И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста пятьдесят пятая ночь
Когда же настала триста пятьдесят пятая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что женщина сказала: "О Вардан, что тебе любезнее - выслушать то, что я тебе скажу, - и это будет причиной твоего спасения и богатства до конца века, - или ослушаться меня, и это будет причиной твоей гибели?" - "Я выбираю внимание к твоим словам: скажи мне что хочешь", - ответил я ей, и она сказала: "Зарежь и меня, как зарезал медведя! Возьми из этих сокровищ то, что тебе нужно, и иди своей дорогой". - "Я лучше этого медведя, - сказал я ей. - Возвратись к Аллаху великому и покайся, и я женюсь на тебе, и мы проживем остаток нашей жизни на эти сокровища". - "О Вардан, далеко это! Как я буду жить после него? - воскликнула женщина. - Клянусь Аллахом, если ты меня не зарежешь, я непременно погублю твою душу". - "Не возражай мне - ты погибнешь: вот каково мое мнение, и конец! Я тебя зарежу, и ты пойдешь к проклятию Аллаха!" воскликнул я, и затем я потянул ее за волосы и зарезал ее, и она отправилась к проклятию Аллаха и ангелов и всех людей. А после того я осмотрелся и нашел столько золота и камней и жемчуга, сколько не может собрать ни один из царей. И я взял корзину носильщика и наполнил ее, насколько мог, а затем я прикрыл ее платьем, которое было на мне, и понес ее и вышел из сокровищницы. И я пошел и шел, не останавливаясь, до ворот Каира, и вдруг приблизились ко мне десять человек из приближенных аль-Хакима биамр-Аллаха, и аль-Хаким был среди них. "Эй, Вардан!" крикнул он мне, и я ответил: "К твоим услугам, о царь!" - "Убил ты медведя и женщину?" - спросил он, и я отвечал: "Да". И тогда он сказал: "Сними ношу с головы и успокойся душою, - все богатство, которое с тобою, - твое, и никто не станет его у тебя оспаривать". И я поставил корзину перед ним, и он открыл ее и увидел и сказал: "Расскажи мне их историю, хотя я и знаю ее, как будто присутствовал там вместе с тобою".
И я рассказал ему обо всем, что случилось, а он повторял: "Ты сказал правду!" А потом он молвил: "О Вардан, пойдем к сокровищам!" И я пошел с ним к сокровищам, и он увидел, что опускная дверь заперта, и сказал: "Подними ее, о Вардан, эти сокровища никто не может открыть, кроме тебя, - они охраняются твоим именем и твоим обликом". - "Клянусь Аллахом, я не могу открыть их!" - воскликнул я, но аль-Хаким сказал: "Подходи с благословения Аллаха!" И я подошел к опускной двери, и назвал имя Аллаха великого, и протянул к ней руку, и она поднялась, точно была легче всего, что бывает. "Спустись и подними то, что там есть, - никто не спускался туда, кроме того, у кого твое имя, твой образ и твои признаки, с тех пор как сокровище туда положено, и медведь и женщина убиты тобой. Так у меня записано, и я ожидал, что это произойдет, и так оно и произошло", - сказал аль-Хаким.
И я спустился, - говорил Вардан, - и перенес к нему все, что было в сокровищнице, а потом он потребовал вьючных животных и погрузил все и дал мне мою корзину с тем, что в ней было, и я взял ее и направился домой и открыл себе лавку на рынке".
А этот рынок существует и поныне и называется рынком Вардана [385].
Рассказ О ДЕВУШКЕ И ОБЕЗЬЯНЕ
Рассказывают также, что у одного из султанов была дочь, к сердцу которой привязалась любовь к черному рабу, и он уничтожил ее девственность, и царевна полюбила совокупление и не могла прожить без этого и одной минуты. И она пожаловалась одной из управительниц, и та рассказала ей, что никто не совокупляется чаще, чем обезьяна. И случилось, что обезьянщик проходил под окнами девушки с большой обезьяной, и девушка открыла лицо и посмотрела на обезьяну и мигнула ей глазами, и обезьяна разорвала свои путы и цепи и поднялась к ней. И девушка спрятала ее в одном месте у себя, и обезьяна проводила ночи и дни в еде, питье и совокуплении. И отец девушки догадался об этом и хотел убить ее..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста пятьдесят шестая ночь
Когда же настала триста пятьдесят шестая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда султан догадался о проделках своей дочери и хотел убить ее, она узнала об этом и оделась в одежду невольников, и села на коня, и, взяв с собой мула, нагрузила на него столько золота, металлов и материй, что нельзя описать, и увезла обезьяну с собой, и ехала до тех пор, пока не достигла Каира. И она поселилась в одном из домов на равнине, и стала каждый день покупать мясо у одного юноши мясника, но она приходила к нему только после полудня с пожелтевшим цветом лица и изменившимся видом, и юноша говорил про себя: "У этого невольника неизбежно должно быть диковинное дело".
И когда она однажды пришла, как обычно, и взяла мяса, юноша последовал за ней так, что она его не видела.
"И я все шел за ней, а она меня не видела, - говорил юноша, - пока она не достигла своего жилья, которое было на равнине, и не вошла туда. И я стал смотреть на нее, стоя в стороне, и увидел, что она расположилась в своем помещении, зажгла огонь, приготовила мясо и вдоволь поела, а остаток мяса дала обезьяне, которая была с нею, и та съела сколько могла. И женщина сняла бывшую на ней одежду и надела самое роскошное женское платье из бывших у нее, и я понял, что она женщина. И затем она принесла вино и выпила и напоила обезьяну, и потом обезьяна падала на нее около десяти раз, пока женщина не обеспамятела, а после этого обезьяна прикрыла ее шелковым плащом и ушла на свое место. И я спустился в середину помещения, и обезьяна почуяла меня и хотела меня растерзать, но я поспешно вынул нож, бывший у меня, и проткнул им брюхо обезьяны. И женщина проснулась, устрашенная и испуганная, и, увидев обезьяну в таком состоянии, закричала великим криком, так что едва не погубила себя, и затем упала без памяти. А очнувшись от обморока, она сказала мне: "Что побудило тебя к этому? Ради Аллаха, пошли меня вслед за нею!" И я до тех пор уговаривал ее и ручался ей, что я справлюсь с тем, с чем справлялась обезьяна, имевшая столь частые сношения, пока страх женщины не успокоился. И я женился на ней, но оказался слаб для этого и не мог этого вытерпеть, и пожаловался на свое положение одной старухе, и упомянул ей, каково было дело с женщиной. И старуха взялась устроить мне это дело и сказала: "Непременно принеси мне котелок и наполни его крепким уксусом, и принеси мне рятль молодого алоэ". И я принес ей то, что она просила, и старуха положила все в котелок, и поставила котел она огонь, и дала тому, что в нем было, сильно закипеть, а потом велела мне иметь сношение с той женщиной, и я делал это, пока она не обеспамятела. И старуха подняла ее, бесчувственную, и приблизила ее фардж к отверстию котла, и дым из него поднялся и вошел к ней в фардж, и оттуда что-то вышло. И я всмотрелся и вдруг вижу, это два червячка - один черный, другой желтый, и старуха сказала: "Первый вырос от сношений с негром, а второй вырос от сношений с обезьяной". И когда женщина очнулась от обморока, она провела со мной некоторое время, не требуя сношений, и Аллах отвел от нее это состояние, и я удивился этому..."
