Безбашенный Хэллоуин - Стайн Роберт Лоуренс

Я стоял и смотрел на собак.

Они зарычали на нас. Но без особого энтузиазма. Они понимали, что им нас не достать. Они понимали, что вышел облом.

Мы с Кэлом разразились хохотом. Мы дали друг другу пять.

Потом сделали большой круг, огибая собак, и приблизились к боковой двери дома.

Интересно, забыл ли мистер Бенсон ее запереть?

Да.

Дверь заскрипела, когда я ее толкнул. В дом я вошел первым.

— Вот это класс, — прошептал Кэл. — Мы и впрямь у Бенсона дома!

Я выждал, пока глаза привыкнут к темноте. Мы стояли в длинной, узкой кладовой. Пахло, вроде бы, перцем.

Неторопливо и осторожно мы вошли в кухню.

Ветер шелестел белыми занавесками у открытого окна. Кран подтекал, и капли — ПЛИНК! ПЛИНК! — падали в кухонную раковину.

Желудок скрутило, словно о его стенки разбилась мощная приливная волна.

— Чёт… чёт мне нехорошо, — пробормотал я.

Не думаю, что Кэл услышал. Он как раз открыл холодильник и изучал содержимое.

— Ого! Мистер Бенсон литрами хлещет пивасик! То-то он такой здоровый вымахал!

Смеясь, Кэл повернулся ко мне. В свете из холодильника я увидел на его лице восторг.

— Что будем делать? — спросил он. — Хочешь, достанем из холодильника всю жратву и раскидаем вокруг дома?

Я открыл рот, чтобы ответить. Но тут опять накатило.

— Меня тошнит. Ща сблюю, — простонал я.

Я зажал рот рукой.

Скорее в сортир, сказал я себе. Скорее в сортир.

Я уже направлялся к двери, когда меня осенила идея получше.

Я развернулся и подковылял к кухонному столу. Вцепившись руками в спинку стула, подался вперед и изверг содержимое желудка прямо на клетчатую скатерть.

Выдал я, что называется, от души. Весь ужин и все сожранные за вечер конфеты.

— Уууу, гадость! Гадость! — причитал Кэл с другого конца кухни.

Когда я закончил, кухонный стол покрывал равномерный слой блевотиы. Во рту стоял кислый привкус. Зато мне здорово полегчало

Я утер рот уголком скатерти и отступил назад.

Кэл зажимал двумя пальцами нос.

— Закончил? — спросил он.

Я вяло кивнул.

— Круто, — сказал он. — Думаю, больше нам тут делать нечего.

Я пару раз сглотнул, стараясь избавиться от привкуса во рту.

— Что? Ты о чем? — спросил я. Голос у меня был хриплый и надтреснутый.

— Ты оставил мистеру Бенсону первоклассный сюрприз, — ответил Кэл, хохотнув. — Вон как стол разукрасил. — И он направился к двери.

— Э, э, постой, — сказал я и потянул его назад. — Давай еще мебель попереворачиваем напоследок, или что-то типа того.

Кэл поколебался…

— Ага. Ладно. Эт круто!

— Давай перевернем диван в гостиной, — предложил я.

— И тумбочку с телеком! — подхватил Кэл.

— Дело говоришь! — вот теперь я чувствовал себя превосходно.

Но недолго длилось счастье.

Мы вышли в коридор и уже почти достигли гостиной, когда с грохотом распахнулась дверь.

— Мы попались! — выдохнул я.

9

Откуда-то спереди донеслось оглушительное: БУМ!

— Живей! — прошипел я. Схватил Кэла за рукав и потащил за собой по коридору.

— Если он нас застукает — нам крышка! — прошептал Кэл; глаза его от ужаса лезли из орбит.

Мы ввалились обратно на кухню.

Позади я услышал тяжелое дыхание. Скрежет металла по полу.

Металла?

Цепи?!

От визгливого лая я подскочил.

— Собаки! — заорал я.

Я круто развернулся — и в тот же момент два разъяренных пса влетели на кухню.

Цепи со скрежетом волочились за ними.

Они разразились бешеным лаем и угрожающе пригнули головы; их глаза полыхали красным огнем.

— Они сорвались! — только и крикнул я.

После чего они набросились.

Я пригнулся. Крутанулся на месте.

Очертя голову ринулся в кухонное окно и вылетел наружу… прочь… прочь отсюда, в холодную осеннюю ночь.

Судорожно пыхтя, я втягивал полной грудью свежий ночной воздух. Я пустился наутек на дрожащих, подгибающихся ногах. Из кухни доносились яростный лай и визг.

На полпути через двор, на полпути к зияющей пропасти, я повернулся.

И увидел торчащую из окна голову Кэла. И отчаянно машущую мне протянутую руку.

— Живей! — гаркнул я.

Но тут же понял, что здоровяк застрял. Окно было больно узкое…

— Помоги мне! — его отчаянный вопль тут же потонул в яростном рычании обезумевших псов.

— Брэндон, помоги!

Я шагнул было к дому — но тут же остановился.

А чем я могу помочь? Что я теперь могу сделать для Кэла?

Уноси ноги, Брэндон, нашептывал внутренний голос.

Тебе не спасти Кэла. Спасай себя.

— Брэндон, умоляю! — зарыдал Кэл. А потом испустил душераздирающий вопль.

Я судорожно сглотнул. Собаки разорвут его на куски, понял я.

И тут один из псов вывернулся из-за угла. Остервенело лая, он мчался ко мне быстрым галопом.

— Ооох, — от ужаса я смог только застонать. И резко отвернулся от дома — так резко, что чуть не упал.

И бросился бежать.

Бежать… бежать… прямо к Воронову провалу.

Задыхаясь, с колотящимся сердцем, я достиг обрыва. Передо мной разверзлась огромная черная пропасть.

Я оглянулся.

Пес несся на всех парах, захлебываясь лаем, глаза полыхают, зубы оскалены, голову пригнул, готовясь к атаке.

Единственная надежда — перепрыгнуть через провал!

Я понимал, что счет идет на секунды.

Я мог видеть, что до противоположной стороны пропасти — не меньше десяти футов. А подо мною — крутой, очень крутой обрыв. И зазубренные черные камни.

Смогу ли я перепрыгнуть ее без разбега?

Попытка — не пытка.

Я оглянулся — и увидел, что пес присел. Он испустил угрожающий вой.

Я заставил себя двигаться вперед… Напряг колени…

Напряг икроножные мышцы…

И прыгнул.

— НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!! — вырвался из моей глотки отчаянный вопль.

Я промахнулся.

Не хватило разбега.

Не хватило разбега…

Мои пальцы схватили воздух. Один лишь воздух.

А потом я стремительно полетел вниз… вниз… Вниз, навстречу своей погибели.

10

Удар был страшен. Тело взорвалось болью. Я закрыл глаза и попытался выдавить боль из себя.

Открыв глаза, я уставился в кромешный мрак.

— Где я? — пробормотал я, совершенно ошеломленный.

Я ничего не видел. Ни зги.

А потом осознал, что мои пальцы цепляются за край пропасти. Они глубоко зарылись в почву.

Я это сделал.

Да. Я перескочил на другую сторону.

— Кэл? — пробормотал я, все еще слишком ошеломленный, чтобы что-то соображать.

Удалось ли ему вырваться? Удалось ли перепрыгнуть через провал?

Я застонал, когда холодная почва начала осыпаться. Мои пальцы высвободились, и я заскользил вниз с обрыва.

С отчаянным воплем я снова вцепился в землю. Зарылся в нее пальцами. Подтянулся, суча ногами, кроссовки скребли по отвесной стене.

Когда я сумел-таки выбраться наверх, то просто рухнул на живот, раскинул руки, и лежал так, обнимая холодную землю.

Прошло немало времени, прежде чем я сумел восстановить дыхание.

Потом я заставил себя подняться. И на дрожащих ногах подошел к краю провала.

— Кэл? — крикнул я, сложив ладони рупором. — Кэл? Ты там?

Я его не видел. Не видел и собак. И дома не видел тоже.

Слишком темно, понял я.

Я хорошенько отряхнулся и огляделся по сторонам. Я уже немного пришел в себя.

Как мне добраться отсюда домой? Я вдруг вспомнил, что никогда не бывал по эту сторону провала.

Я повернулся и обнаружил, что смотрю на темный лес. Высокие черные деревья вздымались, тянулись в лиловое небо. Они выстроились передо мною сплошной стеной.

Насвистывая себе под нос, я быстро зашагал по извилистой тропинке между деревьями.

За лесом опять начнется жилой квартал, убеждал я себя. Еще не слишком поздно. И ряженые, наверное, еще гуляют.

Когда я вышел из леса, похолодало. Застегнув куртку до горла, я огляделся. Оказалось, я стою на узенькой улочке из маленьких, погруженных во тьму домов, плотными рядами выстроившихся по обе стороны тротуара.