И волк сказал как бы шутя: "О поступающий дурно, пойди к моей матушке и расскажи ей, что со мною случилось. Может быть, она придумает, как меня освободить". Но лисица ответила: "Тебя погубила твоя сильная жадность и великая алчность. Ты упал в яму, из которой никогда не спасешься. Разве не знаешь ты, о невежественный волк, что говорит сказавший ходячую поговорку: "Кто не думает о последствиях, тому судьба не друг и не в безопасности он от гибели".
"О Абу-ль-Хосейн, - сказал волк, - ты проявил любовь ко мне и хотел моей дружбы, и боялся моей мощи и силы. Не храни на меня злобы за то, что я с тобой сделал: ведь кто властен и прощает, награда тому у Аллаха. И поэт сказал:
Досей же ты доброе, хоть места и нет ему.
Напрасным добру не быть, куда б ни сажать его.
Поистине, доброе, хоть долго растет оно,
Пожнет только тот, кто сам посадил его".
Но лиса сказала: "О глупейшее из животных, о дурак среди зверей пустыни, забыл ты, как ты притеснял меня и был горд и превозносился? Ты не соблюдал обязанностей дружбы и не внял словам поэта:
Не будь же обидчиком, коль властен и мощен ты,
Ведь близко к обидчику граница возмездия.
Коль дремлют глаза твои - обиженный бодрствует:
Зовет на тебя он месть, а око творца не спит".
"О Абу-ль-Хосейн, - сказал волк, - не взыщи с меня За прежние грехи: прощенья ищут у благородных и содеяние добра - лучшее из сокровищ. Как прекрасны слова поэта:
Спеши сотворить добро, когда только властен ты,
Не всякий ведь будешь миг на доброе властен ты".
И волк продолжал унижаться перед лисицей и говорил ей: "Может быть, ты можешь чем-нибудь спасти меня от гибели?" Но лисица отвечала ему: "О глупый волк, обольщенный, коварный обманщик, не желай спасения - это воздаяние и месть за твои скверные поступки". И она смеялась, оскалив зубы, и произнесла такие два стихав
"Не надо обманов больше,
Желанного не достигнешь,
Что хочешь ты - невозможно,
Ты сеял - пожни же гибель".
И волк сказал: "О кроткая среди животных, я слишком доверяю тебе, чтобы ты оставила меня в этой яме". И он стал плакать и жаловаться и пролил из глаз слезы и произнес такие два стиха:
"О ты, кто десницу мне не раз уж протягивал,
О тот, чьих подарков ряд исчислить числом нельзя,
Как только превратностью судьбы поражен я был,
Всегда находил твою я руку в своей руке".
"О глупый враг, - сказала лисица, - как ты дошел до мольбы, смирения, унижения и покорности после гордости, заносчивости, несправедливости и притеснения? Я дружила с тобой, страшась твоей вражды, и льстила тебе, только желая от тебя милости, а теперь тебя поразило наказание и постигла тебя месть". И она произнесла такое двустишие:
"О ты, теперь стремящийся к обману,
Как скверно думал ты, так и попался.
Вкуси ж беду от горьких испытаний
И будь с волками вечно в одном стаде".
"О кроткая, - взмолился волк, - не говори языком враждебных и не взирай их глазами. Будь верна обету дружбы со мною, пока не минует время встречи. Пойди и раздобудь мне веревку и один край ее привяжи к дереву, а другой край спусти ко мне, и я уцеплюсь за веревку и, может быть, спасусь от того, что меня постигло. Я отдам тебе все сокровища, какими обладают мои руки". Но лисица сказала: "Ты уж много раз говорил о том, что не даст тебе спасения. Ты не получишь от меня ничего. Вспомни, какое зло ты совершал прежде и какие затаил обманы и козни. А теперь ты близок к тому, чтобы быть побитым камнями. Знай, что душа твоя покидает этот мир и оставляет его и уходит из него, а потом ты отправишься туда, где гибель и обитель зла, и плохое то будет жилище!"
"О Абу-ль-Хосейн, - сказал волк, - пусть возвратится наша дружба, и не упорствуй в ненависти и злобе. Знай: кто спас душу от гибели, тот оживил ее, а кто оживил душу, тот как бы оживил всех людей. Не стремись к притеснению - мудрые запрещают это. И нет притеснения более явного, чем то, что я нахожусь в этой яме, глотаю горечь смерти и вижу гибель. Ты можешь освободить меня из сетей затруднения: будь же щедра, освободи меня и сделай мне добро".
"О жестокий и грубый, - сказала ему лисица, - я сравниваю твои хорошие слова и заявления с твоими дурными намерениями и поступками и уподобляю тебя соколу с куропаткой". - "А как это было?" - спросил волк.
И лисица сказала: "Однажды я вошла в виноградник, чтобы поесть винограду, и, будучи там, увидела сокола, который ринулся на куропатку, и когда он вцепился в куропатку и поймал ее, куропатка вырвалась от него и, уйдя в свое гнездо, спряталась там. И сокол последовал за ней и крикнул ей: "О глупая, я увидал тебя голодную, и пожалел тебя и подобрал тебе зерен в пустыне, и я для того схватил тебя, чтобы ты поела. А ты убежала от меня, и я вижу, что твое бегство принесет тебе только лишения. Покажись же, возьми зерна, которые я тебе принес, и поешь их на здоровье и на пользу".
И, услышав речи сокола, куропатка поверила ему и вылетела, а сокол вонзил в нее когти и крепко захватил ее ими.
И куропатка спросила: "Это и есть то, что ты, как говорил, принес мне из пустыни? И ты еще сказал: "Ешь на здоровье и на пользу!" Ты солгал мне. Да сделает Аллах мое мясо, которое ты съешь, убийственным ядом в твоем животе". И когда сокол съел куропатку, у него попадали перья, и силы его ослабели, и он тотчас же умер.
Знай же, - продолжала лисица, - кто роет своему брату колодец, скоро сам упадет в него. А ты обманул меня сначала".
И волк отвечал лисе: "Брось говорить такие слова и приводить поговорки, и не напоминай мне о скверных делах, которые я делал прежде. Довольно с меня и того дурного, что со мною случилось: я попал в такое место, что меня пожалеет и враг, а не только друг. Придумай же для меня хитрость, чтобы я выбрался отсюда, и окажи мне в этом помощь, а если это тебе трудно, то ведь друг выносит ради друга самый тяжелый труд и подвергает опасности свою душу, чтобы спасти его от гибели. Говорится же: заботливый друг лучше единоутробного брата. И если ты найдешь средство спасти меня и я спасусь, право, я соберу для тебя припасы, которые будут тебе защитою, а потом я научу тебя диковинным хитростям, которыми ты откроешь себе изобильные виноградники и сорвешь плоды плодоносных деревьев. Успокой же душу и прохлади глаза!"
