И она возвратилась, точно кровожадный лев, и ни с кем не заговорила раньше чем через три часа, когда ее лицо прояснилось и утих гнев. И когда старуха увидела, что прошло охватившее ее огорчение и гнев, она подошла к ней и поцеловала землю меж ее рук и спросила: "О госпожа, куда направляла ты свои благородные шаги?" - "Во дворец моего отца", - ответила царевна, и старуха молвила: "О госпожа, а разве никто не мог исполнить твоего повеления?" - "Я выходила только для того, чтобы осведомить его о том, что случилось у меня с этим псом из купцов, и отдать его во власть моему отцу, чтобы он его схватил и всех, кто есть на рынке, и распял бы их на лавках и не позволил бы никому из купцов и чужеземцев оставаться в нашем городе", - отвечала девушка. "Ты ходила к твоему отцу, о госпожа, только по этой причине?" - спросила старуха. И девушка ответила: "Да, но я не нашла его здесь, а увидела, что он отсутствует и выехал на охоту и ловлю, и ожидаю его возвращения". - "Прибегаю к Аллаху, слышащему, знающему! - воскликнула старуха. - О госпожа, слава Аллаху, ты самая умная из людей, и как ты осведомишь царя об этих вздорных словах, которых никому не подобает разглашать?" - "А почему нет?" спросила царевна, и старуха сказала: "Допусти, что ты нашла бы царя в его дворце и осведомила бы его об этих речах, он послал бы за купцами и велел бы их повесить на их лавках, и люди увидели бы их, и все стали бы спрашивать и говорить: "Почему их повесили?" И мы им сказали бы в ответ: "Они хотели испортить царскую дочь..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот двадцать четвертая ночь
Когда же настала семьсот двадцать четвертая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что старуха сказала царевне:
"Допусти, что ты осведомишь об этом царя и он прикажет повесить купцов. Разве люди не увидят и не спросят: "Почему их повесили?" - и им не скажут в ответ: "Они хотели испортить дочь царя". И люди станут передавать о тебе разные рассказы, и некоторые скажут: "Она сидела у них десять дней, исчезнув из дворца, пока они ею не насытились", - а другие скажут иное, а честь, о госпожа, как молоко - малейшая пыль ее грязнит, и как стекло - когда оно треснет, его не скрепить. Берегись же рассказывать твоему отцу или кому другому об этом деле, чтобы не опорочить свою честь, о госпожа, и осведомление людей об этом деле не принесет тебе никакой пользы. Разберись в этих словах своим совершенным разумом, и если не найдешь их правильными, делай что пожелаешь".
И когда царевна услышала от старухи эти слова, она обдумала их и нашла до крайности верными и молвила: "То, что ты сказала, о нянюшка, правильно, и гнев ослепил мне сердце". - "Твое намерение прекрасно для Аллаха великого, раз ты никому не расскажешь, - сказала старуха, - но осталась еще одна вещь. Мы не станем молчать о бесстыдстве этого пса, нижайшего из купцов. Напиши ему письмо и скажи ему: "О нижайший из купцов, если бы не случилось так, что царь отсутствует, я бы тотчас же приказала распять тебя и всех твоих соседей. Ничто из этого тебя не минует. Клянусь великим Аллахом, если ты вернешься к подобным речам, я срежу твой след с лица земли". И будь с ним грубой в речах, чтобы отвратить его от такого дела, и пробуди его от беспечности". - "А разве он отступится от того, что делает, из-за таких слов?" - сказала царевна. И старуха ответила: "А как ему не отступиться, когда я поговорю с ним и осведомлю его о том, что случилось?"
И царевна потребовала чернильницу и бумагу и написала юноше такие стихи:
"Надеждою привязался к близости с нами ты
И хочешь от нас теперь желанное получить.
Убит человек бывает лишь слепотой своей,
И то, чего жаждет он, его приведет к беде.
Султаном ведь не был ты и не был наместником.
Ни силы нет у тебя, ни мощных сторонников,
И если бы сделал так один из подобных нам,
От ужасов и боев он стад бы совсем седым,
Но все же прощу теперь я то, что содеял ты,
Быть может, от сей поры во всем ты раскаешься".
И она подала письмо старухе и сказала ей: "О нянюшка, удержи этого пса, чтобы я не отрубила ему голову и мы бы не впали из-за него в грех". И старуха воскликнула: "Клянусь Аллахом, о госпожа, я не оставлю ему бока, чтобы перевернуться".
И она взяла письмо и пошла с ним и, придя к юноше, приветствовала его. И Ардешир возвратил ей приветствие, и тогда она подала ему письмо. И юноша взял его и прочитал и покачал головой и воскликнул: "Поистине мы принадлежим Аллаху и к нему возвращаемся! - А потом сказал: - О матушка, что мне теперь делать, когда малым стало мое терпение и ослабла моя стойкость?" - "О дитя мое, - сказала старуха, - внуши себе терпение: может быть, Аллах свершит после этого дело. Напиши ей то, что у тебя на душе, а я принесу тебе ответ. Успокой свою душу и прохлади глаза, я непременно сведу тебя с ней, если захочет Аллах великий".
И Ардешир пожелал старухе блага и написал девушке письмо, в котором заключались такие стихи:
"Когда не найду в любви и страсти я лекаря,
А страсть убиение и смерть мне приносит,
Мне пламя огня в груди придется тогда терпеть
Порою дневной, а в ночь не лягу на ложе я,
Почто не боюсь тебя, желаний моих предел,
И то, что в любви терплю, терпеть соглашаюсь?
Просил я у господа престола прощения
Ведь страстью к красавицам повергнут я в гибель,
Чтоб скоро сближение послал он на радость мне,
Ведь ужасами любви теперь поражен я".
И затем он свернул письмо и отдал его старухе и выложил ей кошелек с четырьмястами динаров, и она взяла все это и ушла. И она пришла к царской дочери и отдала ей письмо, но девушка не взяла его от нее и спросила: "Что это за листок?" И старуха ответила: "Это ответ на письмо, которое ты послала этому псу купцу". - "Ты запрещала ему, как я тебя учила?" - спросила царевна. И старуха молвила: "Да, и вот его ответ".
И царевна взяла от нее письмо и прочитала его до конца, а потом она обернулась к старухе и сказала: "Где же польза от твоих слов?" - "О госпожа, в том, что он говорит в ответе, что отступился и раскаялся и извиняется за прежнее", - ответила старуха. И царевна воскликнула: "Нет, клянусь Аллахом! Наоборот, он еще прибавил!" - "О госпожа, - сказала старуха, - напиши ему письмо, и ты скоро узнаешь, что я с ним сделаю". "Мне пет нужды ни в письме, ни в ответе", - молвила девушка. И старуха воскликнула: "Необходимо ответить, чтобы я его выбранила и пресекла его надежду". - "Пресеки его надежду, не беря с собою письма", - сказала царевна. И старуха молвила: "Чтобы выбранить его и пресечь надежду, мне надо захватить письмо".
