Тайна зловещего родственника - Кэмпбелл Джулия

— Какая же? Отвечай скорее, не тяни! — В голосе Трикси слышались нетерпение и надежда. — Я просто умираю от любопытства. Разве ты не понимаешь? Если Белка тебе обо всем вчера вечером доложила, значит, она упомянула и о том, что портреты родителей твоей мамы я считала самым важным свидетельством в нашем расследовании.

— Никаких портретов… В общем, портретов бабушки и дедушки в галерее нет, — сказала Ди без всякого выражения, глядя куда — то в сторону.

— Что? — Трикси словно обухом по голове ударили. Она едва не свалилась с диванчика. — Как это может быть? Я же точно помню, что собственными глазами видела оба портрета прошлой весной, когда миссис Линч повела меня в вашу картинную галерею. Разве ты позабыла тот день, Ди?

— Ты их действительно видела, — огорченно подтвердила Диана. — Но дай мне все рассказать тебе по порядку, с самого начала. После праздничного вечера в пятницу дядя Монти запер галерею на замок, как его и

просила мама. Запер сразу же после ухода гостей. Однако на следующее утро, когда горничные хотели снять там занавеси, прикрывавшие картины, вымыть пол и вообще привести помещение в порядок, он не смог найти ключ. По крайней мере, так он объявил прислуге, и на этом дело временно закончилось. Мы ведь редко заходим в галерею, поэтому, как ты понимаешь, мама могла ничего не знать о пропаже ключа и день, и пять, и неделю. Но вчера вечером Белка попросила показать ей нашу живопись. Мама хотела взять ключ у дяди Монти, но тот сказал, что куда — то его задевал. Он употребил именно это слово — «задевал» и заверил маму, что в конце концов ключ обязательно отыщется. Мама тут же согласилась. Она с ним всегда соглашается, что бы он ни сказал. Зато когда домой приехал папа и услышал, что от галереи исчез ключ, он неожиданно страшно рассердился и расстроился и тут же послал за слесарем, которому велел заменить замки в обеих дверях.

Пока слесарь занимался своим делом, наша домоправительница и одна из горничных, решив не терять зря времени, принялась снимать драпировки со стен. И поскольку папа очень боялся, что пропавший ключ мог случайно попасть в руки какого-нибудь… ну, нечестного человека, жулика там или вора, он попросил их в первую очередь освободить от занавесей самые ценные живописные работы. Так они и сделали. Постепенно обе женщины приближались к драпировке с огромной летучей мышью, за которой висели портреты маминых родителей, и когда ее сняли, мама громко закричала — и схватилась за голову.

А закричала она потому, Трикси, — закончила Ди свое невеселое повествование, — что оба портрета исчезли. Точнее, кто — то вырезал их ножом и унес. Остались только рамы!

Опершись локтями в колени, Трикси опустила подбородок в ладони и застыла в молчании.

— Мне и самой хочется закричать, причем как можно громче, — с отчаянием вымолвила она после долгой паузы.

— А мне не хочется, — подняла голову Ди. — Совсем не хочется. Потому что я наконец — то получила доказательство, которого ждала, и твердо убедилась в том, что дядя Монти никакой мне не дядя. Ясно же, что картины изуродовал он. И ясно, по какой причине ему это понадобилось.

— Твои родители, конечно, тоже подозревают дядю Монти? — радостно осведомилась юная сыщица, уверенная, что задает чисто риторический вопрос.

— К сожалению, нет, — отвечала Ди. — Они полагают, будто какой — то негодяй нашел ключ, потерянный нашим дорогим родственником, и совершил кражу.

— Но это же полная бессмыслица, — опечалилась Трикси. — Окажись ключ от галереи у человека, желающего нажиться на ваших картинах, он похитил бы более дорогие работы.

— Само собой, — кивнула Ди. — У меня на этот счет сомнений нет никаких. Однако у дяди Монти своя теория, согласно которой вор, разумеется, хотел украсть что получше, но ему помешали. Кто — то его спугнул.

— А как, интересно, этот предполагаемый ворюга пробрался к вам в дом, а потом благополучно его покинул? — ехидно улыбнулась Трикси.

— Все думают, что похитителем, скорее всего, был кто — то из слуг. — Ди махнула рукой. — Так что проблема даже не обсуждается… А может, один из официантов или музыкантов. В день празднования Хэллоуина двери галереи были раскрыты настежь. Множество людей имели возможность стащить портреты. В самом деле, даже художники, оформлявшие дом, могли это сделать. Вот почему папа не уведомил полицию о краже. Как они отыщут вора в таких обстоятельствах? Да и время упущено. Дядя Монти в душе небось ликует…

Трикси сосредоточенно сдвинула брови.

— Да, искать улики уже поздно. И подозреваемых слишком много. Послушай, Ди: мы обязаны найти эти портреты. Вот и все. А потом уж как-нибудь сумеем доказать, что они взяты из галереи твоим странным дядюшкой. — Но где их искать? — Ди удивилась и растерялась. — Подумай сама, Трикс: дядя Монти не стал бы хранить столь опасные улики. Он наверняка их уничтожил.

— Две большие картины… Живопись маслом… — задумчиво проговорила Трикси. — Тяжелый холст… Ты не права, Ди; все это не так просто уничтожить. Когда, по — твоему, Монти вырезал портреты из рам?

Ди пожала плечами.

— Понятия не имею.

— Зато я имею! — неожиданно громко воскликнула Трикси и даже хлопнула рукой по ручке дивана, радуясь собственной догадке. — Он совершил эту варварскую операцию сразу же после того, как твой отец послал за слесарем. Покамест двери в галерею не открыли, Монти не о чем было беспокоиться. Он прекрасно знал, что я хочу посмотреть на портреты, но изловчился сделать так, чтоб у меня не оказалось этой возможности. Ради чего, собственно, и соврал, будто не помнит, куда сунул ключ. Сечешь?

— Все правильно, — согласилась Ди. — Если бы не настойчивое желание Белки снова увидеть живопись, собранную в нашей галерее, папа мог не узнать об исчезновении ключа две недели, месяц… Бог знает, сколько времени… И вот еще что. Я припоминаю, что пока мы все, собравшись в папином кабинете, ждали прихода мастера по замкам, дядя Монти куда — то скрылся. Правда, он предварительно объяснил нам, что идет к себе в комнату — хочет, мол, в последний раз осмотреть все ящики, — вдруг да отыщется пропавший ключ? Комната его, между прочим, прямо над кабинетом, и пол в ней не устлан ковром. Если бы он и вправду туда поднялся, я бы услышала над головой его шаги. Но наверху было абсолютно тихо. Ручаюсь, оттуда не донеслось ни звука. В тот момент у меня это не вызвало подозрений; я на эту тему размышлять не стала.

Девочка обняла колени руками.

— А на самом деле происходило, по — видимому, вот что. Вместо того чтобы отправиться в свою комнату, дядя Монти через парадную дверь вышел из дома и, стараясь никому не попадаться на глаза, проник в галерею через двери, выходящие на террасу. Ключ, который, конечно, был у него в кармане, подходит к обоим замкам. Таким образом, в доме его никто не видел и не слышал… Между прочим, — сказала Ди напоследок, — когда появился слесарь с инструментами, именно дядя Моти ввел его в дом через высокие створчатые двери террасы.

— М — м—м… — пробормотала Трикси в ответ, явно обдумывая какую — то новую мысль. — Любопытно, что он сделал с портретами, вырезав их из рам? Давай-ка пораскинем мозгами и попробуем сообразить, как было дело. Если слесарь подошел к дому в тот момент, когда наш драгоценный Монти уже потихоньку выбрался из галереи, он не мог успеть спрятать добычу в своей комнате. На это ему бы элементарно не хватило времени. Ой, я поняла! — Трикси вскочила с диванчика. — Камин на веранде! Конечно же, камин! Это самое логичное и безопасное решение. Вставай, Ди. Бежим посмотрим.

— Зачем? Куда? — Ди откинула голову на спинку диванчика, — Какой нам толк от обугленных клочков холста, даже если мы их и обнаружим? Кому мы их предъявим?

— Во — первых, быть может, не всё сгорело, не всё обуглилось, — энергично возразила Трикси. — Во — вторых, откуда тебе известно, что там остались только клочки? Холст трудно разорвать руками, а успеть разрезать его Монти не мог; у него лишней минуты не было. Он очень рисковал. На мои взгляд, Монти должен был запихнуть свернутые в трубку картины под дрова и поднести к ним горящую спичку. О том, чтобы стоять и ждать, пока они сгорят дотла, даже речи быть не может. Это слишком долго, и пойти на это Монти безусловно не посмел. Следовательно, в случае особого везения мы отыщем в камине большие куски холста, не тронутые огнем. Например, уцелевшую часть лица бабушки или дедушки, где изображены глаза. Согласна?