Белоснежка идет по следу - Роньшин Валерий

— А Артемону голову не откручивали?

— Нет, не откручивали.

— Как же так! — снова с ужасом закричал клоун. — А если у него внутри мина?!

— Какая мина?

— Мина — это еще хуже, чем бомба! — объяснил Пищалка. — Она ка-а-к рванет, и от бедного Артемоши ничего не останется.

— Ой, а что делать? — опечалилась Машенька. — Он такой хорошенький.

— Спокойно, — решительно сказал клоун. — Сейчас я его разминирую.

С этими словами Пищалка открутил пуделю голову. Сунув пальцы внутрь игрушки, он достал оттуда маленький футлярчик.

— Ага-а, что я говорил! Вот она, мина! — Клоун положил футлярчик себе в карман. — Ну мне пора.

Девочка опешила:

— Ты уже уходишь?

— Да, ухожу. Меня другие детишки ждут. — Пищалка потрепал Машеньку по щеке. — До свидания, пупсик.

И клоун быстренько смылся.

Машенька минутку постояла в дверях, недоумевая, а потом решила сходить к Брыкину. Конечно, она дала честное-пречестное слово не будить Стаса. Но вдруг он уже не спит.

Брыкин, конечно же, еще спал. И, разбуженный Машенькиным звонком, Стас вылетел в коридор злой, как черт.

— Мышка, я тебя в мышеловку посажу! — накинулся он на девочку. — Тебе что было сказано?!

— Ой, Стасик, а я думала, ты уже не спишь.

— «Думала». Ну чего тебе надо?

Машенька похвасталась:

— А ко мне Пищалка в гости приходил.

— Кто-кто?

— Клоун по имени Пищалка.

— А Кричалка с Вопилкой к тебе не приходили?

— Он на барабане барабанил, — продолжала девочка, — в колокольчики звонил, Артемона размириновал… ой, то есть раз-ми-ни-ро-вал, — по слогам правильно произнесла Машенька. — Мину из него вытащил. Такую ма-а-хонькую коробочку.

— Что ты сказала?! — Стас схватил девочку за плечи.

— Коробочка махонькая, — испуганно повторила Машенька.

Брыкину все стало ясно. Таинственный футлярчик был спрятан в кукле-собаке, которую держала на руках кукла-девочка. А Стас не догадался. Хотя в записке было черным по белому написано: «В камере собачий холод». Собачий!.. А вот Жуликов, в отличие от Брыкина, догадался. В том, что клоун Пищалка — это Картошка, Стаc был уверен на сто процентов. Но откуда бандит узнал, что куклы Мальвина и Артемон находятся в квартире Менькина?..

Брыкин позвонил Оладушкиной. Но ее дома не оказалось. Виолетта Аркадьевна сказала, что Юлька с сестрой пошли в филармонию слушать какого-то Шнитке. Тогда Брыкин позвонил Чайникову; там вообще трубку никто не снял.

И Стас, выпроводив Машеньку, снова лег спать. Ну а что еще ему было делать?.. На этот раз его до самого вечера никто не будил.

А поздним вечером позвонила Юлька.

Она плакала.

— Юлька, ты плачешь? — услышав в трубке всхлипывания, оторопел Брыкин.

— Стасик, сейчас по телевизору сказали… — Девочка заплакала еще сильнее.

— Что сказали?..

Оладушкину душили слезы.

— Ну успокойся, Юля, успокойся, — начал утешать ее Стас. — Что сказали?

Юлька уже не плакала, а рыдала.

— Эт-то т-так у-ужасно.

— Да что ужасно? — добивался Брыкин. — Ну говори же, Юля!

И Юлька, сквозь рыдания, произнесла:.

— С-сашу… Ч-чайникова… уб-б-или.

Глава XVII ДОПРОС ПОД ГИПНОЗОМ

Киллер по кличке Ствол сидел на крыше и смотрел в оптический прицел снайперской винтовки.

Его указательный палец лежал на спусковом крючке. Ствол поджидал Григория Молодцова. И вот наконец дверь подъезда распахнулась и на улицу вышел знаменитый Суперопер. Он был, как всегда, в своей кожаной куртке и кожаной кепке. Киллер ухмыльнулся. Ну что ж, сейчас поиграем в кошки-мышки. Но только это будет смертельная игра. Для мышки.

Ствол поймал фигуру Молодцова в перекрестье оптического прицела.

И тут вдруг позади киллера раздался голос:

— Командир, огоньку не найдется?

Ствол резко обернулся и увидел человека в черных очках и с пистолетом.

— Ты кто? — обалдело спросил Ствол.

— Конь в пальто, — с усмешкой ответил мужчина.

Ствол пристально вгляделся в незнакомца.

— Ч-черт! Суперопер!..

— Угадал, приятель. Давай-ка сюда ручки. Я тебе «браслетики» надену.

Киллер нехотя протянул руки. Он понял, что проиграл. Клац-клац — клацнули наручники на запястьях.

— Не жмут? — поинтересовался Молодцов.

Вместо ответа Ствол злобно скрипнул зубами.

— Топай вперед, — приказал Суперопер. — И не вздумай чего-нибудь отколоть. Для тебя это может плохо кончиться. Ясненько?

— Ясненько, гражданин следователь, — пробурчал убийца.

Они спустились с крыши и подошли к Саше Чайникову. Лицо у Саши вытянулось, словно огурец.

— Григорий Евграфыч, вы его уже взяли?

— Как видишь, Шура.

— А где?

— На крыше. Я его по оптическому прицелу вычислил. Прицел бликовал в лучах заходящего солнца. — Молодцов глянул на киллера. — Что ж ты так прокололся? приятель? Непростительная оплошность для профессионала.

Оперативники привели наемного убийцу в квартиру Молодцова.

— Давай, Ствол, колись, — сказал Суперопер, закуривая папироску.

Киллер колоться не хотел. Он всячески хитрил, изворачивался, наводил тень на плетень… Но Григория Молодцова не зря называли Суперопером. Взгляд у него был почище рентгена. Он видел убийцу насквозь.

— Врешь, Ствол… — то и дело повторял сыщик. — Опять врешь… Новое вранье…

— Да не вру я, гражданин следователь! — бил себя кулаком в грудь киллер. А лживые глазки его так и бегали, так и бегали.

— Ну-ка, в глаза мне смотри! — прикрикнул Суперопер. — В глаза! — И вслед за тем мягко добавил: — Ты засыпа-а-ешь… засы-па- а-ешь… засыпа-а-ешь…

И Ствол действительно уснул. И даже стал похрапывать.

— Вы его загипнотизировали, Григорий Евграфыч! — поразился Чайников. — Как вам это удалось?!

— Элементарно, Шура. Я же гипнотизер.

— Вы — гипнотизер?!

— Ну да. А что тут особенного? Ты умеешь разными голосами разговаривать. А я умею гипнотизировать. У каждого свои таланты.

— И вы можете вот так любого усыпить?

— Не только усыпить, но еще и показания снять.

— Ух ты!

Молодцов посмотрел на спящего киллера.

— Отвечай, Ствол, кто тебе заказал убрать Пафнутьева?

— Ленька Кроликов, — тотчас ответил киллер, не открывая глаз.

— А чем ему Пафнутьев мешал?

— Пафнутьев — никакой не Пафнутьев, гражданин следователь, а Семен Кроликов — Ленькин братан.

— В каком смысле — «братан»?

— В прямом. Они родные братья.

— Так, так. Ну, рассказывай дальше.

— Братья Кроликовы одно денежное дельце на Камчатке провернули. А затем Семен решил кинуть Леньку и забрать все денежки себе. Он пришел к Леньке домой, подпоил его, а дом поджег. Но Ленька не сгорел. Просто повезло мужику. После этого Ленька и заказал мне своего братана пришить…

Хотя киллер и давал показания под гипнозом, Суперопер засомневался: уж не врет ли Ствол?

— А ты, Ствол, не врешь? Ты ведь у нас дорогой киллер. И берешься только за высокооплачиваемую работу.

— Так мы ж с Ленькой дружбаны. Я ему по дружбе взялся помочь.

— Ах, по дружбе. Ясненько. Продолжай.

Ствол продолжил:

— Вышел я на след Семена. Он сюда, в Питер, кости бросил. Фамилию сменил. Но меня не проведешь. В общем, вычислил я его хату. Правда, пока он там не появлялся.

— И не появится. Он в «Крестах».

— В «Креста-а-х», — протянул киллер. — Что ж я Леньке-то скажу? Он же на меня надеется.

— Уже не надеется, Ствол. Твоего дружка недавно прихлопнули в одной из бандитских разборок в Усть-Камчатске.

— Да ты что! — ахнул спящий Ствол. — Эх, Ленька, Ленька…

Суперопер, кинув окурок в пепельницу, зажег новую папиросу.

— Ладненько, перейдем теперь ко второму заказу. Кто тебе заказал меня убрать?

— «Крестный отец» питерской братвы.

— Как его настоящее имя?

— Без понятия.

— А как он выглядит?

— Я его ни разу не видел, гражданин следователь. Он заказ через своего человека сделал.