И Ситт Дунья засмеялась словам старухи и воскликнула: "Да посрамит тебя Аллах, скверная старуха! Ты заговариваешься, и у тебя не осталось больше ума. Дай мне материю, я посмотрю на нее хорошенько", - сказала она потом, и старуха дала ей материю, и, посмотрев на нее второй раз, царевна увидела, что ее мало, а цена ее велика, и материя ей понравилась, так как она в жизни такой не видала. "Клянусь Аллахом, это прекрасная материя!" - воскликнула она, и старуха сказала: "О госпожа, если бы ты видела ее обладателя, ты наверное узнала бы, что он красивей всех на лице земли". - "Ты спрашивала его, нет ли у него нужды? Пусть он осведомит нас о ней, и мы ее исполним", - сказала царевна. И старуха ответила, покачивая головой: "Аллах да сохранит твою проницательность! Клянусь Аллахом, у него поистине есть нужда! Да не потеряешь ты своего знания! А есть ли кто-нибудь, кто свободен и избавлен от нужды!" - "Пойди к нему, - сказала ей Ситт Дунья, - передай ему привет и скажи: "Ты почтил своим приходом нашу землю и наш город, и какие у тебя есть нужды, мы их исполним. На голове и на глазах!"
И старуха вернулась к Тадж-аль-Мулуку в тот же час, и, когда он увидал ее, его сердце улетело от радости и веселья, и он поднялся ей навстречу и, взяв старуху за руки, посадил ее с собою рядом. И старуха присела и, отдохнув, рассказала ему, что ей говорила Ситт Дунья. И, услышав это, Тадж-аль-Мулук обрадовался до крайней степени, и его грудь расширилась и расправилась, и веселье вошло в его сердце. "Моя нужда исполнена!" - подумал он и сказал старухе: "Может быть, ты возьмешь от меня письмо к ней и принесешь мне ответ". - "Слушаю и повинуюсь", - ответила старуха. И тут царевич приказал Азизу: "Подай мне чернильницу и бумагу и медный калам!" И когда Азиз принес ему эти принадлежности, он взял калам в руки и написал такие стихи:
"Пишу я тебе, надежда моя, посланье
О том, как страдать в разлуке с тобою я должен,
И в первой строке: огонь разгорелся в сердце.
Вторая строка: о страсти моей и чувстве.
А в третьей строке: я жизнь потерял и стойкость,
В четвертой строке: а страсть целиком осталась.
А в пятой строке: когда вас увидит глаз мой?
В шестой же строке: когда же придет день встречи?"
А под этим он подписал: "Это письмо от пленен и в тюрьме томления заточен, быть из нее освобожден, если встречи и дит он, после того как в разлуке был разлукою с милыми терзаем и пыткою любви пытаем".
И он пролил слезы из глаз и написал такие два стиха:
"Пишу я тебе, и слезы мои струятся,
И нету конца слезам моих глаз вовеки,
На милость творца надежду пока храню я
Быть может, с тобой и встретимся мы однажды".
Потом он свернул письмо и, запечатав его, отдал старухе и сказал ей: "Доставь его Ситт Дунья!" И она отвечала: "Слушаю и повинуюсь!" А затем Тадж-аль-Мулук дал ей тысячу динаров и сказал: "О матушка, прими это от меня в подарок, в знак любви", - и она взяла их от него и призвала на него милость и ушла. И она шла до тех пор, пока не пришла к Ситт Дунья, и та, увидав ее, спросила: "О нянюшка, о каких нуждах он просит, мы исполним их". - "О госпожа, - ответила старуха, - он прислал со мною это письмо, и я не знаю, что в нем". И царевна взяла письмо, прочитала его и, поняв его смысл, воскликнула: "Откуда это и до чего я дошла, если этот купец посылает мне письма и просит встречи со мною!" И она стала бить себя по лицу и воскликнула: "Откуда мы явились, что дошли до торговцев! Ах, ах! Клянусь Аллахом, - воскликнула она, - если бы я не боялась Аллаха, я бы наверное убила его и распяла бы на дверях его лавки". - "А что такого в этом письме, что оно так встревожило тебе сердце и расстроило твой ум? - спросила старуха. - Глянь-ка, жалобы ли там на обиду или требование платы за материю?" - "Горе тебе, там не то: там только слова любви и страсти! - воскликнула царевна. - Все это из-за тебя, а иначе откуда этот сатана узнал бы меня". - "О госпожа, - ответила старуха, - ты сидишь в своем высоком дворце, и не достигнет тебя никто, даже летящая птица. Да будешь ты невредима, и да будет твоя юность свободна от упреков и укоризны. Что тебе от лая собак, когда ты госпожа, дочь господина? Не взыщи же с меня за то, что я принесла тебе ее письмо, не зная, что есть в нем. Тебе лучше будет, однако, дать ему ответ и пригрозить ему убийством. Запрети ему так болтать - он с этим покончит и не вернется ни к чему подобному". - "Я боюсь, что, если я напишу ему, он позарится на меня", - сказала Ситт Дунья. По старуха молвила: "Когда он услышит угрозы и застращивание, он отступится от того, что начал". "Подать чернильницу, бумагу и медный калам!" - крикнула тогда царевна, и, когда ей подали эти принадлежности, она написала такие стихи:
"О ты, утверждающий, что любишь и сна лишен
И муки любви узнал и думы тяжелые
Ты просишь, обманутый, сближенья у месяца;
Добьется ли кто-нибудь желанного с месяцем?
Тебе я ответ даю о том, чего ищешь ты.
Будь скромен! Опасности ты этим подверг себя.
А если вернешься ты ко прежним речам твоим,
Придет от меня к тебе мученье великое.
Клянусь сотворившим нас из крови сгустившейся
У солнцу и месяцу подавшим блестящий свет,
Поистине, коль опять вернешься к речам твоим,
Я, право, распну тебя на пальмовом дереве"
Потом она свернула письмо, дала его старухе и сказала: "Отдай это ему и скажи: "Прекрати такие речи!" И старуха ответила: "Слушаю и повинуюсь! " И она взяла письмо, радостная, и пошла к себе домой и переночевала дома, а когда настало утро, она отправилась в лавку Тадж-аль-Мулука и нашла его ожидающим. И при виде ее он едва не улетел от радости, а когда она приблизилась, он поднялся ей навстречу и посадил ее рядом с собой. И старуха вынула листок и подала его юноше, со словами: "Прочитай, что тут есть! - и прибавила: - когда Ситт Дунья прочла твое письмо, она рассердилась, то я уговорила ее и шутила с ней, пока не рассмешила ее, и она смягчилась к тебе и дала тебе ответ!" И Таджаль-Мулук поблагодарил ее за это и велел Азизу дать ей тысячу динаров, а затем он прочитал письмо и, поняв его, разразился сильным плачем, и сердце старухи размягчилось, и ей стало тяжко слышать его плач и сетования. "О дитя мое, что в этом листке заставило тебя плакать?" - спросила она, и юноша отвечал: "Она грозит мне, что убьет и распнет меня, и запрещает мне посылать ей письма, а если я не буду писать - смерть будет для меня лучше, чем жизнь. Возьми же ответ на ее письмо, и пусть она делает, что хочет". "Да будет жива твоя молодость! - воскликнула старуха. - Я непременно подвергнусь опасности вместе с тобою, но исполню твое желание и приведу тебя к тому, что у тебя на уме". - "За все, что ты сделаешь, я вознагражу тебя, и ты найдешь это на весах моих поступков, - ответил Тадж-аль-Мулук. - Ты опытна в обращении с людьми и знаешь все нечистые способы. Все трудное для тебя легко, а Аллах властен над всякой вещью".
