, когда она всех так удивила. А еще все девочки и она сама, Катя, говорили, что Ира испортила им праздник. Не испортила, а наоборот — без нее не было бы все так весело, так удачно. И ведь они с Ирой учатся уже четвертый год в одном классе. Можно было бы знать ее получше и не думать о ней только одно плохое — что она озорница, болтунья и пересмешница. Хорошо, что Анна Сергеевна устроила эту поездку! Кажется, ничего нет особенного. Просто побывали в гостях на елке. А сколько узнали нового — и новый город, и новых людей, и даже друг дружку увидели по-новому!

Да и Анна Сергеевна, оказывается, не совсем такая, как в школе. Там от нее никуда не скроешься. Шепнешь кому-нибудь словечко на уроке, она сейчас же посмотрит в твою сторону удивленными глазами. На переменке зашумят в коридоре, она уже тут как тут: «Что случилось? Пожар? Ах, нет? Тогда зачем же так кричать?» Начнешь бумажку вертеть в руках, когда она что-нибудь объясняет, и то она заметит, подойдет и потихоньку вынет бумажку из рук.

Признаться, Катя даже немножко побаивалась, будет ли весело с ней на елке. Вдруг она все время будет делать замечания, ставить в пример детдомовских ребят или даже просто смотреть строгими глазами. Когда на тебя так посмотрят, все веселье сразу проходит.

А вышло совсем по-другому. Анна Сергеевна нисколько не мешала им: делай что хочешь. А когда Ирка плясала, Анна Сергеевна смеялась, кажется, больше всех. Прямо до слез. Оказывается, ездить с ней просто замечательно! Она как будто и не смотрит на тебя и не ходит за тобой следом, а все-таки все время чувствуешь, что она где-то близко и, если понадобится, непременно выручит.

Надо будет обо всем этом рассказать дома — маме, Тане, бабушке. И про дорогу, и про Сережу, и про Анну Сергеевну. Что-то они скажут, когда узнают, что Сережа нашелся?!

И Кате вдруг очень сильно захотелось увидеть поскорей своих.

Гудки паровозов, протяжные и тревожные, доносились откуда-то издалека и как будто звали: домой, в Москву!

Да ведь ждать недолго. Завтра утром они сядут опять в поезд, и вагон, подрагивая, побежит по рельсам, среди волнистых сугробов и засыпанных снегом елок. А там и Москва. Всего только два с половиной часа дороги!

«Да неужели мы только сегодня утром выехали из Москвы? Как все-таки много можно увидеть за один день, когда куда-нибудь уезжаешь!.. А Наташа, бедная, верно, просидела весь этот день дома. Ведь ей, должно быть, и на улицу нельзя. Какой скучный у нее первый день года! Надо будет ей тоже подробно все рассказать, так, чтобы ей показалось, что она и сама была на елке в Ореховском детском доме».

— Настенька, а Настенька, ты уже спишь? — спросила Катя.

— Сплю, — тихо ответила Настя. — А ты?

Катя тихонько засмеялась:

— Я тоже сплю.

Она поправила подушку, плотнее закуталась в одеяло, и крепкий сон подкрался к ней сразу, как будто только и ждал этого мгновения.

Катина минутка

За окнами еще было темно, как ночью, а в комнатах уже горел свет. Несмотря на ранний час, в доме все встали.

Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 154