Таинственная находка - Эргле Зента

— Мы здесь кто? Навозные жуки, и ничего больше. На западе такие, как мы, деньги лопатами гребут, там бы о нас писали в газетах, по радио передавали, а чтоб попасть на наши концерты, зрители дрались бы. А у нас что — даже в занюханном районном смотре самодеятельности и то не разрешают участвовать! Мы себя еще покажем! Мы рты им позатыкаем!

— Позатыкаем! — эхом откликнулась вся свита Бубнового Туза.

— Когда же и жить человеку, как не в молодые годы, я вас спрашиваю? А на что жить, спрашиваю? Того, что зарабатываешь, кошке на молоко не хватит! На коньяк монет нет, на девочек — нет. А попробуй развернуться, мильтон тут как тут — в душу лезет, интересуется.

В этом плане разногласий между предводителем и его компанией не было.

Именно в тот день и час, когда Бубновый Туз обсуждал со своими единомышленниками перипетии жизни и изыскивал возможность добыть деньги на самое дешевое вино, о них дважды упомянули в разговорах, которые происходили в разных местах.

Атис, Ивар, Уна и Магдалена, удобно разместившись в квартире Арайсов, тоже обсуждали сложившуюся ситуацию.

С момента, когда были найдены драгоценности, прошло пять дней. Что же за это время произошло? Нашел ли Гирт покупателя? Каким образом кольцо Эмми попало в руки Ганса Хаммеля? Кто такой Иванов — честный зубной техник или жулик?

Самое главное — расположить к себе Гирта. Но как? Ясно, что четырнадцатилетние подростки для него не приятели, а так, мелкота, недостойная внимания. Единственный шанс пробраться в компанию Бубнового Туза — музыка. Жаль, что Юриса нет, он-то играет и на ударных, и на аккордеоне, знает ноты. Но Юрис вернется с юга только через неделю, а тогда уже может быть поздно.

— У Магдалены хороший голос! — предложил Ивар.

— Думаешь, она сможет? — Атис посмотрел на девочку, которая потонула в огромном мягком кресле.

— Нет! — Уна даже вскочила. — Только через мой труп! Магдалена к этим бандитам не пойдет!

— Почему? Я их совсем не боюсь!

— Положим, Магдалена пойдет. Скажет, что умеет петь. Спорим, они поиздеваются над нею и пошлют подальше. А вообще-то мы ничего толком не знаем о Бубновом Тузе и его компании, — Уна высказала все, что думала на этот счет.

— Пожалуй, ты права, — согласился Атис. — Необходимо срочно собрать информацию. И сделать это предстоит тебе, Уна, ты у нас главная.

— Хорошо! — Уна встала. — Я скоро вернусь!

В штабе ДНД дежурил Николай Рушко. Подперев голову руками, он что-то читал. Из соседней комнаты через приоткрытую дверь донесся голос Яниса Клявы. Уне дважды пришлось повторить свой вопрос, пока Николай Рушко ее, наконец, услышал.

— Бубновый Туз? Сейчас посмотрим в нашей картотеке. Настоящее имя Вилнис Загерис, родился в 1960 году в Риге. Закончил восемь классов. Работает токарем на заводе…

Через открытую дверь Уна услышала взволнованный женский голос:

— Все началось с тех пор, как Гирт связался с этой компанией гитаристов.

Глава седьмая. Она так любила белую сирень

Атис и Айвар, к обоюдному удивлению, неожиданно столкнулись нос к носу возле бывшего дома Пурвини.

— Гирт поднялся наверх.

— Иванов тоже.

Скрипнула лестница. Мальчики застыли. Сердца у обоих бились так сильно, что казалось, слышно даже на улице. Из бывшей комнаты Юриса, единственной, где не были выбиты стекла, до них донесся разговор.

— Не фальшивое.

— Еще убедиться надо.

— Чего там проверять? Не видно разве, каких времен?

— Где достал?

— Не ваше дело!

— И много у тебя?

— Триста граммов. Сколько дадите?

— Государственная цена тридцать. Плачу тридцать пять. Идет?

— Ты что, дядя! — с усмешкой произнес Гирт, — Шесть красненьких за грамм, и не копейки меньше.

— А если заинтересуется милиция?

— Заткни рот, дяденька, как бы сам не влип. Восемнадцать кусков. Не хочешь, не бери, у меня есть другой клиент.

— Где товар?

— В надежном месте.

— Хорошо. Встретимся в нашем магазине в шесть вечера. Возле отдела напитков.

Тяжело отдуваясь, Иванов стал спускаться с лестницы. Дождавшись, когда тот выйдет на улицу, Гирт тоже направился в сторону дома.

Мать несколько дней с ним не разговаривала. Шикарные джинсы и майка с картинками запропастились куда-то. Гирт перерыл весь дом, заглянул в каждый угол, но так и не нашел ничего.

Повезло еще, что на свалке удалось найти драгоценности, А это значит, что сегодня вечером он уже узнает, что такое быть богатым. Матери подарит янтарные бусы, получше тех, что продал. Если она спросит, откуда деньги, скажет, что выиграл в спортлото. Мол, в той вазе хранил выигравший билет и никак не мог решить, говорить ей об этом или нет.

Антру сегодня вечером пригласит в ресторан. Сделку полагается обмыть. Ей наплетет то же, что и матери. Приятелям даже не намекнет. Если Бубновый Туз узнает, выдоит все до последней копейки. С этой компанией нечего больше якшаться. На прощанье выставит каждому бутылку дешевого вина, пусть пьют и добром поминают. Деньги положит на книжку. Говорят, есть врачи, которые за кругленькую сумму на время сделают инвалидом. Так что и от армии можно будет открутиться. Жаль уходить на два года, когда настоящая жизнь только начинается.

Покажу этому технику драгоценные камушки. Ну и рожу он скорчит! Но прежде надо осмотреться, разнюхать, что к чему, узнать настоящую цену.

Размышляя столь приятным образом и насвистывая, Гирт направлялся к дому. Шагах в двадцати за ним шли двое подростков.

— Как ты думаешь, что Гирт собирается продавать толстяку? — спросил Ивар.

— Судя по цене, золото. Но это значит, что… — Атис даже остановился. — Это значит, что в ножках кровати было спрятано и золото, и притом немало, по крайней мере, триста граммов.

У будки телефона-автомата Гирт остановился, долго шарил по карманам, пока не нашел две копейки.

— Иди, прикинься, что тебе надо звонить, — сказал Айвар и завернул во двор дома, где жил Марис.

Атис прислонился к телефонной будке и слышал каждое слово, сказанное Гиртом.

— Завалимся сегодня в кабачок. Я плачу. Почему нет? К подруге? Плюнь ты на нее! Дядя и тетка уехали в деревню? Колоссально! Живем! Где взял монеты? Не телефонный разговор. Я зайду к тебе около восьми. Чао!

Как обычно в субботу вечером в отделе, где продавались напитки, царило оживление. У прилавка толпились мужчины.

В условленный час Иванов уже ждал Гирта. Взяв у Гирта пакет сахара, он долго изучал его содержимое, даже пробовал на зуб, потом подошел к продавщице и попросил взвесить пакет.

— Триста двадцать граммов. Не сквалыга же я, — Гирт протянул руку.

Иванов раскрыл свой массивный портфель, вложил в него пакет и, отойдя немного в сторону, перегрузил в хозяйственную сумку Гирта несколько пачек.

— Как из банка, со всеми бандеролями. Если что, я тебя не знаю, ты — меня, — предупредил он.

— Послушайте! — Гирт вытащил из кармана спичечный коробок и приоткрыл его.

— Черт возьми! — прошипел Иванов. — Вы что, ограбили ювелирный магазин?

— Такие штучки в магазине не продаются.

— Сколько?

— Пять кусков.

— Такой суммы у меня нет.

— Появится, дайте знать.

— Куда?

Адрес квартиры давать рискованно. Если мать что-нибудь пронюхает, все пропало.

— Пожалуй, я сам через пару деньков загляну к вам, — пообещал он.

Купив молоко, кефир и два батона, Иванов направился домой.

А Гирт покупал на сей раз, не считая денег. В сумке уже лежала бутылка самого дорогого коньяка, шампанское, продавщица взвешивала килограмм дорогих конфет.

Атис вышел из магазина как раз вовремя. Иванов уже садился в свою машину.

— Вы куда едете, на экскурсию? — спросила пожилая женщина, очевидно, соседка.

— В Юрмалу. Жена и дочка заждались.

— Счастливые! — завистливо сказала женщина, но Иванов ее уже не слышал. Машина помчалась по улице.

Полчаса спустя Гирт с сумкой в руках вышагивал по улице Плиедеру. Атис сначала шел за ним следом, потом свернул на улицу Приежу.