Белоснежка идет по следу - Роньшин Валерий

— Въехал, братан, въехал.

— И что Папе передать?

— Передай, что штамм скоро будет, — обронил загадочную фразу Жуликов.

— Штамм? — повторил надзиратель. — А кто это?

— Папа знает, кто, — хмыкнул Картошка.

Надзиратель поднялся со скамейки.

— Мне пора идти.

«Ну где же Чайников с группой?! — досадливо думал Брыкин, сидя в люке. — Ведь уйдет же!.. Уйдет!..»

И надзиратель действительно ушел.

А следом за ним ушел и Жуликов.

Стас вылез из люка и собрал с земли обрывки записки. Картошка порвал ее не очень мелко; правда, несколько обрывков унесло ветром. Поэтому, когда Брыкин соединил все части в единое целое, получилось вот что:

«…возможность написать тебе. Принеси шерстяные носки. В камере собачий холод. Передавай от меня привет кукольнику Шишкину. Больше писать не могу, меня вызыва…»

Не успел Стас все это прочесть, как раздался пронзительный звук милицейских сирен — вау-вау-вау… К воротам кладбища на сумасшедшей скорости подлетели два спецавтобуса. Из них, словно горох, посыпались бойцы группы захвата. В касках, масках, бронежилетах…

С автоматами наперевес они бросились на кладбище.

— Руки на надгробие! — приказал Брыкину один из бойцов. — Ноги на ширину плеч! Быстро!..

— Да я… — начал Стас.

— Молчать! — На Брыкина уставился черный зрачок автомата. — Делай, что приказано!

— Отставить! — К могиле Тургенева подошел Саша Чайников. — Вы что, ефрейтор, мальчика от бандита отличить не можете?

— Это мальчик?! — Боец поправил съехавшую на глаза маску. — Фу ты, черт, не разглядел. Извини, паренек.

— Да ладно, — сказал Стас.

Чайников посмотрел на пустую скамейку.

— Ушли, — понял он.

— Ушли, — подтвердил Брыкин. — Эх, вам бы минут на пять пораньше приехать.

— Да мы сразу сюда помчались, как только Юля нам сообщила.

— А где она?

— Я здесь. — К могиле подошла Оладушкина. — Стае, тебе удалось что-нибудь подслушать?

— Не только подслушать. — Брыкин показал на собранную из обрывков записку, лежащую на скамейке. — Вот, читайте.

Чайников и Юлька прочли.

— Ясненько, — сказал Саша. — Значит, футлярчик спрятан в квартире Шишкина.

— Он взглянул на Стаса. — А ты надзирателя запомнил?

— Нет, не запомнил. Он так сел, что я его из люка не видел.

— Из какого люка?

— Вот из этого. — Брыкин постучал ногой по решетчатой крышке. — Я тут прятался.

А о чем они говорили?

— Почти ни о чем. Надзиратель отдал Картошке записку и ушел. А, да, — вспомнил Стас. — Жуликов говорил о каком-то Штамме. Он сказал: «Передай Папе, что Штамм скоро будет».

— И все?

— И все.

— Хм, — Чайников озадаченно наморщил лоб. — Кто ж такой этот Штамм?

— Штамм по-немецки значит — «ствол», — сказала Юлька.

— Откуда ты знаешь?

— Я немецкий в школе изучаю.

— Угу-у. — Теперь Саша озадаченно наморщил нос.

«А что, если Штамм и киллер Ствол — одно и то же лицо? — размышлял Чайников. — Но тогда получается, что Картошка знает и киллера, и его жертву. А вдруг Картошка и заказал убийство Скальпеля? Да, но зачем ему это надо? Наоборот, Жуликов заинтересован в том, чтобы с Пафнутьевым ничего не случилось. Иначе от кого бы он узнал, где спрятан футлярчик?.. Ах да, футлярчик…» — спохватился Саша. И сказал вслух:

— Как вы думаете, ребята, куда Скальпель спрятал футляр?

— Может, в носок засунул? — предположил Стас. — Он же пишет в записке о шерстяных носках.

— Или в холодильник, — предположила Юлька.

— О холодильнике в записке ничего не сказано, — заметил Чайников.

— А вот и сказано. — Оладушкина показала на записку. — Читайте: «В камере собачий холод». А внутренняя часть холодильника называется «холодильная камера».

Саша покачал головой:

— Нет, ребята, мне кажется, это все не то. Должна быть какая-то нетрадиционная пряталка.

— Есть такая пряталка! — воскликнул Брыкин. — Я все понял!.. В записке Пафнутьев просит передать привет кукольнику Шишкину… Понимаете — кукольнику!..

— Значит, футлярчик в кукле! — тоже все поняла Юлька.

У Чайникова вдруг стало такое выражение лица, словно он увидел Тургенева, выходящего из могилы.

— Саша, что с вами? — встревоженно спросила Оладушкина. — Вам плохо?

— Плохо, — пробормотал Чайников. — Ой, как плохо. Мы тут стоим, гадаем. А Картошка сейчас у Шишкина орудует.

Ребята ахнули. Им это даже в голову не пришло.

— Блин! — вскричал Стас. — Вот так облом!!

Саша уже опомнился.

— Гоним на Фурштатскую! Может, еще успеем!..

Но они не успели.

Когда группа захвата, а также Саша, Юлька и Стае влетели в квартиру Шишкина, они увидели… куклу без головы. Кукла валялась на полу в прихожей.

В комнате тоже валялись куклы. И тоже без голов.

Все, — сказал Чайников обреченно. — Мы проиграли.

— Да почему проиграли? — с жаром возразил Брыкин. — Мы же знаем, где живет Картошка! Надо устроить в его квартире засаду!

— Засаду, конечно, устроить можно, — ответил Саша. — Но я более чем уверен — в ту квартиру Жуликов не придет. В общем, «глухарь».

— Какой «глухарь»? — не поняли ребята.

— «Глухарем» в угрозыске называют дело, которое не удалось раскрыть, — грустно объяснил Чайников.

— Ну так что, лейтенант, — обратился к нему командир группы захвата, — раз некого захватывать, мы на базу поехали.

Саша вяло махнул рукой.

— Езжайте.

И группа захвата уехала.

А Чайников сел у окна печальный, словно сестрица Аленушка с картины Васнецова, и стал смотреть на улицу. В доме напротив из окон валил густой черный дым. Суетились пожарные, глазели зеваки… Но Саше было не до горящего дома, не до пожарных и не до зевак… Он провалил свое первое дело.

Скоро прилетит с Камчатки Григорий Евграфыч, узнает о «глухаре» и, конечно же, скажет с упреком: «Эх, ты, Чайников, Чайников…»

И что Саша сможет ответить на этот упрек? Ни-че-го.

Глава XV ПРИМАНКА

А суперопер между тем уже прилетел с Камчатки. И в ту самую минуту, когда Саша Чайников сидел у окна в квартире кукольника Шишкина, Григорий Молодцов сидел у стола в кабинете генерала Громова.

На столе стояли две кружки кваса и тарелка вареных раков. Друзья обожали и то, и другое.

Суперопер закончил долгий рассказ о поездке на Камчатку.

— Выходит, Гриша, штамма на Камчатке уже нет, — задумчиво произнес генерал и сделал большой глоток из своей кружки.

— В том-то и дело, Геша. — Молодцов потянулся к тарелке за раком. — Его украли еще в апреле.

— И никто не заметил?

— Никто. Потому что настоящий штамм был заменен фальшивым.

— А как ты догадался, что это фальшивка?

— Интуиция сыщика подсказала.

— Громов покивал головой:

— Понимаю… А тебе, Гриша, не удалось выяснить, кто подменил штамм?

— Удалось, Геша. Братья Кроликовы.

Генерал вздернул брови:

— Кроликовы? Это еще кто такие?

— Лидеры камчатской преступной группировки. Но они лишь исполнители. Главный след ведет сюда. В Питер.

— Надеюсь, Гриша, ты взял этот след?

— Разумеется, Геша. Украсть штамм братьям Кроликовым приказал Жуликов.

— А-а, Картошка, — сразу припомнил Громов. — Знаю такого. Известная личность в преступном мире. Значит, он заказчик?

— Нет, он не заказчик. Жуликову тоже приказали.

— Кто приказал?

— Васька Цыганов, по кличке Цыган.

Генерал присвистнул:

— Правая рука «крестного отца»?

— Вот именно, старик. Теперь тебе ясненько, Геша, кто заказчик?

— Ясненько, Гриша. — Громов залпом допил свой квас. — Надо кончать с этим «крестным отцом».

— Надо, — согласился Суперопер и тоже залпом допил квас. — Славный у тебя квасок, Геша.

Генерал нажал кнопку селектора:

— Леночка, принеси еще квасу.

— А раков, Геннадий Егорыч? — спросила секретарша.

Генерал посмотрел на тарелку. От раков остались лишь рожки да ножки. Точнее, клешни да панцири.