И царь обрадовался сильной радостью и плюнул в лицо везирю и сказал ему: "О дурной старец, как ты утверждаешь, что мой сын сошел с ума, а оказывается, что сошел с ума один лишь ты!" И тут везирь покачал головой и хотел говорить, но потом ему пришло в голову подождать немного, чтобы посмотреть, что будет. А царь затем сказал своему сыну: "О дитя мое, что это за слова ты говорил евнуху и везирю, когда сказал им: "Я сегодня ночью спал с красивой девушкой?" Что это за девушка, про которую ты говорил?"
И Камар-аз-Заман засмеялся словам своего отца и сказал: "О батюшка, знай, что у меня не осталось сил переносить насмешки. Не прибавляйте же больше ничего, ни одного слова: моя душа стеснилась от того, что вы со мной делаете. И узнай, отец, и будь уверен, что я согласен жениться, но с условием, чтобы вы женили меня на той девушке, которая спала возле меня сегодня ночью. Я уверен, что это ты прислал ее ко мне в возбудил во мне страсть к ней, а потом послал за вея перед утром и взял ее от меня" - "Имя Аллаха да будет вокруг тебя, о дитя мое! Да охранит он твой разум от безумия!" - воскликнул царь."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Ночь, дополняющая до ста девяноста
Когда же настала ночь, дополняющая до ста девяноста, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что царь Шахраман сказал своему сыну Камар-аз-Заману: "Имя Аллаха да будет вокруг тебя, о дитя мое. Да сохранит он твой разум от безумия! Что это за девушку, ты говоришь, я прислал к тебе сегодня ночью, а потом послал взять ее от тебя перед утром? Клянусь Аллахом, дитя мое, я не ведаю об Этом деле! Заклинаю тебя Аллахом, расскажи мне: спутанные ли это грезы, или привиделось после кушаний? Ты провел сегодня ночь с умом, запятым мыслью о женитьбе и смущенный речами о ней, - прокляни Аллах женитьбу и час ее создания, и прокляни он того, кто ее посоветовал! Наверное в нет сомнения, что твое настроение было смущено из-за брака, и ты увидел во сне, что тебя обнимает красивая девушка, а теперь уверен в душе, что видел ее наяву. Все это, о дитя мое, спутанные грезы!"
"Брось эти речи и поклянись мне Аллахом, творцом всеведущим, сокрушающим притеснителей и погубившим Хосроев [228], что ты не знаешь девушки и ее местоприбывания", - сказал Камар-аз-Заман. И царь воскликнул: "Клянусь великим Аллахом, богом Мусы и Ибрахима [229], я этого не знаю, и нет у меня об этом сведений, и все это спутанные грезы, которые ты видел во сне!" - "Я приведу тебе сравнение, которое ясно покажет тебе, что это было наяву", - сказал Камар-аз-Заман..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Сто девяносто первая ночь
Когда же настала сто девяносто первая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Камараз-Заман сказал своему отцу: "Я приведу тебе сравнение, которое ясно покажет тебе, что это было наяву. Я спрашиваю тебя: случалось ли кому-нибудь видеть во сне, что он сражается и ведет жестокий бой, а потом пробудиться от сна и найти у себя в руке меч, вымазанный кровью?" - "Нет, клянусь Аллахом, о дитя мое, этого не случалось", - отвечал царь.
И тогда Камар-аз-Заман сказал своему отцу: "Я расскажу тебе, что произошло со мною.
Сегодня ночью мне привиделось, будто я пробудился от сна в полночь и нашел девушку, которая спала подле меня, и стан ее был, как мой стан, и вид ее был, как мой вид, и я обнял ее и повернул своей рукой, и взял ее перстень и надел его себе на палец, а свой перстень я сиял и надел ей на палец. И я заснул подле нее и воздержался от нее, стыдясь тебя и боясь, что это ты послал ее, чтобы испытать меня, и я подумал, что ты где-нибудь спрятался, чтобы посмотреть, что я с ней делаю. И поэтому я постыдился поцеловать ее в рот, от стыда перед тобою, и мне казалось, что ты соблазняешь меня жениться.
А потом я пробудился, на рассвете, от сна и не увидел и следа девушки и не знал о ней ничего. И случилось у меня с евнухом и с везирем то, что случилось. Как же может быть это сном или ложью, когда дело с перстнем истина? Если бы не перстень, я бы думал, что это сон, но вот ее перстень у меня на маленьком пальце. Посмотри на перстень, о царь, сколько он стоит?"
И Камар-аз-Заман подал перстень своему отцу, и тот взял перстень и всмотрелся в него и повертел его, а затем он обратился к своему сыну и сказал: "В этом перстне - великое уведомление и важная весть, и поистине, то, что случилось у тебя с девушкой сегодня ночью, - затруднительное дело. Не знаю, откуда пришло к нам это незваное, и виновник всей этой смуты один лишь везирь. Заклинаю тебя Аллахом, о дитя мое, подожди, пока Аллах облегчит тебе эту горесть и принесет тебе великое облегчение. Ведь кто-то из поэтов сказал:
Надеюсь, что, может быть, судьба повернет узду
И благо доставит мне, - изменчиво время!
И помощь в надеждах даст, и нужды свершит мои
Ведь вечно случаются дела за делами.
О дитя мое, я убедился сейчас, что нет в тебе безумия, но дело твое диковинно, и освободит тебя от него лишь Аллах великий".
"Заклинаю тебя Аллахом, о батюшка, - сказал Камар-аз-Заман, - сделай мне добро и разузнай для меня об этой девушке. Поторопись привести ее, а не то я умру с тоски и никто не будет знать о моей смерти". Потом Камар-аз-Заманом овладела страсть, и, повернувшись к своему отцу, он произнес такое двустишие:
"Когда обещание любви вашей ложно,
Влюбленного хоть во сне тогда посетите.
Сказали: "Как призраку глаза посетить его,
Когда запрещен им сон и к ним не допущен?"
А затем, произнеся эти стихи, Камар-аз-Заман обернулся к своему отцу, смиренно и огорченно, и пролил слезы и произнес такие стихи..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Сто девяносто вторая ночь
Когда же настала сто девяносто вторая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Камараз-Заман, сказав своему отцу эти стихи, стал плакать, сетовать и вздыхать из глубины пораненного сердца и произнес еще такие стихи:
"Страшитесь очей ее - волшебна ведь сила их,
И тем не спастись уже, кто стрелами глаз сражен.
