Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 136
Привирал, конечно! Где понемногу, а где и ого-го как!. Но Кудрявая Виньке верила. И не только его рассказам, вообще…
Весной они вместе готовились к экзаменам. Классы разные, но билеты для экзаменов у всех одни и те же. Кудрявая все ответы на вопросы зубрила старательно. Потому что ужасно боялась: вдруг не сдаст. А когда отрывалась от учебника, делалась печальной.
— Ты чего опять скисла?
— Жалко…
— Чего тебе жалко?
— Что ты в лагерь уедешь.
— Это же всего на четыре недели.
— А потом я уеду на операцию.
— Ну, приедешь же, никуда не денешься…
— Это уже осенью. Мы в разных школах будем.
Это она верно. Винька пойдет в двадцать четвертую, в мужскую десятилетку, в ту, что напротив Городского сада. А кудрявая — в шестую, в женскую, на улице Лермонтова.
— Ну и что! После операции ты знаешь как будешь прыгать! Я тебе не нужен буду, чтобы провожать… А после уроков — все равно вместе…
— Винь, я боюсь…
— Да не бойся, там хорошая школа. Там моя соседка учится, Варя Бутырина. В десятом…
— Я операции боюсь.
— Трусиха! Ты же ничего не почувствуешь, это под наркозом.
— Я боюсь, что не получится…
— А вот про это и думать не смей! Вот как стукну “Родной речью” по шее! Не выводи меня из терпения…
ЧЕРНЫЙ МЯЧИК
1
После того, как отец и Винька побеседовали в блиндаже, они решили сходить к себе домой.
— Надо посмотреть, как движется ремонт, — сказал папа.
— Надо, — согласился Винька.
Идти было совсем недалеко: прошагать по Зеленой Площадке, пересечь неглубокое ответвление оврага, подняться на улицу Короленко и пройти еще два квартала. И вот он — их дом. С темной обивкой из досок и покривившимися окнами первого этажа…
Но Винька сказал:
— Папа, пойдем через Вокзальную.
— Это же в два раза дальше!
— Мне надо зайти в “Культтовары”. Там продаются наконечники для карандашей. Ну, такие острые, похожие на пули, только пустые. Из них головки для стрел получаются прямо как настоящие!
— Это чтобы оставить друг друга без глаз…
— Па-ап! Да никто же не стреляет же в людей! Мы по мишеням! Мы их делаем из старых корзин, как в кино про Робин Гуда!
Винька хитрил. Он знал, что карандашных наконечников в ”Культтоварах” давно нет: их мальчишки раскупили сразу после фильма о благородном разбойнике из Шервудского леса, еще в начале зимы. Просто Виньке хотелось пройти с отцом по людным улицам и посмотреть, как тому будут козырять встречные солдаты и офицеры. В том районе их всегда было много, потому что на Вокзальной военная комендатура.
И они пошли. И майору Грееву козыряли: и солдаты, и сержанты, и старшины с лычками на погонах, похожими на букву Т. А также лейтенанты и капитаны. Отец каждому отвечал, аккуратно поднося пальцы к блестящему козырьку.
— Папа, а если майор встретится, кто из вас первый должен отдавать честь
— В этих случаях считается: тот, кто умнее.
— Тогда не опоздай…
Но майоры не попадались. Зато встретился седоватый полковник, отец приветствовал его первым. Полковник ответил с подчеркнутой вежливостью, глянул на Виньку и чуть улыбнулся.
Наверно, у Виньки был ужасно гордый вид. Потому что рядом с отцом он чувствовал себя тоже чуть ли не офицером. Или, по крайней мере, суворовцем. Хотя, если поглядеть со стороны, был он похож на суворовца, как… ну, в общем ясно. К Виньке эта ясность пришла довольно скоро — когда он, топая по-строевому, запнулся за асфальтовую кочку своей штатской, на босу ногу надетой сандалией и чуть не закопался носом. Отец поймал его за плечо.
— Смотри под ноги, когда маршируешь…
Винька заполыхал ушами.
Оказалось, что ремонтные дела крепко продвинулись. Штукатурка на стенах уже высохла. Печку наконец переложили и обмазали тонким слоем глины. Но кавардак был — просто страх смотреть. Всюду мусор, на нем глиняные ошметки и сажа. Стекла — в плямбах грязи и подтеках.
Сейчас тут работали две девушки — Рита и Рая. Штукатуры-маляры и мастера на все руки. Рита стояла на стремянке и шкрябала железкой доски потолка. Рая совковой лопатой грузила мусор в мятое ведро.
Виньку Рита и Рая знали.
— А это мой папа, Аркадий Матвееевич. Майор Греев.
— Здравия желаю, товарищ майор, — сказала со стремянки бойкая на язык Рита. — У вас такой героический вид, будто вы с парада Победы.
— Да нет, я тут, к сожалению, по другим делам… Когда позволите нам отпраздновать новоселье?
— Скоро! Побелить осталось, полы покрасить да потолок. Да окна… А там уж как краска высохнет.
— Рабочих рук маловато, Аркадий Матвеевич, — пожаловалась Рая. — Крутимся, вертимся…
— Их везде нынче маловато, рук-то, — виновато сказал отец. Он потоптался, пооглядывался и понял, что больше здесь делать нечего. Сказал, что пойдет в Горпотребсоюз повидаться с мамой.
Винька с отцом не пошел. Вероника Акимовна, мамина начальница, всегда косилась, если он появлялся в бухгалтерии. Попрощались у калитки.
— Когда снова приедешь?
— Как получится…
— Папа… а ты можешь мне звездочку от пилотки привезти? Или “крылышки” с фуражки? Или еще что-нибудь такое, военное…
— Попробую.
Винька помахал вслед отцу и вернулся в квартиру.
— Глазеть или помогать? — спросила Рита из-под потолка.
— Чего помогать-то?
— Вытащи мусор на помойку, — попросила Рая.
Винька вытащил. Одно ведро, второе, десятое… И умаялся. Ведра-то не легкие были. Да и попробуйте-ка бегом столько раз со второго этажа и обратно по крутой лестнице.
В комнате и на кухне стало почище, зато Винька собрал на себя немало пыли и сажи. И добавил синяков на ногах, потому что все время стукал ими о ведро.
— Ох и пугало сделалось, — сказала Рита.
Винька похлопал себя по рубашке и штанам и пошел во вторую, дальнюю комнату.
Сюда была сдвинута почти вся мебель. А по углам — груды всяких мелких вещей. Винька решил поискать коробку с фильмоскопом и диафильмами.
Коробку он не нашел. Но под кучей пыльных валенок обнаружил свою рогатку. Хорошую такую, с ошкуренной ручкой из ветки сирени, с красной резиной. Вот она где! А мама грозила выбросить…
Винька сунул рогатку под ковбойку. Потом отодвинул корзину с кухонной посудой. Нужной коробки не было и за ней. Зато в углу Винька увидел мячик. Старый, из потертой черной резины.
Винька про такой и не помнил. Наверно, им еще Людмила играла в детские годы, а потом он до ремонта валялся в каком-то дальнем закутке.
Пригодится!
Винька сжал мячик в ладонях. В нос ему ударила воздушная струйка. Это что же, в мячике дырка? Да, вот она, почти незаметная… Ладно, от такого мячика тоже есть польза.
Винька опять прошел на кухню. Здесь у плиты стояло чистое ведро с водой. Винька выдавил из мячика воздух. Мячик стал похож на круглую кукольную шапочку. Винька погрузил его в ведро. Мячик зашевелился там, стараясь принять прежнюю форму: стенки его были толстые, упругие. Он вбирал в себя воду.
Когда Винька вынул мячик из ведра, тот был блестящий, будто новенький. И очень тяжелый.
Винька шагнул в комнату, от порога пустил из мячика длинную струйку. В Риту. Она замахала на стремянке руками.
— Винька! Шпана! Уши оторву!
— Не поймаешь!.. — Он попрыгал на пороге. — Ладно, Рита-Рая, не скучайте без меня!
— Приходи снова, — сказала Рая. — Мусора еще много.
2
Винька поскакал вниз по лестнице и опять оказался на дворе. Побросал над собой скользкий увесистый мячик (в нем булькало). Обогнул дом.
С другой стороны дома было высокое крыльцо. На его ступенях, в тени разлапистого клена, устроилась соседка Варя. С учебником. Она в этом году закончила школу и готовилась поступать в институт. Зубрила физику.
Варя была Винькина любовь. Настоящая. Не то, что Кудрявая.
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 136
