На берегу Севана (др. изд.) - Ананян Вахтанг Степанович

— Меня ты им назвал? — спросил старик.

— Как же, назвал.

— Что же они сказали?

— Сказали, что для кирва [Кирва — друг] Асатура они и жизни своей не пожалеют, — ответил Сэто и, подмигнув товарищам, добавил: — Они хотели и барашка тебе прислать, да уж куда мне было и кувшин и барашка тащить.

Дед гордо поднял голову:

— Не говбрил я, что мне они ни в чем не откажут?… Я, бывало, убью оленя и приволоку к ним в бина [Бина — группа шатров в кочевье, обычно нескольких семей одного рода]. Соберутся азербайджанцы у огня, кругом в горах шашлыком пахнет… Ох, где ты, моя молодость!…

— Ну и зверь! — ахнул Сэто, увидев барана. — Дедушка убил?

Не менее, чем Сэто, были изумлены и молодые геологи, вернувшиеся из своей «научной экспедиции».

— Этот вид дикого барана наживается в науке «арменийский муфлон», — сказал Ашот Степанович. — Он водится только у нас в Армении да встречается порой в граничащих с нами районах Турции и в северном Иране.

— Ну, что же дало ваше обследование? — спросил у геологов Армен. — Стоит рисковать или не стоит? Или вода уходит к Казаху?

— Если судить по строению горы, вода из озера должна стекать к Севану. Рискнуть стоит, — ответил Ашот Степанович. — Но, чтобы избежать несчастного случая, надо хорошо обдумать, как вылить керосин в озеро.

— Ничего, выльем! — воскликнул Камо. Он не любил долго раздумывать.

— С водой шутить нельзя, внучек, — предостерег дед Асатур. — Погодите, ребята, немного, я вам такого помощника дам, что все хорошо будет, — сказал он и зашагал к опушке леса.

— По-моему, если мы шашлык поедим, да вволюшку, нам никакая вода не будет страшна, — серьезным тоном высказал свое мнение Грикор и вскочил на ноги. — Я сейчас сбегаю в лес, наберу немного хвороста.

Не прошло, однако, и двадцати минут, как он появился снова на вершине гребня с большой вязанкой хвороста на плечах. Такой быстроты от него некто не ожидал.

Грикор шариком скатился с холма и, прихрамывая, подбежал к товарищам.

— Скорей разжигайте костер, пока я не потерял сознания от голода! — смеясь, кричал он.

Ребята быстро разложили костер, нарезали и насадили па вертела, сделанные из принесенных Грикором веток, самые вкусные кусочки мяса. Когда немного спустя из-за того же холма вышел дед Асатур, волоча за собой длинное бревно, обостренное обоняние старого охотника еще издали уловило ароматный запах шашлыка, знакомый и приятный. И дед ускорил шаги.

— Дичину, добытую на охоте, только так и надо есть, — сказал он, присаживаясь к костру. — А домой принесешь, бросят в кастрюлю, сварят — ни вкуса, ни удовольствия… И рыбу надо есть там, где ты ее поймал, и на этой же воде готовить: сваришь на другой — весь вкус потеряется… А то как же иначе? Такие уж законы у природы… Ну, мои родненькие, вот вам помощница, — указал дед на принесенный им ствол дерева, сухой и лишенный коры. — Это липа, она легкая и плавучая. Бросьте на воду, и придерживайтесь за нее. Мне, однако, запах шашлыка голову кружит. Слово даю, это затея Грикора!

— Ну, вот и прекрасно! Все сразу проще стало. Я как раз собирался поручить Грикору достать такое легкое бревно, — сказал Ашот Степанович. — Теперь у нас есть из чего построить «подъемный кран», чтобы извлечь Сэто из озера.

Шашлык был съеден с большим аппетитом. Камо поднялся первым.

— Ну, раздевайтесь, живо! — крикнул он.

— Нет, у нас до раздевания еще есть важное дело, — остановил товарищей Армен. — Надо сначала им заняться… Сэто, помоги-ка керосин из бутылей перелить в кувшин.

Когда эта операция была закончена, Армен сказал;

— А теперь надо приготовить спасательный круг.

— Спасательный круг?… Из чего?

— А вот из этих бутылей. Они достаточно большие, трехлитровые… Дедушка, позволь отрезать немного кожи от твоей охотничьей добычи.

Получив разрешение, Армен вырезал из шкуры барана несколько кусочков кожи и плотно обвязал ими отверстия пустых бутылей. Затем, накрепко привязав бутыли к концам и середине принесенного дедом бревна, он кинул свой «спасательный круг» в озеро.

— Теперь и те, кто не умеет плавать, могут следовать за нами, — объявил он. — Хоть до самого центра озера!… Мои бутыли тоже могут выдержать кое-какую тяжесть.

— Правильно! — одобрил Ашот Степанович, обнимая мальчика.

— Ну, готово? Раздевайтесь же скорее! — нетерпеливо потребовал Камо.

— Нет, еще не все готово, — возразил Армен. — Ты подумал о том, как мы опустим на дно озера этот полный керосина кувшин? — спросил он, испытующе поглдцев на товарища.

Камо, рвавшийся вперед, как молодой, не объезженный еще конь, должен был сознаться, что о такой «мелочи» он и не подумал.

— Ведь керосин легче воды, и никто из нас не сумеет опустить кувшин на дно озера, — продолжал Армен.

— Подвяжем к кувшину камень, — предложил Сэто.

— Камень?… Не надо. Керосин легче воды, это верно, но кувшин — тяжелее. Кувшин с налитым в него керосином будет тяжелее воды на килограмм, — сказал геолог, наскоро подсчитав в своей тетрадке разницу в удельном весе керосина и кувшина.

— Ну, готовы ли вы наконец? — нетерпеливо спросил Камо

— Да, теперь можно сказать, что мы готовы, — ответил Армен.

— Разденемся и мы, — сказал Ашот Степанович своему товарищу геологу. — Если мы не включимся в такой научный поход, много потеряем.

В водовороте

Войдя в воду, ребята ухватились за бревно с бутылями и поплыли к середине озера. Здесь водоворот ощущался совершенно ясно.

Из глубины озера поднимались пузыри, лопались, разбегались кольцами.

— Вот тут-то подводная река и начинается, — сказал Сэто. — Камо, отвяжи кувшин и дай мне. Я…

— Погоди, дай прежде обвяжем тебя веревкой… Вот так… — И Армен крепко обвязал Сэто веревкой вокруг пояса. — Глубоко ли здесь? — спросил он.

— Метра четыре.

Армен на глаз измерил веревку. В ней было больше пяти метров. Отвязав кувшин от бревна, Армен вручил его Сэто:

— Ну, можешь отправляться.

— Не бойся, я тебя держу за хвост, — засмеялся Грикор, взяв в руки конец веревки, обвязывавшей Сэто.

— Да, да, гляди хвост мой не упусти, не то поток меня унесет, — сказал Сэто и, обняв кувшин левой рукой, нырнул вместе с ним в озеро в том самом месте, где оно бурлило.

Придерживаясь за плавучее бревно, все с волнением ожидали возвращения своего отважного товарища.

Кольца веревки, одним концом которой был обвязан Сэто, а другой остался у Грикора, быстро исчезли с поверхности воды. Наконец вся веревка ушла под воду и натянулась. Озеро всколыхнулось, пошло кругообразными волнами. Над его темной глубью вздувались и лопались большие воздушные пузыри.

— Что-то опаздывает… — в тревоге сказал Ашот Степанович.

— Нет… Хвост Сэто у меня в руках: начнет тонуть — вытащу, — попробовал пошутить Грикор, но вдруг посерьезнел и вскрикнул: — Веревка уходит!… Камо, помоги, скорее! Сэто тащит меня за собой!

Камо бросился на помощь Грикору и тоже ухватился за веревку, но она с силой тянула их вниз.

Вот тут-то и пришли ребятам на помощь плавучее бревно деда и привязанные к нему пустые бутыли.

— Ребята, держитесь одной рукой за бревно, а свободной тяните веревку! — кричал Ашот Степанович. — Тяните не вверх, а вбок!

Соединенными усилиями все начали тянуть веревку.

Наконец она точно оторвалась от чего-то, уступила и пошла легко. Вскоре из воды появилась голова Сэто.

Вцепившись в бревно, Сэто упал на него грудью. Он тяжело дышал.

— К берегу! — крикнул Камо.

Добравшись до берега, ребята растерли, обсушили и одели товарища.

Когда Сэто пришел в себя, Камо нетерпеливо спросил его:

— Ну, что ты там под водой сделал?

— Керосин я отправил по адресу: он уже в пути. Но и я с ним чуть-чуть не отправился. Спасибо, что вытащили… Керосин еще не всплывал на поверхность озера?

— Ни капельки.

— Вот и хорошо! Значит, поток унес его с собой весь! — обрадовался Сэто. На его бледном лице вспыхнула улыбка.