Дело лохотронщиков - Биргер Алексей Борисович

— Ничего себе! — сказал Жорик. А мы все присвистнули.

— Вот именно! — живо подхватила Аглая Бертольдовна. — Ей объяснили, что типографии невыгодно связываться с маленькими, «элитными» тиражами. Одно, мол, дело — запускать оборудование ради пятидесяти тысяч экземпляров, а другое — ради двух или трех тысяч. В общем, она залезла в долги, но книжку издала. Теперь, чтобы хотя бы при своих деньгах остаться, ей надо продавать книжку минимум по два доллара за экземпляр. Естественно, у нее завязались отношения со многими работниками типографии. Она отправила меня к начальнику производственного отдела — Зинаиде Гавриловне. Сказала, Зинаида Гавриловна сегодня должна быть на месте, потому что типография взяла несколько срочных заказов. Вот этой Зинаиде Гавриловне мы сейчас и позвоним.

И она стала набирать номер, сверяя его по бумажке.

— Послушайте! — прошептал Илья. — Если они содрали четыре тысячи за сборник стихов, то сколько же они взяли с Теплынина за листовки, плакаты, и тому подобное? Ведь многие кандидаты и карманные календарики печатают, и эти… ну, типа лейблов, самоклеющиеся такие фиговины…

— Все верно! — кивнул я. — Но тс-с!

— Будьте добры Зинаиду Гавриловну, — сказала Аглая Бертольдовна. — А, здравствуйте, Зинаида Гавриловна. Меня зовут Аглая Бертольдовна. Верецкая, Аглая Бертольдовна. Да, очень приятно. Мне ваш телефон дала Татьяна Жихарева. Тут вот какое дело. У меня сейчас сидят ребятки, интересующиеся производством книг, и просят устроить им экскурсию в какую-нибудь хорошую типографию. Вы не могли бы их пустить, чтобы они просто походили с полчасика, ничего не трогая и ни к кому не приставая с вопросами, и поглядели, как что делается? Честное слово, они не доставят вам хлопот. О, спасибо огромное! Тогда они сегодня подойдут и спросят вас на вахте. Еще раз благодарю. …Порядок, — уведомила она нас. — Кстати, очень приятная женщина. И мое имя знает. Оказывается, я своего рода знаменитость… Вы все поняли? Подойдете, спросите ее на проходной; она спустится и проведет вас в цеха. Может, и сама побудет вашим «экскурсоводом», если время у нее найдется. Тут близко, давайте я вам нарисую… Значит, идете вверх по нашей улице, направо… — И она набросала нам на бумажке план, написав названия всех улиц и переулков, которые мы должны миновать. — Ну, за дело? Ни пуха вам, ни пера!

— К черту! — дружно ответили мы, поднимаясь.

Когда мы вышли на улицу, я сказал:

— Но прежде чем в типографию идти, давайте забежим за фотографиями. Они должны быть готовы…

Мы сделали небольшой крюк, чтобы получить фотографии.

Надо сказать, все они вышли отлично. И даже на расстоянии лица лохотронщиков и их сообщников — «подсадных уток» и прочих — были очень четко видны.

— Качество отменное, — сказал Алешка. — Будем надеяться, они нам пригодятся.

Я убрал пакет с фотографиями во внутренний карман куртки, и мы двинулись в типографию «Новая печать».

Идти и правда пришлось недолго. Весь путь занял минут пятнадцать — двадцать. На проходной мы спросили Зинаиду Гавриловну, и она почти сразу к нам спустилась. Она оказалась симпатичной полноватой женщиной, немного хлопотливой.

— А, здравствуйте, здравствуйте, ребятки! Заходите, пожалуйста! У нас тут небольшая запарка, но это ничего. Походить и посмотреть вы вполне можете — главное, не мешать! Пошли за мной, начнем осмотр с главного цеха, где мы сейчас основную продукцию делаем. Ну и еще поглядите: как бумага разделывается. И как готовятся оттиски. Сейчас ведь все на компьютерах, компьютерные линии. Это раньше наборщики делали набор на специальные доски… Сейчас в нашем деле много усовершенствований есть. Заходите. Вот сюда.

Мы зашли в цех, ожидая, что услышим адский грохот. Но грохота не было, современное оборудование, как оказалось, работает довольно тихо.

— Видите? — сказала Зинаида Гавриловна. — У нас работы вдруг оказалось невпроворот: листовки и плакаты для предвыборной агитации; к одному фестивалю нам заказали кучу буклетов и другой сувенирной продукции…

— Предвыборная агитация? — спросила Ольга. — Это, наверно, для Теплынина? Он ведь наш депутат… То есть кандидат в депутаты…

— Для него, голубчика, — усмехнулась Зинаида Гавриловна.

— А он вам не нравится? — тут же спросила Аня.

— А с чего ему мне нравиться? — осведомилась Зинаида Гавриловна. — Жук хороший… Пойдем дальше, к другим производствам.

— Но он ведь выглядит таким… таким солидным, — продолжила Оля начатый разговор, когда мы шли по переходу из одного цеха в другой.

— Так они все выглядят солидными! — сказала Зинаида Гавриловна.

— Но ведь он крупный ваш заказчик, — вступил в разговор Алешка. — Вы, наверно, его бережете…

— Ну… «бережем», — Зинаида Гавриловна усмехнулась. — Больше высшее руководство бережет, хотя и нам кое-что перепадает.

— Кое-что? — переспросил Жорик. — Но разве все работники не должны получать с тех больших тиражей, которые вы для него делаете?

— Так нет больших тиражей! — бросила Зинаида Гавриловна.

— Как это нет, когда есть? — мы растерялись.

— А вот так! — Она остановилась и поглядела на нас с усмешкой. — Они вроде и есть, но их нет… Ладно! — Она махнула рукой. — Объясню вам всю эту механику, чтобы вы не воображали, будто в типографском деле тишь да гладь да божья благодать и никаких тебе «левых» историй. Все равно все знают этот известный секрет. Просто придраться не к чему, потому что формально все выходит по правилам, по закону. В общем, представьте… Вот заказал Теплынин десять тысяч плакатов. Приезжает, забирает тысячу, оплачивает официально, а девять тысяч брать отказывается: мол, все они бракованные. Ну, и мы тут же суетимся: составляем официальный акт, что, да, девять тысяч тиража оказались с браком, и их только на помойку выкидывать. А Теплынин говорит: «Давайте, мои ребята вывезут их на помойку, зачем вам-то возиться?» А нам что — хотят сами вывозить, пусть вывозят…

— А на самом деле никакого брака нет? — догадался Илья. — И деньги за девять тысяч тиража он отдает начальству прямо в руки?

— Да, — подтвердила Зинаида Гавриловна. — И всем хорошо. Он и перед налоговой инспекцией не засвечивается, и не превышает сумму, которую может потратить на выборы, и агитационного материала у него побольше, чем у других конкурентов… И нам неплохо. Директор от полученных сумм всем отстегивает, кому больше, кому меньше. И сам внакладе не остается. И опять-таки никаких налогов.

— Но это же незаконно… — проговорила Ольга.

— По бумагам, все правильно и законно, не подкопаешься, — ответила Зинаида Гавриловна. — Мы сами признаем, что сделали брак, заказчик заявляет, что не имеет к нам претензий, что ему и тысячи тиража будет достаточно, брак считается уничтоженным по всем документам. Простая механика — но очень действенная!

— Да, действенная… — откликнулись мы, переглядываясь. В типографии нам делать нечего! И здесь Теплынин все обставил так, что комар носа не подточит! Выстрел вхолостую. И очень обидный промах — потому что, нам казалось, мы вот-вот ухватим что-то очень важное…

— А вон его парни приехали за очередным «браком», «на помойку» вывозить, — сказала Зинаида Гавриловна, выглядывая вниз, из застекленного перехода. — Пойду, встречу их, а вы пока сами здесь походите.

И она проворно унеслась.

— Да, дела… — разочарованно вздохнул Жорик. — Пошли отсюда, нам здесь больше делать нечего.

— Погоди… — сказал я, глядя во двор. — Не нравится мне что-то в этих приехавших.

Жорик и остальные тоже выглянули.

— Она сказала «парни», а на самом деле там один парень и две девушки, — сказал Илюха. — Но чего ты волнуешься? Мы их не знаем.

— Точно, не знаем, — подтвердили Алешка и Жорик.

— То, что мы не знаем их, не означает, что они не знают нас, — возразил я. — Мне просто показалось… Погодите, фотографии у меня с собой, сейчас я сверюсь.

Я вытащил фотографии и стал их внимательно перебирать.

— Точно, вот они! — воскликнул я. — Держатся чуть в стороне, не засвечиваясь. Я их на всякий случай щелкнул, потому что у меня возникло подозрение что и они — среди наблюдающих за лохотроном или среди подсадных уток. Понимаете? Для нас-то они были незаметны, но они отлично могли запомнить — и наверняка запомнили — и Жорика, и Илюху! Теперь представляете, что будет, если они увидят всех нас вместе! Катастрофа!