И девушка спустилась по воздуху и села в этой долине, и Джаншах сошел с ее спины и поцеловал ее меж глаз. И они посидели у одного из каналов некоторое время. А потом поднялись на ноги и стали ходить по долине, смотря на то, что там есть, и вкушая плоды, и гуляли до тех пор, пока не наступил вечер. И тогда они подошли к дереву и проспали возле него до утра, а утром Ситт Шамса поднялась и велела Джаншаху сесть к ней на спину, и Джаншах сказал: "Слушаю и повинуюсь!" И он сел девушке на спину, я она в тот же час и минуту взлетела с ним и летела не переставая от утра до полудня.
И они летели и вдруг увидели знают, о которых рассказывал им шейх Наср. И, увидав эти знаки, Ситт Шамса спустилась с вышины по воздуху на широкий луг с прекрасной растительностью, и были там резвящиеся газели, полноводные потоки и спелые плоды и широкие каналы. И когда девушка спустилась на этот луг, Джаншах сошел с ее спины и поцеловал ее между глаз, а она сказала ему: "О любимый и прохлада моих глаз, знаешь ли ты, какое расстояние мы пролетели?" - "Нет", - ответил Джаншах. И девушка молвила: "Расстояние в тридцать месяцев пути". - "Слава Аллаху за благополучие!" - воскликнул Джаншах. И затем он сел, и девушка села с ним рядом, и они сидели за едой и питьем и играли и смеялись.
И когда они были заняты этим делом, вдруг подошли к ним двое мамлюков; один из них был тот, что остался у коней, когда Джаншах сел в рыбачью лодку, а другой был из тех мамлюков, которые были с Джаншахом на охоте и ловле. И, увидев Джаншаха, они узнали его и поздоровались с ним и сказали: "С твоего позволения, мы пойдем к твоему отцу и сообщим ему радостную весть о твоем прибытии". - "Идите к отцу и осведомите его об этом да привезите нам палатки, - сказал Джаншах. - Мы пробудем в этом месте семь дней, чтобы отдохнуть, пока шествие но выйдет к нам навстречу, и тогда мы войдем в город в великолепном шествии..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот четырнадцатая ночь
Когда же настала пятьсот тринадцатая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Джаншах сказал мамлюкам: "Пойдите к моему отцу и осведомите его обо мне и привезите нам палатки: мы пробудем в этом месте семь дней, чтобы отдохнуть, пока шествие не выйдет нам навстречу, и тогда мы войдем в город в великолепном шествии". И мамлюки сели на коней и поехали к отцу Джаншаха и сказали: "Радостная весть, о царь времени!" И когда царь Тайгамус услышал слова мамлюков, он спросил их: "Чем вы меня обрадуете? Разве прибыл мой сын Джаншах?" - "Да, - отвечали мамлюки, - твой сын Джаншах пришел после отсутствия, и он близко от тебя, на лугу аль-Каррани".
И, услышав слова мамлюков, царь обрадовался сильной радостью и упал без памяти на землю, так сильно он был обрадован; а очнувшись, он приказал своему везирю наградить каждого из мамлюков роскошной одеждой и дать всякому из них большое количество денет. И везирь отвечал ему: "Слушаю и повинуюсь!" - а затем он тотчас же поднялся и дал мамлюкам то, что велел царь, и сказал: "Возьмите эти деньги в воздаяние за радостную весть, которую вы принесли, все равно, солгали вы или сказали правду". - "Мы не лжецы, - отвечали мамлюки. - Мы сейчас с ним сидели и приветствовали его и целовала ему руки, и он велел привезти палатки. Он пробудет на лугу аль-Каррани семь дней, пока везирь, эмиры и знатные люди царства не выедут его встречать". - "А как поживает мой сын?" - опросил их царь. И они ответили: "С твоим сыном гурия, которую он как будто вывел из рая".
И, услышав эти слова, царь велел бить в литавры и трубить в трубы, и забили о радости. И царь Тайгамус разослал вестников по городу во вое стороны, чтобы они порадовали мать Джаншаха и жен эмиров, везирей и знатных людей в царстве. И вестники рассыпались по городу и осведомили его обитателей о прибытии Джаншаха. А царь Тайгамус собрался со своими воинами и солдатами и отправился на луг аль-Каррани.
И когда Джаншах сидел рядом с Ситт Шамсой, вдруг подошли к ним войска, и Джаншах поднялся на ноги и шел, пока не приблизился к ним. И, увидев Джаншаха, воины узнали его и, сойдя с коней, пошли пешком и приветствовали Джаншаха и поцеловали ему руки. И Джаншах шел, предшествуемый воинами, пока не дошел до своего отца; и когда царь Тайгамус увидел своего сына, од бросился со спиты коня и заключил Джаншаха в объятия и заплакал сильным плачем.
А затем он сел на коня, и его сын тоже сел, и воины пошли справа и слева, и они шли до тех пор, пока не пришли к берегу канала. И воины и солдаты спешились и поставили палатки, шатры и знамена и забили в барабаны и засвистели в флейты и ударили в литавры; и заревели трубы. А затем царь Тайгамус приказал постельничим принести палатку из красного шелка и поставить ее для Ситт Шамсы, и они сделали так, как он приказал. И тогда Ситт Шамса поднялась и, сняв свою одежду из перьев, пошла и дошла до этой палатки и села в ней. И когда она сидела, вдруг пришел к ней царь Тайгамус, подле которого был его сын Джаншах. И, увидав царя Тайгамуса, Ситт Шамса поднялась на ноги и поцеловала землю меж рук царя. И царь сел и посадил своего сына Джаншаха справа, а Ситт Шамсу - слева от себя и сказал Ситт Шамсе: "Добро пожаловать!" И он спросил своего сына Джаншаха и молвил: "Расскажи мне, что случилось с тобою во время этой отлучки". И Джаншах рассказал ему обо всем, что с ним случилось, от начала до конца. И, услышав слова своего сына, царь удивился великим удивлением и, обернувшись к Ситт Шамсе, всокликнул: "Слава Аллаху, который дал тебе поддержку, и ты свела меня с моим сыном! Поистине, это и есть милость великая!.."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот пятнадцатая ночь
Когда же настала пятьсот пятнадцатая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что царь Тайгамус сказал Ситт Шамсе: "Слава Аллаху, который дал тебе поддержку, и ты свела меня с моим сыном! Поистине, это и есть милость великая! Но я хочу от тебя, чтобы ты попросила у меня чего желаешь, и я это сделаю из уважения к тебе". - "Я прошу тебя построить дворец посреди сада, и чтобы под ним текла вода", - сказала Ситт Шамса. И царь отвечал: "Слушаю и повинуюсь!"
