Весна сорок пятого - Туричин Илья Афроимович

Несколько сотен метров по крутому заснеженному склону - и они вышли на небольшое плато, изрытое траншеями. Вдали на еще более высоких вершинах клубились облака. Павел понял по направленным в ту сторону стволам орудий, что именно там, за теми вершинами, Красная Армия. Именно оттуда ее ждут немцы.

Он увидел подходящего к ним обер-лейтенанта, шея и подбородок обмотаны пестрым шерстяным шарфом.

Павел вскинул руку:

– Хайль Гитлер! - И доложил по всем правилам, прижав ладони к бедрам и чуть оттопырив локти, еще в берлинской школе научился этой премудрости: - Господин обер-лейтенант, согласно приказу доставили две канистры со шнапсом. Рядовой Пауль Копф.

– Молодцы! - обер-лейтенант Юнге махнул рукой, приказал торопливо подбежавшему фельдфебелю. - Заберите - и в землянку. - Копф… Что-то я тебя раньше не видел.

– Так точно, господин обер-лейтенант, мы все трое из пополнения. Фольксштурм.

Юнге неодобрительно оглядел двух солдат с морщинистыми лицами стариков. Видно, не очень хороши дела, если берут на фронт таких… сосунков и стариков.

– Ганс! Мольман! Кто там есть!

Из-под земли как черт из преисподней высунулся солдат с немытым, закопченным лицом.

– Ганс, вызови Гору, скажи, что канистры здесь. Или лучше позови меня. Я сам поговорю с гауптманом.

– Ха-ха! - сказал Ганс бодро. - Разрешите, мой обер-лейтенант, сначала получить свою флягу.

– Флягу? - удивился Юнге.

– Так точно. Обоюдный сговор с телефонистом Францем. Он обещал прислать мне фляжку. Так сказать индивидуально. Мы же с ним земляки еще по России!

– Берите.

– Эй, мокрые курицы, кто принес мне флягу?

– А ты кто? - спросил Павел.

– Я Ганс, черт побери. Кто же еще; тот, кому вы несли флягу.

– Вот она, - Павел достал из-под шинели флягу. - Франц велел передать в собственные руки.

– То-то, - засмеялся Ганс. - Спасибо, мой обер-лейтенант. Сейчас вызову Гору.

Он выхватил флягу из рук Павла и побежал к землянке, на ходу отвинчивая пробку и засовывая горлышко фляги в рот.

Обер-лейтенант поморщился недовольно. Он считал себя военной косточкой, требовал на своей батарее порядок и дисциплину. Но старого солдата не одернешь, на нем армия держится. Только он еще и может воевать. А новенького не научишь! Времени нет. Вот пришлют и ему фольксштурм - хлебнет горя!

– Отдыхайте. Скажете, чтобы вас накормили. А гауптман решит, отправить вас обратно или здесь оставить. Хорошие солдаты везде нужны. А вы хорошие солдаты?

– Так точно, господин обер-лейтенант! - гаркнул Павел во всю глотку.

– А вы чего молчите? - спросил Юнге у стариков.

Те переглянулись и ответили нестройно:

– Так точно, господин обер-лейтенант.

– Вижу, - засмеялся Юнге и, кутая подбородок в пестрый шарф, зашагал туда, где скрылся чумазый телефонист.

Вскоре он вернулся.

– Вы за проволоку не держались, когда шли? Нет, господин обер-лейтенант.

– Связи нет…

Юнге вернулся в свою землянку.

Мимо промаршировала группа с автоматами и биноклями на шеях.

– Эй, Карл, не усни на посту, ворона очки упрет! - крикнул один из солдат.

– А ты тут мой шнапс не прикончи!

– Разговорчики! - сердито крикнул фельдфебель, который забрал канистры, сейчас он вел строй.

– У нашего фельдфебеля чужое возьмешь! Свое бы не потерять! - Солдат проводил строй взглядом и повернулся к вновь прибывшим. - Как там у вас жизнь?

– А толком не знаем, - ответил Павел. - Мобилизовали и в Карпаты. Даже как это чертово место называется, не знаем. Приказали идти вдоль провода - и пошли.

Товарищи его согласно закивали.

– Сам-то откуда?

– Я-то из Берлина.

– Из самого?

– А то.

– И фюрера видел?

– Как тебя, - нахально соврал Павел.

– И как он там?

– Тебя как звать?

– Хольстен.

– Вот как раз про тебя фюрер и спросил. Как там мой верный Хольстен? Хватает ему шнапса?

Сгрудившиеся кругом солдаты рассмеялись.

– Верно говорят: берлинцу и волку палец в рот не клади, откусят! - смеясь вместе со всеми, сказал Хольстен.

– А где тут у вас кухня, ребята? - спросил Павел, озираясь.

– Идемте покажу.

Все трое двинулись за Хольстеном через плато на другой его конец мимо орудий.

"И как они затащили их сюда? - подумал Павел. - Наверно, есть какая-то дорога. На облаках не перевезешь. И где-то или транспортеры, или лошади. Не сами ж тащили орудия в гору".

По ту сторону плато в аккуратно вырытой с ровными краями яме стояли две походные кухни. Над ними прикрытая маскировочной сеткой закопченная дощатая крыша.

– Живете! - завистливо сказал Павел.

– Каша да тушенка. Селений близко нет, поживиться нечем.

И крышу сделали из досок. А ведь доски напилить надо. Или с собой привезли?

– Герман, накорми-ка гостей, обер-лейтенант приказал.

Хмурый повар темными, неповоротливыми пальцами взял деревянную лопатку, помешал в котле.

– Берите котелки. Только вымоете сами. Ложки-то есть?

– Есть, - весело откликнулся Павел.

Вкусно пахло тушенкой. Повар деревянной лопаткой наложил им в котелки каши.

– Каша "иго-го". Что нам, что лошадям, - пояснил Хольстен. - У вас, поди, получше?

– То же самое.

– Видать, интенданты запасли где-то овса. В России, наверно.

"Вот и давитесь!" - зло подумал Павел, а вслух сказал:

– Мне мама говорила, овес очень полезен.

– Мама ему говорила! - закричал повар. Голос у него был хриплый и густой, будто говорил он сквозь трубу. - Мама! Кха! А еще что тебе говорила мама? Насчет папы она тебе ничего не говорила? - Повар заржал по-лошадиному.

Павел даже подумал: может, и в самом деле овес приравнял его к лошади?

– Мой папа отдал жизнь за фюрера! - заносчиво ответил он.

– Да ладно, не обижайся. Поживешь тут - озвереешь! Сваришь овес, а будет ли кому жевать - неизвестно. Каждую секунду русских ждем. Что у вас там говорят?

– Говорят: вот-вот придут, - мстительно сказал Павел. - Где вы котелки моете?

– А вон пониже, снег пожиже.

Пока спускались, Павел заметил в кустах под деревьями еще одну батарею. Стволы тоже направлены в сторону высокой горы, изрезанной вьющейся лентой дороги. Да, именно там, за этими горами, Красная Армия. И она вот-вот шагнет сюда. Ах, как было бы хорошо заткнуть стволы этих пушек!

Они протерли снегом котелки и поднялись наверх. Всю дорогу Хольстен что-то болтал, но что, Павел не расслышал. Надо было запомнить все до мелочей. Все пригодится командиру. Неглубокие окопы. Пулеметные гнезда.

Наверху они снова увидели обер-лейтенанта.

– Накормили вас?

– Так точно, мой обер-лейтенант! Спасибо!

– Обратно пойдете тем же путем.

– А дорогой нельзя? - наивно спросил Павел. - Уж очень там снегу много.

– Вниз можете и на заднице скатиться. Пойдете тем же путем! Глядите в оба. У меня нет связи. Где-то обрыв. Ветер, черт его побери, и снег. А мне нужна связь. Найдешь обрыв, сумеешь соединить концы?

– Конечно. А может, Ганс с нами пойдет?

– Ганс… - обер-лейтенант усмехнулся. - Ганс теперь пойдет через сутки! Ступайте! Да поосторожней. Где-то рядом словацкие бандиты.

– Ой, что вы!… - испугался Павел.

– Ладно, ладно. - Юнге поморщился. - Спешите. Вниз не вверх.

Провожаемые тупыми шутками артиллеристов разведчики двинулись в обратный путь.

Командир внимательно выслушал возвратившихся "фольксштурмовцев". Цепкая память Павла помогала ему восстановить шаг за шагом все, что они видели на батарее. Павел рассказывал подробно, ничего особо не выделяя и ничего не пропуская. И невольно заговорил голосами немцев.

Вот обер-лейтенант Юнге - голос молодой, уверенный, с неприметным внутренним звоном.

Вот простуженный телефонист требует флягу от Франца.