И он простился с женою и поцеловал детей и вышел, не зная, куда направиться, и шел до тех пор, пока не достиг Булака. И он увидел там корабль, отплывавший в Дамиетту, и его увидел один человек, который был дружен с его отцом, и приветствовал его, и спросил: "Куда ты хочешь ехать?" - "Я хочу ехать в Дамиетту - у меня есть друзья, о которых я расспрошу, и я навещу их, а потом вернусь", - сказал Али.
И тот человек взял его к себе в дом и оказал ему уважение, и приготовил для него пищу, а потом он дал ему несколько динаров и посадил его на корабль, отправлявшийся в Дамиетту, а по прибытии туда Али сошел с корабля, и не знал он, куда направиться. И он шел, и увидел его человек из купцов и пожалел его и взял с собою в свое жилище, и Али пробыл у него некоторое время, а потом он сказал себе: "До каких пор будет это пребывание в чужих домах?" - и вышел - из дома того купца. И он увидел корабль, отплывавший в Дамаск, и тот человек, у которого он жил, приготовил ему пищу и посадил его на этот корабль, и Али ехал, пока не вступил в Дамаск.
И когда он шел по улице, вдруг увидел его человек из людей добра и взял его в свое жилище, и Али прожил у него некоторое время, а после этого он вышел и увидал караван, направлявшийся в Багдад, и ему пришло на ум уйти с этим караваном. И он вернулся к тому купцу, у которого жил, и простился с ним и выехал с караваном, и Аллах-слава ему и величие! внушил одному из купцов к нему жалость, и тот взял его к себе. И Али пил и ел с ним, пока между ними и Багдадом не осталось расстояние в один день. И тогда на караван напала шайка перерезающих дороги, и они взяли все, что было у путников, и спаслись из них лишь немногие, и всякий, кто был в караване, укрылся в каком-нибудь месте, чтобы там приютиться.
А что до Али-египетского, то он направился в Багдад и достиг города на закате солнца, и не дошел он еще до городских ворот, как увидел, что привратники хотят запирать ворота. "Дайте мне войти в город", - сказал он им. И привратники ввели его к себе и спросили: "Откуда ты пришел и куда идешь?" - "Я из города Каира, - ответил Али, - и со мной были товары, мулы, тюки, рабы и прислужники. Я опередил их, чтобы присмотреть место, где бы мне сложить свои товары. И когда я опередил их верхом на муле, мне повстречалась шайка разбойников, и они взяли моего мула и мои пожитки, и я спасся от них при последнем издыхании".
И привратники оказали ему почет и сказали: "Добро пожаловать! Проведи у нас ночь до утра, а потом мы присмотрим для тебя подходящее место". И Али поискал у себя в кармане и нашел динар, оставшийся от динаров, которые ему дал купец в Булаке и отдал этот динар одному из привратников и сказал ему: "Возьми его и разменяй и принеси нам чего-нибудь поесть". И привратник взял динар и пошел на рынок и разменял деньги и принес Али хлеба и вареного мяса. И Али поел с привратниками и проспал у них до утра. А затем один из привратников взял его и отправился с ним к одному человеку из купцов Багдада, и Али рассказал ему свою историю, и этот человек поверил ему и подумал, что он купец и с ним есть товары. И купец привел Али к свою лавку к оказал ему почет и, послав к себе домой, велел принести для него великолепное платье из своих одежд и сводил его в баню.
"И я пошел с ним в баню, - говорил Али-египетский, сын купца Хасана-ювелира, - и когда мы вышли, он взял меня и отправился со мною в свой дом, и нам принесли обед, и мы поели и повеселились, а потом купец сказал одному из своих рабов: "О Масуд, возьми твоего господина и покажи ему те два дома, которые в таком-то месте. Какой из них ему понравится, от того дай ему ключи и приходи".
И я пошел с рабом, и мы пришли в улицу, где было три дома, стоявшие рядом, новые, запертые, и раб отпер первый дом, и я осмотрел его, и мы вышли и пошли во второй дом, и раб отпер его, и я его осмотрел. "От которого из них дать тебе ключ?" - сказал раб. И я спросил: "А этот большой дом чей?" - "Наш", - сказал раб. И я молвил: "Открой его, мы его осмотрим". - "Нет тебе до этого нужды", - сказал раб. "А почему это?" спросил я. И он сказал: "Потому что в нем обитают джинны, и всякий, кто в нем поселится, на утро оказывается мертвым. Мы не открываем его ворот, чтобы вынести умершего, а поднимаемся на крышу одного из этих двух домов и так вынимаем мертвеца. Оттого и оставил его мой господин, и он сказал: "Я больше не отдам его никому". - "Открой его для меня, чтобы я его осмотрел", - сказал я и подумал про себя: "Вот то, что я ищу! Я" переночую там и на утро буду мертв и избавлюсь от того положения, в котором я нахожусь".
И раб открыл дом, и я вошел туда и увидел, что это большой дом, которому нет подобного, и сказал рабу: "Я хочу только этот дом, дай мне ключ от него". - "Я не дам тебе ключа, пока не посоветуюсь с моим господином", - сказал раб..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Четыреста двадцать восьмая ночь
Когда же настала четыреста двадцать восьмая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что раб сказал: "Я не дам тебе ключа, пока не посоветуюсь с моим господином". И затем он отправился к своему господину и сказал ему: "Египетский купец говорит: "Я поселюсь только в большом доме".
И купец поднялся и пошел к Али-епипетскому и сказал ему: "О господин, нет тебе нужды до этого дома". Но Аля-египетский сказал: "Я поселюсь только в нем и не стану обращать внимания ни на какие слова!" - "Напиши между нами условие: если с тобой что-нибудь случится, мне не будет до тебя никакого касательства", - сказал купец. И Али молвил: "Пусть так". И купец призвал свидетеля из суда и написал Али условие и взял его к себе и отдал Али ключ. И Али взял ключ и вошел в дом, и купец прислал ему с рабом постель, и раб постлал ему на каменной скамье, которая за воротами, и вернулся.
И после этого Али-египетский поднялся и вошел в дом. И увидел во дворе колодец и над ним ведро, и, наполнив его, омылся и сотворил полагающиеся молитвы, а затем он немного посидел, и раб принес ему ужин из дома своего господина и принес ему светильник, свечу с подсвечником, таз, кувшин и кружку и оставил его и отправился в дом своего господина. И Али зажег свечу и поужинал, чувствуя себя приятно, и совершил вечернюю молитву и потом сказал себе: "Вставай, поднимись наверх, возьми постель и ляг лучше там, чем здесь".
