Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 142
Дальше в повести надо сделать пропуск. Слишком тяжело описывать унылые раздумья, угрызения совести, страх и раскаяние, которые владели нашими друзьями в течение двух дней. Жуткий случай со Степаном Степанычем заставил всех забыть даже про печаль об Антошке.
Каждый думал: что же теперь с ними будет? Да и Лошаткина жаль, хотя был он, конечно, человек пакостный.
О том, что можно отпереться и что никто ничего не докажет, как-то и в голову не приходило, слишком уж тяжкий груз лежал на душах. И все ждали: когда в городе хватятся владельца магазина “К Вашим услугам”? На третий день не выдержали. Пошли сдаваться Роману Гавриловичу. Маркони пошёл, Матвей и Сеня. Уков и Варю не взяли незачем девочку и малышей подставлять под суровость закона. Тем более что они вовсе ни при чём.
– Все ни при чём, – бормотал Маркони. – Я один виноват, пусть меня и сажают…
Участкового нашли на огородных грядках, у того был выходной.
Роман Гаврилович внимательно выслушал горестный Марконин рассказ (сопровождаемый вздохами Сени и Матвея). Покивал.
– Во времена моего детства мы тоже увлекались всякой фантастикой. Был у меня приятель Федька Кирюшкин (он сейчас главный механик на морском танкере), так он выдумал антигравитацию. Чтобы ликвидировать, значит, силу тяжести. И один раз но правде ликвидировал, взлетел над двором на своём гравилёте. Только исчезла-то эта сила всего на две секунды. А потом шуму было! Потому что под гравилётом оказался фанерный курятник со всем его населением…
– Вы, конечно, не верите, – угрюмо сказал Маркони. – Но я могу доказать. Запущу в космос всё, что хотите, на ваших глазах. Нажимаешь кнопку – предмет исчезает…
Роман Гаврилович покивал опять.
– Когда я учился в седьмом классе, был у нас Вовка Тарелкин, в цирковом кружке занимался. На школьных вечерах фокусы показывал. Ну, прямо Кио! Накроет перевернутой коробкой от телевизора какой-нибудь предмет или даже человека – и того нету. Один раз так даже нашу завуча Юлию Аркадьевну растворил в пространстве. На три минуты. Она маленькая такая была, юркая, легко влезла под коробку-то… Свежей малины хотите?
– Ну, как вам доказать… – простонал Маркони.
Роман Гаврилович добродушно объяснил:
– Юмор и розыгрыши я ценю. Особенно в неслужебное время, как сейчас. А что касается доказательств, то требуются документы. Прежде всего заявление об исчезновении личности. Официальное. В данном случае – от супруги гражданина Лошаткина. А такого заявления не может быть.
– Почему? – прошептал Матвей.
– Потому что лишь вчера вечером я беседовал с вышеозначенной гражданкой Лошаткиной Венерой Евсеевной. Интересовался рядом подробностей, касающихся Степана Степаныча. Впрочем, это к делу не относится. И Венера Евсеевна сообщила, что вчера же, только рано утром, супруг её отбыл в длительную поездку в Воронежскую область по своим торговым делам. На причины столь поспешного отъезда у меня есть особая точка зрения, но это опять же отдельная тема. А ясно одно: трое суток назад улететь на другую планету гражданин Лошаткин не мог. А если и улетал, то ко вчерашнему утру вернулся…
Не передать словами то великое облегчение, которое ощутили три каявшихся грешника!
По дороге домой Сеня с отчаянной весёлостью объяснил:
– Я же говорил: у него слишком большая весовая категория! Он, видимо, взлетел, а потом приземлился на грядки в чьем-нибудь огороде!
– Или на курятник. Как тот гравилёт, – вставил Матвей.
Они с Сеней захохотали.
А Маркони озадаченно мотал головой:
– Теоретически это совершенно невозможно. Масса объекта для транслятора безразлична.
– Это теоретически! А практически он брякнулся на курятник! – радовался Сеня.
Маркони махнул рукой. Главное, что всё кончилось благополучно.
Но благополучно ли? Эта мысль, как холодная иголка, разом проколола Сеню и Матвея:
– Маркони! А если…
– Если Кап тоже не долетел?
Маркони сказал уверенно, даже строго:
– А вот это исключено. Даже думать не смейте про такое.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Осенний десант
Про “такое”, разумеется, думалось. И не раз. Но всё-таки надежды на хорошее было больше. В сто раз больше! Конечно же, Кап сейчас на своей Ллиму-зине, среди облачных городов и радуг, вместе с ипу-ннани и ипу-ддули. Рассказывает небось о своих приключениях каждый день.
И вспоминает друзей.
Его тоже вспоминали каждый день. И в институте Маркони на дощатых стенах, и над кроватью Сени, и в домах у всех ребят, и у профессора Телеги висели Антошкины фотографии. Маркони летом нащёлкал своим “Зенитом” кучу снимков.
Никитка смотрел на фотографию и спрашивал:
– Где Тошка?
Сеня сажал его на колени и говорил доверительным тоном:
– Далеко наш Тошка, Никитушка. За сто четырнадцать парсеков. У звезды Лау-ццоло…
Мама иногда тоже спрашивала Сеню:
– Пишет что-нибудь твой друг?
– А чего там писать, – вздыхал Сеня. – Это же всегда лень – сочинять письма-то…
– А на будущий год он приедет?
– Эх, кабы знать…
Потом, как водится, пришла осень. Память о летних событиях слегка отодвинулась под натиском школьных забот.
Осень была тёплая, яркая, с густыми веснушками листопада на тёмном асфальте. В середине сентября случилось несколько промозглых дней, но октябрь опять принёс ясные синие дни. Сеня, Варя, Матвей, Маркони и Уки ходили в школу в алых летних шапочках с вышитыми корабликами.
В конце первой недели октября Сеня и Варя вдвоём шли из школы по Тополиному бульвару. Разгребали башмаками слой сухих листьев, засыпавших асфальтовую дорожку.
– Смотри, как божья коровка, – сказала Варя и подняла круглый лист. Он был оранжево-красный с чёрными пятнышками.
– Хорошо, что нет западного ветра, – заметил Сеня. – А то вся осень провоняла бы дымом и резиной.
– Хорошо, – согласилась Варя. – Красиво сегодня, верно?.. Жаль, что Антошка не видел нашей золотой осени…
И дальше… Дальше было совсем как в полной, стопроцентной сказке. В десяти шагах от Вари и Сени листья взвихрились тремя столбами и превратились в двух мальчишек и девочку…
Ну, школьники как школьники. В синих спортивных брюках, в голубых куртках с откинутыми капюшонами, в пёстрых вязаных шапках-петушках.
Двое – незнакомые. А тот, что посредине, – Антошка…
– Привет, – сказал он улыбаясь. – Хорошо, что вы в ваших красных шапочках. Мы на них вышли прямо как на посадочные огни.
Не было ни радостных воплей, ни бурных объятий. Сеня подошёл к Антошке, взял его за горячие ладони. Подержал. Варя молчала рядом. Все помолчали. Антошка поглядел на девочку, что стояла слева.
– Это Света… Повернулся к мальчику:
– Это Валерик…
– Здравствуйте, – сказала Варя.
– Здравствуйте… – выдохнул Сеня.– Господи, ну как же хорошо, что вы прилетели.
Похожий на Андрюшу, только постарше, Валерик заулыбался. Смуглая, со строгим лицом и очень синими глазами Света серьёзно согласилась:
– Да, хорошо.
– Значит, выросла морковь? – спросил Сеня.
– Конечно! – воскликнул Антошка. – Мы бросили семена вниз, и там через неделю поднялись целые джунгли! Морковная ботва – как деревья! А сами морковки во-от такие! – он дурашливо развёл ладони. – Мы бы раньше прилетели, но надо было сперва научить Свету и Валерика земному языку. Ну и потренироваться в превращениях. Чтобы здесь, на Земле, уже без всяких трудностей…
Сзади раздались крики и топот. Это Уки, издалека узнав Антошку, мчались в вихре взлетающих листьев…
Пошли, конечно, к Маркони.
Пека радостно сообщил:
– Он уже совсем вылечился от любви к этой дуре! После нервного потрясения.
– Какого? – испугался Антошка.
– Когда улетел Лошаткин, – объяснил Сеня. – Ох, да вы же ничего не знаете!
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 142
