Рассказ О ЯХЬЕ ИБН ХАЛИДЕ И ЕГО ГОСТЕ
Рассказывают, что Яхья ибн Халид аль-Бармаки вышел из дворца халифа, направляясь домой, и увидел у ворот своего дома человека. И когда он приблизился, этот человек поднялся на ноги и приветствовал Яхью и сказал: "О Яхья, я нуждаюсь в том, что есть у тебя в руке, и я сделаю Аллаха моим ходатаем перед тобой!"
И Яхья велел отвести этому человеку место в своем доме и приказал своему казначею доставлять ему каждый день тысячу дирхемов, и чтобы кушанье ему было из его личных кушаний, и человек этот провел таким образом целый месяц. И когда месяц кончился, к нему пришло тридцать тысяч дирхемов, и человек побоялся, что Яхья возьмет у него деньги из-за их множества, и тайком ушел..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста девяносто вторая ночь
Когда же настала триста девяносто вторая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что тот человек взял деньги и тайком ушел. И Яхье рассказали об этом, и он воскликнул: "Клянусь Аллахом, если бы он провел у меня целую жизнь и весь свой век, я бы, право, не отказал ему в награде и не прекратил бы почет и гостеприимство! Милости Бармакидов неисчислимы и достоинства их неисчерпаемы, в особенности Яхьи ибн Халида: он преисполнен славных достоинств, как сказал о нем порт:
Я щедрость спросил: "Свободна ты?" И сказала: "Нет,
Рабыня в неволе я у Яхьи ибн Халида".
"Покупкою?" - я спросил. Сказала она: "О нет!
В наследство досталась я ему от отца к отцу",
Рассказ ОБ АЛЬ-АМИНЕ И НЕВОЛЬНИЦЕ
Рассказывают, что у Джафара, сына Мусы аль-Хади [409], была невольница-лютнистка, по имени аль-Бедр-аль-Кебир.
И не было в то время никого прекраснее ее лицом, стройнее станом, нежнее по качествам и искуснее в пении и игре на струнах. И была она до пределов красива и до конца изящна и совершенна. Про нее услышал Мухаммед аль-Амин, сын Зубейды [410], и стал просить Джафара, чтобы тот продал ему эту девушку, но Джафар сказал: "Ты знаешь, что таким, как я, не подобает продавать невольниц и назначать цену за наложниц, и не будь она питомицей моего дома, я бы, право, отослал ее к тебе и не пожалел бы ее для тебя".
А потом Мухаммед аль-Амин, сын Зубейды, отправился однажды, с целью повеселиться, в дом Джафара, и тот велел подать ему то, что хорошо иметь среди друзей, и приказал своей невольнице аль-Бедр-аль-Кебир спеть и повеселить аль-Амина. Девушка настроила инструменты и спела самые приятные напевы. И Мухаммед аль-Амин, сын Зубейды, принялся за питье и увеселения и велел кравчим побольше поить Джафара, чтобы напоить его пьяным. И потом он взял девушку с собою и отбыл домой и не протянул к ней руки, а с наступлением утра он велел позвать Джафара. Когда тот пришел, он поставил перед ним вино и приказал невольнице петь ему из-за занавески. И Джафар услышал ее голос и узнал ее и разгневался, но не проявил гнева из-за благородства своей души и возвышенности своих помыслов и не выказал никакой перемены. А когда их встреча окончилась, Мухаммед аль-Амин, сын Зубейды, велел кому-то из своих людей наполнить челнок, на котором приехал Джафар, дирхемами и динарами и дивными богатствами. И слуга сделал то, что приказал ему альАмин, и положил в челнок тысячу кошельков и тысячу жемчужин, каждая жемчужина ценою в двадцать тысяч дирхемов, и клал туда разные редкости, пока матросы не завопили и не сказали: "Лодка не может поднять больше ничего!"
И аль-Амин приказал доставить все это в дом Джафара. Таковы-то помыслы великих, да помилует их Аллах!
Рассказ О САЙДЕ ИБН САЛИМЕ АЛЬ-БАХИЛИ
Рассказывают, что Сайд ибн Салим аль-Бахили говорил: "Мое положение стало трудным во времена Харуна ар-Рашида, и у меня собралось много долгов, которые тяготили мою жизнь, и я был бессилен расплатиться. И хитрости стали для меня тесны, и я впал в замешательство, не зная что делать, так как мне было очень затруднительно уплатить долги. А заимодавцы окружили мои ворота, и толпились у меня взыскивавшие, и те, кому я был должен, не покидали меня. И иссякли мои хитрости, и усилились думы, и когда я увидел, что дела стали трудны и обстоятельства переменились, я направился к Абд-Аллаху ибн Малику аль-Хузан и попросил его подкрепить меня своими знаниями и привести меня к вратам облегчения своей прекрасной сообразительностью.
И сказал Абд-Аллах ибн Малик аль-Хузаи: "Никто не может освободить тебя от испытания, заботы, стеснения и горя, кроме Бармакидов". А я спросил его: "Кто может перенести их высокомерие и вытерпеть их самовластие?"
И Абд-Аллах ибн Малик сказал: "Вытерпи это, чтобы исправить свое положение..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста девяносто третья ночь
Когда же настала триста девяносто третья ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Абд-Аллах ибн Малик аль-Хузаи сказал Сайду ибн Салиму: "Вытерпи это, чтобы исправить свое положение".
И я вышел от него и пошел к альФадлу и Джафару, сыновьям Яхьи ибн Халида, и рассказал им свою историю и изъяснил свое положение, и они сказали мне: "Да поддержит тебя Аллах своей помощью и да избавит тебя своей милостью от нужды в его тварях! Да осыплет он тебя великими милостями и да позаботится о твоем достатке прежде других - он властен в том, что желает, и с рабами своими милостив и пресведущ".
И я ушел от них и вернулся к Абд-Аллаху ибн Малику со стесненной грудью, смущенным умом и разбитым сердцем и повторил ему то, что они мне сказали, и Абд-Аллах ибн Малик молвил: "Тебе надлежит провести сегодняшний день у нас, и мы посмотрим, что определит Аллах великий".
И я просидел у него некоторое время, и вдруг пришел мой слуга и сказал мне: "О господин, у наших ворот много мулов с тюками, и при них человек, который говорит: "Я поверенный аль-Фадла, сына Яхьи, и Джафара, сына Яхьи". И Абд-Аллах ибн Малик воскликнул: "Я надеюсь, что облегчение пришло к тебе! Поднимайся и посмотри, в чем дело". И я поднялся и быстро побежал домой и увидел у ворот человека, у которого была бумажка, где было написано: "Ты был у нас, и мы слышали твои слова, и после твоего ухода мы направились к халифу и осведомили его о том, что обстоятельства заставили тебя унизиться до просьбы, и халиф приказал доставить тебе из казначейства тысячу тысяч дирхемов. И мы сказали ему: "Эти деньги он отдаст заимодавцам и заплатит ими долги. Но где он достанет деньги на свои расходы?" И халиф приказал выдать тебе еще триста тысяч дирхемов, и каждый из нас доставил к тебе из своих свободных денег тысячу тысяч дирхемов, а всего стало три тысячи тысяч и триста тысяч дирхемов, которыми ты поправишь свои обстоятельства и дела".
