Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Глава VIII
ПРИРОЖДЕННАЯ СЫЩИЦА
И НЕУДАЧНИК
– Спускайся, Чибисов. – Анкин голос звучал мрачно. – Спускайся с небес на землю.
А с чего ей было веселиться? Вечно этот Пашка командует, как будто он самый главный! А кто его главным назначил, интересно?
Наверное, Саня подумал, что перед Анкой на асфальте лежат, обхватив головы руками, все преступники мира. Или хотя бы те из них, которые хоть раз в жизни стреляли по голубям.
– Не бойся, я сейчас! – раздался его взволнованный голос в домофоне.
– Можешь не торопиться, – пробормотала Анка. – Все равно нам с…
И вдруг в просвете подворотни она увидела того самого дяденьку, за которым побежал Пашка! Неужели они разминулись? Пенсионер как ни в чем не бывало стоял в двух шагах от мусорного контейнера. Но Анку трудно было обмануть показным спокойствием. Да она сама только что стояла под тополем с таким видом, как будто не преступника ожидала с минуты на минуту, а всего-навсего дышала свежим воздухом!
Не-ет уж, раз Пашка так уверенно бросился в погоню за этим пенсионером, значит, что-то заметил, стоя на своем посту. Только почему он упустил «объект»?
Но времени на то, чтобы размышлять о причинах Пашкиной нерасторопности, у Анки не было.
«Так ему и надо! – злорадно подумала она. – Будет знать, как командовать. Он упустил подозреваемого, а я выслежу!»
Пенсионер в потертой кожаной куртке уже не казался ей добродушным. Наоборот: Анку охватили подозрения. Во-первых, зачем он вернулся? Она же видела, как старик только что покинул двор. А может, он специально сделал вид, будто уходит? Может, у него здесь тайная встреча назначена, и он хотел увести ненужных свидетелей, то есть Пашку!
Во-вторых, зачем он стоит у помойки? Конечно, сейчас можно увидеть, как нищие, беспомощные старики роются в мусорных контейнерах. Мама даже специально выносит им во двор что-нибудь из старой одежды. Но этот старик не производит впечатления нищего или беспомощного.
«Если он действительно стрелял по голубям, то может стоять возле контейнера специально, чтобы незаметно уничтожить улики», – решила Анка.
Она решительно пересекла двор и остановилась рядом с подворотней. Солнечным весенним днем подтянутая фигура старика бы-ла видна в просвете арки ясно, как нарисованная.
Словно подтверждая Анкины подозрения, старик вдруг принялся тревожно оглядываться. Потом он заглянул за контейнер.
«Сейчас! – У Анки мурашки побежали по спине. – Сейчас будет избавляться от улик!»
– Все, Чубик? – громко произнес «объект». – Пошли, пошли скорее, пока никто не видел. Ах ты, позорник!
Рыжий пудель выскочил на его зов из-за контейнера. Старик нагнулся, прицепил поводок к его ошейнику и торопливо зашагал прочь.
«Ну и что? – слегка смутившись, подумала Анка. – Мог специально пуделя послать с этой… Ну, в общем, с уликой. Никто ведь внимания не обратит, что собака за мусорку забежала. Нет, рано снимать с него подозрение!»
Анка выбежала из арки на Малую Дмитровку и остановилась, выискивая глазами «объект». Заодно она присматривалась, не покажется ли откуда-нибудь из-за угла Пашка. Носится сейчас где-то, тратит силы и время впустую… Всегда он так: сначала ошибется, а потом с трудом исправляет свои ошибки. И считает при этом, что занимается делом!
Анка давно заметила, что все мальчишки такие. Меньше думают, больше делают. И естественно, делают поэтому неверные шаги – не в том направлении. Интересно, в каком направлении мчится сейчас Пашка? Кто его знает!..
Анка же бежала по улице вслед за стариком и его неугомонным пуделем. Хорошо еще, что старик был высокий, а пудель – рыжий, иначе их легко было бы упустить из виду в толпе людей, спешащих по шумной Малой Дмитровке.
Чубик шустро перебирал лапками, натягивал поводок, как струну, стремясь куда-то в сторону. Старик не обращал на него никакого внимания. Шел себе, как ледокол, по прямой.
Однажды Анкина мама писала статью про то, как по разным особенностям походки и жестикуляции можно определить человеческий характер. Она тогда даже попросила Анку поискать для нее кое-что по этой теме в Интернете. Мама вообще никогда не говорила, что Анка еще маленькая и чего-нибудь не поймет. Не то что эти вредные Чибисов с Пашкой… Так вот, тогда Анка здорово поднаторела в науке под названием прикладная психология. Поэтому теперь она с первого взгляда поняла: такая походка, как у этого старика, бывает только у очень решительных людей. Следовательно, можно ожидать от него самых неожиданных действий…
Старик дошел до угла Малой Дмитровки и Садовой-Триумфальной и остановился рядом с троллейбусной остановкой. Анка тоже остановилась, делая вид, будто разглядывает мемориальную доску на угловом доме. Вообще-то она эту доску сто раз уже видела. В доме на углу жил когда-то Чехов. Вон он, печально смотрит со стены на длинную очередь, которая почему-то вьется под окнами его дома. Интересно, что находится в этом доме? Чеховский музей ведь совсем в другом месте, на Садовой-Кудринской улице. Анкин класс водили туда на экскурсию, когда в школе проходили «Каштанку».
Анка заметила, что «объект» тоже смотрит на чеховский домик. Неужели и он читает надпись на мемориальной доске? Да нет, вряд ли: такие старики обычно знают всякие достопримечательности как свои пять пальцев и ругают современную молодежь, которая, по их мнению, ничем, кроме дискотек, не интересуется.
И тут Анка чуть не ахнула. Дверь чеховского домика открылась, и из нее вышел человек… как две капли воды похожий на Антона Павловича!
«Наверное, выбрал себе такой имидж, – подумала Анка. – Ишь ты, даже пенсне нацепил».
«Чехов» постоял немного на крыльце, потом как-то воровато огляделся и торопливо зашагал к старику с пудельком.
Забыв про осторожность, Анка подошла к «объекту» чуть ли не на расстояние вытянутой руки. Не могла же она пропустить самое главное! Впрочем, «объекту» и «Чехову» едва ли было дело до девчонки, вертящейся на троллейбусной остановке.
– Ну, как наши дела? – небрежным тоном поинтересовался «объект». – Вы наконец взвесили свои «за» и «против»?
– Да знаете ли… – пробормотал «Чехов», отводя глаза. – Понимаете ли, мне трудно решиться. В моем возрасте всего начинаешь бояться!
