Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
- Ничего... так... все в порядке, - бодрым голосом отвечал Ленька, чувствуя на себе беспокойный, настороженный взгляд Феклы Семеновны. - Ваша изба в целости... Я заходил, видел.
- Да я не о том. Я хотел спросить: кто там у нас верховодит? Глебовы-то еще хозяйничают?
- Да. Федор Глебов на днях лавку открыл. Торгует. Сыновья его, которые раньше в лесу скрывались, теперь дома живут. А с Хорькой я не играю больше.
- Это почему ж так?
- Вы же знаете, почему, - нахмурился Ленька.
Он смотрел на Кривцова и думая, что председатель очень изменился. Не в том дело, что его остригли и что он похудел. Голос у него был расслабленный, больной, но в этом голосе не было уже тех нежных, девичьих ноток, которые так поразили Леньку когда-то в сумерках на Большой дороге.
- Ничего, - говорил он с невеселой усмешкой. - Пускай похозяйничают, потешатся напоследок... Ведь, дураки пошехонские, не понимают и понять не хотят, что Советская власть - навечно, что ее ни вилами, ни топорами, ни английскими пулеметами не сокрушить... Помните? - сказал он, открывая глаза. И опять в его голосе зазвучали теплые певучие нотки, когда, приподнявшись на локте, он хрипловатым голосом медленно, упирая на букву "о", прочел:
Рать подымается
Неисчислимая!
Сила в ней скажется
Несокрушимая!
- Это что? Откуда? - спросил Ленька.
- А это у Некрасова. Не читали разве? "Русь" называется... Несокрушимая!.. Это ведь про нас с тобой сказано, про наше времечко!..
- Василий Федорович, - сказал Ленька. - А это правда, что у вас...
Он запнулся.
- Что это у меня?
- Что у вас - восемнадцать ран?
Кривцов негромко посмеялся в бороду.
- Не знаю, дружок. Я не считал.
- Да, да, правда... Мне Фекла Семеновна говорила.
И, наклонившись к раненому, Ленька покраснел, как девочка, и сказал:
- Ведь вы - знаете, Василий Федогыч, кто? Вы - гегой.
- Ну вот! Придумали... Я, дорогой мой, русский мужик. А русский мужик сильный, он все выдюжит. Это вот она у меня действительно героиня, - сказал он, улыбаясь и показывая глазами на жену, которая молча стояла у него в изножий, облокотившись на спинку кровати. - Ведь это она меня от смерти спасла...
- Полно тебе, Василий Федорович, - заливаясь румянцем, ответила Фекла Семеновна. - Не я тебя спасла, а дохтор... Вот он идет! - сказала она вдруг испуганным шепотом.
Ленька оглянулся.
Через палату быстро шел, размахивая руками и держа направление прямо к нему, невысокий румяный человек в белом халате и в белой кругленькой шапочке, сдвинутой на затылок.
- Позвольте, хе-хе, - говорил он, двигая густыми черными бровями. - Это что такое? Товарищ Кривцова, это как же вы, хе-хе, без халата сюда? И кто вас пустил?
- Прости, батюшка. Я сейчас. Я на минутку, - забормотала Фекла Семеновна.
Ленька поднялся и смущенно смотрел на доктора. Он сразу узнал его.
- А это что за птица? - сказал тот, останавливаясь и разглядывая мальчика. - Хе-хе. Интересно... Ты как сюда попал, попугай?
- Это ко мне, Борис Яковлевич, - слабым голосом сказал Кривцов.
- Я так... на минутку... зашел. Здравствуйте, доктор, - сказал Ленька, вежливо кланяясь и шаркая ногой.
- Хе-хе. Постой! Где я тебя видел? - сказал доктор, взяв мальчика за подбородок. - Ты у меня лечился когда-нибудь?
- Еще бы... Вы разве не помните? Вы же меня кололи...
- Хе-хе. Колол! Я, мой друг, за свою жизнь, хе-хе, переколол, вероятно, хе-хе, десять тысяч мальчиков и такое же количество девочек. Где? Когда? Напомни.
- Этим летом. В гостинице...
- А-а! Постой!.. В Европейской?.. Хе-хе. Помню. Дифтерит?
- Да.
- Черт возьми! Хе-хе. Почему же ты не в больнице?
- Мне некогда было, - сказал Ленька. И он коротко рассказал доктору о своих ярославских злоключениях.
- Черт! - сердито повторил доктор. - Хе-хе. Ерунда какая... Чушь собачья. Иди сюда!
Он схватил мальчика за плечо и подвел к окну.
- Открой рот.
Ленька послушно открыл рот.
- Скажи "а".
- А-а, - сказал Ленька.
- Еще. Громче.
- А-а-ы-ы, - замычал Ленька, поднимаясь на цыпочки и выкатывая глаза.
- Хе-хе. Н-да. Странно. А ну, открой рот пошире. Горло не болит?
- Э, - сказал Ленька, желая сказать "нет".
- И не болело?
- Э...
- Мать жива?
- Жива.
- Братья и сестры есть?
- Есть.
- Живы?
- Живы.
- Здоровы?
- Здоровы.
- Н-да, повторил доктор. - Исключительная история!.. Никогда, хе-хе, ничего подобного не видел. За десять лет практики... Первый случай.
- Может быть, маму позвать? - оробев, предложил Ленька. - Они здесь... Мы ведь для этого и приехали, чтобы вам показаться...
- Жалко. Напрасная трата времени. Ехать вам, хе-хе, совершенно незачем было. Вы, молодой человек, здоровы как бык. Понимаете?
- Понимаю.
- Повторите.
- Как бык.
- Ну, а в таком случае, хе-хе, делать тебе здесь, хе-хе, совершенно нечего. Прощайся с больным и проваливай. - И, взяв мальчика за плечо, доктор шутливо подтолкнул его коленом.
Ленька торопливо попрощался с Кривцовым, поклонился доктору и побежал к выходу. Уже надевая фуражку, он вдруг вспомнил что-то, оглянулся и крикнул:
- Василий Федорович! Я и забыл... У меня подарок для вас есть. Вы слышите? Поправляйтесь! Приезжайте скорее.
Кривцова он не увидел и голоса его не расслышал. Но Фекла Семеновна, помахав мальчику рукой, крикнула:
- Мамане твоей кланяться велит!..
...Александру Сергеевну Ленька нашел в саду. Еще издали он увидел ее серый жакет и белую с черной ленточкой панамку. Мать стояла у той самой зеленой скамейки, где полчаса тому назад он разговаривал с бородатым раненым. Сейчас этот бородач стоял на растопыренных костылях и что-то оживленно объяснял Александре Сергеевне, показывая рукой в ту сторону, куда убежал мальчик.
Ленька выбежал в сад из другого подъезда и появился с другой стороны.
- Мама! - окликнул он ее.
Александра Сергеевна оглянулась. Лицо ее запылало гневом.
- Негодный мальчишка! - накинулась она на Леньку. - Ты где был столько времени? Я тебя ищу по всему саду.
- Мама... погоди... не сердись, - перебил ее Ленька. - Ты знаешь, кого я сейчас видел?
- Кого еще ты там видел?
- Василия Федоровича... Кривцова.
- Ты выдумываешь, - сказала она. - Где ты его мог видеть? Ты ошибся, наверно.
