А Эмиль и Альфред поволокли сани вверх по холму, в Катхульт. Луна и звёзды освещали им дорогу, бегущую по крутому склону. Эмиль и Альфред тащили сани за верёвку, а маленькая Ида сидела в санях. Они не высаживали её даже на самом крутом подъёме.
Если бы ты лунной зимней ночью прошёл по дороге, ведущей из Лённеберги в Катхульт, ты поразился бы безлюдью и тишине и тебе показалось бы, что весь мир сейчас спит крепким спокойным сном. Поэтому неожиданно раздавшийся крик, да какой там крик – вопль, потряс всю округу.
Эмиль и Альфред не спеша тащили сани, в которых сидела сестрёнка Ида, и уже благополучно взобрались на последний бугор, когда раздался этот леденящий кровь вой. Маленькая Ида побледнела как полотно и стала тихонько звать маму. Эмиль же ни капельки не испугался, наоборот, он запрыгал от восторга.
– Волк! – радостно воскликнул он. – В волчью яму попал волк! Ой, где мой ружарик!
А вой, по мере того как они приближались к яме, становился всё ужасней. Эхо множило эти дикие звуки, и казалось, не один волк, а целая стая голодных хищников рыщет по лесам вокруг Катхульта.
Альфред послушал-послушал и сказал:
– Какой-то странный вой, волки так не воют…
Эмиль, Альфред и Ида стояли на горе, освещённые яркой луной, и напряжённо вслушивались.
– Караул!.. – явственно донеслось до них. – Помогите!.. На помощь!..
– Оборотень! – завопил Эмиль вне себя от радости. – Вот повезло, нам попался оборотень! – И он со всех ног бросился к яме.
Да, уж это был оборотень так оборотень! В яме сидела, скрючившись, злобная Командирша и вопила не своим голосом.
И тут уж Эмиль по-настоящему разозлился. Чего эта противная тётка сидит в его волчьей яме? Что она там делает? Ведь он-то надеялся поймать настоящего волка! Но потом он немного поостыл и подумал, что, пожалуй, неплохо, что Командирша угодила в волчью яму. Давно пора поговорить с ней начистоту, припугнуть её, заставить быть подобрее. Короче, наконец-то представился случай как следует проучить Командиршу.
– Эй, Альфред, Ида, идите сюда! – крикнул Эмиль. – Хотите поглядеть на самого жестокого зверя? Ух какой лохматый!
И вот они уже втроём стоят над волчьей ямой и глядят на Командиршу. В серой шерстяной шали она и впрямь похожа на матёрого волка.
– Эмиль, а Эмиль, – тихонько позвала сестрёнка Ида, – а она вправду не оборотень?
– Оборотень и есть! – сказал Эмиль. – Злая старая волчица-оборотень. Из всех волков такие самые злобные…
– Точно, – подхватил Альфред. – Не только самые злобные, но и самые прожорливые.
– Глядите на неё! – сказал Эмиль. – Как отъелась! Поживилась, и будет! Альфред, тащи-ка сюда мой ружарик!
– Да что ты, милый Эмиль! – взвыла Командирша дурным голосом. – Неужто ты меня не узнаёшь?
Она перепугалась до полусмерти, когда Эмиль заговорил о ружарике, ведь ей было невдомёк, что это игрушечное ружьё, которое Альфред выстругал для Эмиля.
– Альфред, может, ты понимаешь язык оборотней? Я не понимаю.
Альфред покачал головой:
– И я не понимаю.
– Да в конце концов, какая разница, что она там лопочет! – воскликнул Эмиль. – Тащи-ка лучше сюда мой ружарик.
Тут Командирша снова как заорёт:
– Это я! Вы что, не видите, что это я?
– Ничего не понимаю!.. Может быть, она спрашивает, не видели ли мы её тётку?
– Тётки не видели, – сказал Альфред.
– Верно, – согласился Эмиль. – И племянницы тоже не видели. Знаешь, если бы мы видели и тётку, и племянницу, наша волчья яма была бы битком набита оборотнями… Давай ружарик, Альфред! Скорей тащи ружарик!
Командирша заревела.
– Вы злые!.. Вы безжалостные!.. – выкрикивала она.
– Я стал её понимать! – сказал Эмиль. – Она говорит, что любит свиную колбасу!
– А кто ж её не любит! – воскликнул Альфред. – Только вот где её взять?
– Да нигде! Не только у нас, но и во всём Смоланде сейчас не найти ни куска, – подхватил Эмиль. – Командирша всё сожрала.
Командирша ревела в голос, она поняла, что Эмиль уже знает, как она поступила со Стулле Йоке и всеми остальными бедняками. Она так горько рыдала, что Эмилю даже на какое-то мгновение стало её жалко. Он же был добрый мальчик. Но Эмиль ясно понимал, что так дело кончиться не может, так они ничего не добьются для бедняков из приюта, и он сказал:
– Посмотри-ка, Альфред, получше. Тебе не кажется, что этот оборотень чем-то похож на Командиршу из приюта?
– Маленько смахивает, – согласился Альфред. – Только Командирша хуже всех самых мерзких оборотней Смоланда, вместе взятых.
– Ага! – воскликнул Эмиль. – Все оборотни просто овечки по сравнению с нею! Вот уж жадина так жадина! Да она за кусок удавится. Никому макового зёрнышка не даст! А всё-таки интересно, кто же тогда унёс из шкафа кусок колбасы?
– Я! – завопила Командирша. – Я унесла!.. Вытащите меня отсюда, и я во всём признаюсь!
Альфред и Эмиль весело переглянулись.
– Эй, Альфред, у тебя что, глаз нет? – спросил Эмиль. – Разве ты не видишь, что это никакой не оборотень, а самая настоящая Командирша?
– И то правда! – Альфред даже руками всплеснул. – Да как же это мы, чёрт возьми, так обознались?
– Ума не приложу, – подхватил Эмиль. – Правда, они похожи друг на друга как две капли воды! Только вот у Командирши есть серый платок, а у оборотня – нету! Точно?
– Точно! – согласился Альфред. – Платков у оборотней не бывает! Зато усы у них как у тигров.
– Перестань, Альфред, – произнёс Эмиль с укоризной. – Будь повежливей с Командиршей… Пошли за лестницей!
Они спустили лестницу в волчью яму. Командирша с рёвом выбралась наверх и как полоумная бросилась бежать из Катхульта, только пятки засверкали. Ноги её больше не будет на этом хуторе! Поднявшись на пригорок, она обернулась и закричала:
– Я взяла эту паршивую колбасу, я, да простит меня Бог! Но потом у меня это из головы вылетело… Клянусь, забыла!..
– Вот, вот! – крикнул ей Эмиль. – Забывчивым очень полезно посидеть в волчьей яме – сразу память возвращается! Рыть волчьи ямы совсем не глупая затея!
Всю дорогу до приюта Командирша бежала не останавливаясь. Войдя в дом, она никак не могла отдышаться. Все её подопечные давно уже спали на своих жалких коечках. И больше всего Командирше хотелось, чтобы никто из них сейчас не проснулся. Поэтому она вошла в комнату на цыпочках, крадучись. В жизни она ещё не ходила так бесшумно!
Все старики и старухи были целы и невредимы. Командирша на всякий случай их пересчитала – да, все на своих местах. Но тут она вдруг бросила взгляд на столик у кровати Амалии и обомлела… О ужас!.. Она увидела настоящее привидение… Сомнений быть не могло – привидение, хоть и очень похожее на поросёнка… Ах, каким оно было страшным в лунном свете!..
Пережить столько за один вечер оказалось явно не под силу Командирше – она глубоко вздохнула и как подкошенная рухнула на пол. Так лежала она без чувств, не проявляя никаких признаков жизни, пока не взошло солнце и не заглянуло в окно приюта для бедных и престарелых.
В этот день на хуторе Катхульт ждали родственников с хутора Ингаторп. Но как Свенсонам принять гостей после пира, который устроил Эмиль старикам и старухам из приюта? В доме хоть шаром покати! Впрочем, свинина с картошкой, да ещё в луковом соусе, – такое блюдо не стыдно подать и самому королю!
Но после отъезда родственников мама всё же написала в заветной синей тетрадке: «Бедный мальчик, он весь день просидел в сарае. Конечно, он очень добрый, но, может быть, он всё-таки чуть-чуть тронутый».
Листок этот был весь в пятнах, словно на него капали слёзы.
Итак, жизнь на хуторе Катхульт шла своим чередом. Зима прошла, наступила весна. Эмиль, как водится, частенько сидел в сарае. В остальное же время он играл с сестрёнкой Идой, скакал на Лукасе, возил молоко в город, дразнил Лину, болтал с Альфредом и с утра до вечера озорничал. Он так преуспел в этом, что к маю на полке в сарае стояли уже сто двадцать пять смешных деревянных человечков.
