Осиновый невидимка - Сладков Николай Иванович
Дятел и свои старые дупла взламывает. Казалось бы, чего уж проще в свое-то дупло залезть - и "дверь" расширять не надо. А он стену под "дверью" крушит - только щепки летят! А уж потом - как положено! длинным языком вытаскивает из трухлявой подстилки личинок и насекомышей.
"Как положено" - очень важно для птиц и зверей. "Как на роду написано", "к чему душа лежит", "чего сердце велит" - главные рычаги, определяющие поступки животных. Осоед подохнет с голоду, но не тронет курицу или утку; змееяд не станет клевать овес или пшеницу. И если дятел хищничает, хоть хищничать ему и "не положено" и "на роду не написано", то делает он лишь по ошибке, а не как "душа велит" и "к чему сердце лежит". Ошибается дятел. Кто в жизни не ошибается?..
НАВОДНЕНИЕ
Мухоловки-пеструшки облюбовали большое дупло в березе. До чего хорош был черно-белый самчик на фоне бело-черной коры! Березовая птичка.
Иные птицы нарочно раскрашены под цвет своего любимого дерева. Сорока и пестрый дятел - под цвет березы. Зеленый дятел - под сочную зелень осины. А у сойки раскраска сосны: оранжевато-бурая грудка и голубая рябь на крыльях - как весеннее небо сквозь переплет сосновых ветвей.
Я предвкушал съемку черно-белой птички у бело-черного дупла, но все мои планы рухнули. На лес обрушился ливень, всю ночь грохотало и полыхало, и мокрые ветви мотались от ветра.
К утру стихло: теперь все блистало, светилось, искрилось на солнце. Когда я заглянул в дупло - в нем тускло поблескивала вода. В бурой воде голубые яички. Наводнение... на втором этаже!
Прошло много лет, но в этом ненадежном дупле так больше никто и не поселился. Наверное, это была молодая парочка мухоловок и у них еще не было опыта. Они приобрели его, но дорогой ценой.
СЫЧ
Жил-был в лесу воробьиный сыч: лапы цапучие, глаза завидучие. По ночам разбойничал, днем прятался в густых ветках. Но пришла осень, ветер-листодер все листья содрал - негде стало прятаться.
- Надо дупло искать, - решил сыч. - Зима на носу.
Нашел дупло, стал в дупле жить. Что теперь ему зимние холода! А если еще мышь про запас скогтить, так и зимний голод не страшен.
Скогтил жирную мышь, положил в дупло. Хороша мышь, вот бы еще такую! Еще скогтил - и опять в дупло.
- А теперь, - разохотился, - в самый раз синицу поймать!
Синицу поймал, сунул в дупло. Землеройку придушил. Птичку пищуху. Потом птичку королька. Напоследок воробья придавил. И всех затолкал в дупло.
- Заживу теперь в сытости и тепле!
И хотел было сам в дупло спрятаться. Да, глядь, а места-то в дупле нет! Доверху дупло припасом забито, голову и ту не втолкнуть.
Сел рядом с дуплом на сук голый: перья от ветра дыбом, на носу дождевая капля. Что делать?
Другое дупло искать - трудов жалко. Припас из дупла выбросить добро жалко. Рядом с дуплом зимовать - себя жалко.
Стал сыч у дупла жить, добро сторожить. Худо ему: и дом есть, и припас есть, а радости нету.
ПОЮЩЕЕ ДЕРЕВО
Всю ночь скрипело в лесу дерево: скрип-скрип, скрип-скрип... И ветер с шипеньем накатывался на вершины, как тяжелая волна. И опять скрипело дерево о своей серой древесной жизни.
Сколько отшумело тысячелетий, пока в глухом лесу, рядом с мертвым скрипом деревьев, родился настоящий, живой голосок? Сначала, наверное, и он был вот таким же нудным, робким и слабым, как этот скрип.
Волны накатывались и накатывались, а дерево все скрипело и скрипело. И я уснул.
Проснулся я не от шума, а от тишины. Ветер утих, замолчало дерево, и стало слышно, как падают с елки сухие хвоинки.
И вдруг дерево запело! Сперва тихо и робко, а потом все смелее и громче. Запело живым голосом, и звуки неслись не с ветвей, а изнутри ствола, из самой древесной сердцевины. Дерево верещало, стрекотало, что-то выкрикивало - дерево пело!
Это был не сон. Было утро, и я видел, как ленивым колечком поднимался с лесной полянки туман. Росинки стреляли в солнце синими и красными стрелами. А на сучке зевал и потягивался дятел.
Может, вот так когда-то и родился в лесу живой голос?..
Не хотелось вставать, а еще больше не хотелось самому разрушать тайну поющего дерева.
Тайну разрушил дятел. Как волшебную палочку, поднял он вверх свой длинный нос, качнул головой и громко крикнул. И дерево, в ответ на крик, вдруг запищало, завопило отчаянно и нетерпеливо. Оно уже не пело: оно кричало, звало, торопило, просило и умоляло.
У каждой загадки - своя отгадка. В дереве дупло, в дупле - гнездо, а в гнезде - дятлята.
Всю ночь дерево качало их и баюкало, песни им лесные скрипело. Утром пришел их черед, и понеслось из дерева настырное и голодное верещание.
Много тысячелетий слышался в лесу унылый скрип. Но когда-то зазвучал в нем первый живой голосок. И может, вот так же зазвучал на рассвете, в дупле, под надежной защитой какого-то дерева.
ШИШКА В ПОЛЕНЕ
Лесные дупла и дома не оставляют в покое, и тут ухитряются загадки загадывать!
Колю дрова. Ставлю на пень целое осиновое полено. Раз! - и пополам. А в середине полена - дупло! И в дупле еловая шишка. Каково?
Повторяю еще раз: целое осиновое полено, а внутри... шишка! А снаружи ни входа, ни выхода. Как косточка в целой вишенке, как ядрышко в ореховой скорлупе. Крепкий орешек!..
Но я его раскусил. Опять дятел! Начал он долбить свежую сочную осину, полдупла выдолбил, не понравилось, бросил. Другой дятел затолкал в полудупло шишку, хотел заклинить, чтобы раздолбить, а она внутрь провалилась. Не беда, в лесу шишек много. Повертел носом и улетел.
Молодая осина быстро растет; через год-два дыру снаружи рубцом затянуло, а еще через год и рубца не осталось. А шишка внутри...
Теперь-то все кажется просто. А тогда? Осиновый целый чурбан и шишка внутри! Еловая...
СЪЕДЕННОЕ ДУПЛО
Даже дети знают, что медведь любит сладкую малину и мед. Но не все даже взрослые - слышали, что любит медведь и горький осиновый лист. И так любит, что карабкается за ним на самые высоченные осины. Как монтер на телеграфный столб.
Но монтер, взобравшись на столб, начинает чинить, а медведь, вскарабкавшись на осину, начинает ломать. Треск по лесу идет. Толстенные сучья обламывает и сбрасывает на землю. А пока лезет вверх, всю кору избороздит когтями вдоль и поперек. Правда, ссадины на коре быстренько заживают, затягиваются, но рубцы остаются на много лет. И долго видно потом, где медведь пировал и сбрасывал медвежатам сучья. И медвежата из-за горьких листьев ссорились и даже дрались, как из-за сладкой малины или меда.
Еще медведь лазает на деревья за дуплами. Тут совсем непонятно: зачем медведю дупло? Ну если бы с сотами, с медом или птичьим гнездом, а то пустое и старое, выдолбленное и брошенное дятлом. От него уже и гнездового запаха не осталось, и осина или береза давно раструхлявились. А медведю такое дупло нужно зачем-то. Сколько раз находил старые дупла, разгрызенные, разодранные, растерзанные от входа до донышка, - съеденные дупла.
Ну, прямо разбомбленный дом с обрушенной передней стеной - вся комната на виду! Внутри никого и никакой обстановки, одни голые стены. И непонятно, зачем медведь-взломщик старался. Одна из бесчисленных лесных загадок, отложенных до поры, до времени. До лучших времен.
Нужно зачем-то медведю дупло, что-то он чует, наверное, в нем, раз не проходит мимо, а непременно влезет и разгрызет. Чует, конечно; ведь крохотное дуплышко снизу не разглядишь, да еще и подслеповатыми медвежьими глазами. Но что можно почуять в пустом дупле, в котором даже подстилки нет? Может, ночевала в дупле птица и оставила свой легкий запах? Или брел медведь мимо, толкнул сушину боком, а птица ворохнулась спросонок, и мишка услышал?
Гадай не гадай, а медведь залез на дерево - и съел дупло!
Пустое дупло ест, а жилое не трогает. Уж летягу-то он в дупле наверняка чует, но не видел я ни одного дупла летяжьего, которое медведь хоть бы царапнул. Даже на ободранных осинах. Лез мимо за листьями, не мог не почуять летяжий дух, а ни зубами не прикусил, ни когтями не шаркнул. Или ему не по вкусу летяжий дух? Хуже горьких осиновых листьев?
Похожие книги на "Осиновый невидимка", Сладков Николай Иванович
Сладков Николай Иванович читать все книги автора по порядку
Сладков Николай Иванович - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.