Мальчик со шпагой - Крапивин Владислав Петрович

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75

Короля поручили играть маленькому Вадику Воронину, у него это получалось. Генка Кузнечик взял роль Арамиса, Алеша Смирняков – Атоса, а Володя Огоньков – Портоса. Учителя де Раздолбона и коварного кардинала играл один человек – Валерик Воронин. А роль королевы и Андрюшкиной тетки пригласили исполнять Наташу. Кого же еще?

Наташа сначала согласилась. Но тетка и королева получались у нее слишком добрыми. Сразу было видно, что она обижает ребят не по правде. Серёжа сказал Наташе:

– Меня все время воспитываешь, а тут не можешь.

– Тебя – за дело, – огрызнулась Наташа. – А Вадика и Андрюшку жалко.

И вдруг предложил свои услуги вечный неудачник Андрей Ткачук. Тут ему повезло. Едва он напялил длинное платье с оборками, надел жестяную корону и заговорил голосом старой дамы, все поняли: это то, что надо.

– Ваше величество, – поджав губы, произнес Ткачук. – У вас опять порваны штаны! Фи… Пусть ваше величество изволит стать в угол и не выходит, пока мое величество не изволит разрешить… а то как врежу веером, будешь знать, обормот!

Наташа уступила корону и осталась заведовать костюмами.

Серёжа тоже не снимался. Ему нравилось возиться с пленками, устанавливать декорации, проводить репетиции схваток между гвардейцами и мушкетерами. А играть кого-нибудь он, по правде говоря, и не решился бы. Стеснялся как-то…

Снимали "Трех мушкетеров" только по воскресеньям. В другие дни было нельзя: ребята учились в разные смены, всех не соберешь.

Ждали весенних каникул. А еще больше ждали лета, потому что многие сцены снимать надо было "на натуре" – в саду, который изображал дворцовый парк, и на берегу пруда (будто на берегу моря).

Была у Олега мысль: договориться, чтобы на втором этаже освободили кладовые, а помещение отдали ребятам. Там вполне можно было устроить библиотеку, а главное – кинозал.

– Мы бы всех окрестных ребятишек на премьеру "Мушкетеров" собрали, – говорил он. – А потом регулярные киносеансы устроили бы. Мультфильмы у нас есть, могли бы и сами еще что-нибудь снять. И библиотеку для всех открыть можно…

Скоро известие о ребячьем кинотеатре разлетелось по ближним дворам и школам.

Ленька Мосин сообщил:

– Лысый говорит, что его парни будут всех караулить и лупить, кто к нам станет ходить.

– А вы что? – с интересом спросил Олег.

– Мы с Гарцем его три квартала гнали, – объяснил Мосин. – До самого дома. А там его мамаша выскочила. У нее голос, как у динамика на вокзале…

После стычки с домоуправом о верхнем этаже перестали мечтать. Но кино можно показывать и в спортзале, а книги держать в кают-компании.

…Однажды, уже в марте, после удачной съемки Серёжа, Генка и Митя остались, чтобы убрать декорации и рефлекторы с фотолампами.

– Если так дело пойдет, в июне кончим, да, Олег? – сказал Серёжа.

– Может быть, – откликнулся Олег рассеянно.

– Почему "может быть"? Летних съемок всего на неделю, если каждый день снимать.

– Не наделали бы нам к июню пакостей, – хмуро сказал Олег. – Мысль, что бухгалтерия важнее "Эспады", до сих пор сидит в голове гражданина Сыронисского. Вчера опять звонил и грозил устроить здесь ремонт… Знаю я этот ремонт! Для нас он и полкило краски не дал бы. Втащат свои столы и устроят контору.

– А мы их не пустим! – сказал Митя. В гвардейском плаще и шляпе с перьями он выглядел очень по-боевому.

– Маляров сюда ни за что нельзя пускать, – поддержал Кузнечик. – Лучше сами все покрасим. А то они стены замажут, а здесь вон сколько нарисовано… А этот Сыронисский – самый главный начальник, что ли?

– Да нет, конечно, – устало сказал Олег. – Но вредный до чертиков. Особенно если кто-то слово ему поперек скажет… А тут еще союзнички у него объявились…

– Кто? – встревожился Серёжа.

– Ну, те две дамы, которых я на занятия не пустил. Ходят и везде капают: "Ах, чем они там занимаются, если даже посмотреть нельзя? Ах, чему их там учат! Ах, мы тогда к окнам пошли, а окна все одеялами завешены, ни одной дырки. Скрываются они от людей…" Это когда мы с утра пленку просматривали.

– Так они просто дуры, – сказал Кузнечик.

– Это ты понимаешь, что дуры. А они про себя говорят, что очень полезные люди. О воспитании заботятся.

– А чего им от нас надо? – спросил Митя. – Даже непонятно.

– А холера их знает! – в сердцах сказал Олег. – Есть такой тип людей – склочники. Понять склочника невозможно. Пишет жалобы, шепчет, гадости говорит. Вроде бы и себе никакой пользы, и людям жизнь портит… Ну, мадам Сенцова – та хоть понятно, почему жалуется…

– А что Сенцова? – спросил Серёжа.

Олег досадливо поморщился:

– Не хотел я рассказывать… Ну ладно. В конце концов, это всех нас касается. Дело в том, что эта мама Сенцова никак не успокоится. Сначала она своего сына в поликлинику потащила: дайте, мол, справку, что мальчика избили. Это когда ты, Сергей, палкой врезал ему в темном переулке… Ну, в больнице никаких следов избиения не нашли. Тогда она кинулась в милицию. Начала рассказывать, что в "Эспаде" учат запрещенным приемам драки. "Иначе, – говорит, – как мог этот хулиган Каховский отмахаться от троих подростков и свалить взрослого человека…" Имейте в виду: не "взрослого бандита", а "взрослого человека"…

– Ай-яй-яй, Серёжа, – сказал Генка. – Как же это ты? Нехорошо так со взрослыми…

Олег усмехнулся и продолжал:

– В милиции ей говорят: "Правильным там приемам учат. А ваш сын пусть не знакомится с жуликами…" Она и завелась. Еще одну жалобу, более высокому начальству. Дошла до какого-то майора, тот слегка испугался: а вдруг в "Эспаде" и правда что-то запрещенное? Пришлось мне объяснения давать. Целый протокол. Разобрались… А она дальше. Пошла в районо. Там ей повезло.

– Как? – хором спросили Серёжа, Генка и Митя.

– Есть там инспектор по внешкольным учреждениям. Фамилия у него Стихотворов. Отнесся он к мадам Сенцовой с большим сочувствием… А дело в том, что я в январе на учительской районной конференции выступал и проехался по его работе. Ну в самом деле, с одной стороны, требует: работайте с трудными подростками, с другой – заявляет: двоечников к занятиям в клубах и секциях не допускать. Если хотят заниматься, пусть исправят оценки! А где ему руководители клубов найдут трудных подростков с пятерками в дневниках? Об этом я его и спросил…

– А кто такие "трудные подростки"? – спросил Генка. – Мы трудные?

– Труднее некуда, – сказал Олег. – Особенно Каховский. Драку затеял в переулке с целой компанией. А ведь знает, что драться нехорошо.

– Больше не буду, – сказал Серёжа. – Ты расскажи дальше про инспектора.

– Вызвал он меня и давай беседовать: "Вот видите, вы других критикуете, а на вас тоже жалуются". Объяснил я ему, кто жалуется и почему. А он опять: "Да, конечно. Однако общественность вами недовольна". Снова объясняю, что за общественность и почему недовольна. Выслушал он и говорит: "Я понимаю, но…" И после этого "но" опять повторяет все то, про что я ему два раза объяснял. Хоть лоб расшиби о стенку! А потом вспомнил Сыронисского: "Вот и домоуправляющий говорит, что ваши мальчики ведут себя вызывающе…" Я ему говорю: "Ведь один из этих мальчиков из-за Сыронисского пострадать мог, даже погибнуть! Что же им, расшаркиваться надо было? Мальчик на посту стоял, флаг охранял, а эти люди буквально ворвались в отряд!" А он знаете что: "Кто там врывался, кому нужен ваш флаг? Для вас важней всего игрушки, а люди взрослым делом заняты".

Олег улыбнулся, щелкнул пальцами. Потом сказал:

– Дотянулся я тут до телефона и позвонил в райком комсомола. Попал прямо на первого секретаря Володю Самсонова. И говорю: "Объясните товарищу инспектору по внешкольным учреждениям, можно ли считать игрушкой флаг пионерского отряда? И можно ли хватать и выкидывать за дверь пионера, который стоит на посту у флага?"

– Он объяснил? – с радостным нетерпением спросил Митя.

– Объяснил. Володя такие вещи объяснять умеет, он сам вожатым был… Но нельзя сказать, что с товарищем Стихотворовым расстались мы друзьями.

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75