"Терпенье в том, что ты судил мне, о мой бог.
Я все стерплю, когда тебе угодно так!
Жестоки, злобны и враждебны были к нам.
Быть может, кроткий, все простишь, что было, ты".
И маг приказал рабам посадить Хасана и велел им принести ему кое какой еды и питья, и ему принесли, по Хасан не согласился есть и пить. И маг пытал его ночью и днем на протяжении пути, а Хасан был стоек и умолял Аллаха, великого, славного, и сердце мага было к нему жестоко.
И они плыли по морю три месяца, и Хасан плыл с магом, подвергаясь мучениям. И когда три месяца исполнились, Аллах великий послал на корабль ветер, и море почернело и взволновалось под кораблем из-за сильного ветра. И капитан и матросы сказали: "Клянемся Аллахом, всему виной этот юноша, который уже три месяца терпит мучения от этого мага! Это не дозволено Аллахом великим!" И они напали на мага и убили его слуг и тех, кто был с ним. И когда маг увидел, что они убили слуг, он убедился в своей гибели и испугался за себя, и освободил Хасана от уз, и, сняв бывшую на нем поношенную одежду, одел его в другую и помирился с ним, и обещал ему, что научит его искусству и возвратит его в его страну, и сказал: "О дитя мое, не взыщи с меня за то, что я с тобой сделал". "Как я могу на тебя полагаться", - сказал Хасан. И маг воскликнул: "О дитя мое, не будь греха, не было бы и прощения, и я сделал с тобой эти дела, только чтобы видеть твою стойкость! Ты ведь знаешь, что все дела в руках Аллаха!"
И матросы с капитаном обрадовались освобождению Хасана, и он пожелал им блага и прославил Аллаха великого и поблагодарил его. И ветры успокоились, и рассеялся мрак, и хорошим стал ветер и спокойным - путешествие. И потом Хасан сказал магу: "О персиянин, куда ты направляешься?" И тот ответил: "О дитя мое, я направляюсь к Горе Облаков, где находится эликсир, с которым мы делаем алхимию". И маг поклялся Хасану огнем и светом, что у него не осталось для Хасана ничего страшного, и сердце Хасана успокоилось, и он обрадовался словам мага и стал с ним есть и пить и спать, и маг одевал его в платья из своих платьев.
И так они непрерывно плыли в течение еще трех месяцев, а после этого их корабль пристал к длинной полосе суши, которая была вся покрыта камешками: белыми, желтыми, синими, черными и всевозможных других цветов, и когда корабль пристал, маг поднялся на ноги и сказал: "О Хасан, поднимайся, выходи! Мы прибыли к тому, что ищем и желаем".
И Хасан поднялся и вышел вместе с персиянином, и маг поручил капитану свои вещи, а потом Хасан пошел с магом, и они отдалились от корабля и скрылись с глаз. И маг сел и вынул из-за пазухи медный барабан и шелковый жгут, разрисованный золотом, на котором были написаны талисманы, и стал бить в барабан, и когда он кончил, поднялась над пустыней пыль. И Хасан удивился поступкам мага и испугался и раскаялся, что пошел с ним, и цвет его лица изменился, и маг посмотрел на него и сказал: "Что с тобой, о дитя мое? Клянусь огнем и мечом, тебе нечего больше меня бояться! Если бы мое дело не было исполнимо только с помощи твоего имени, я бы не увел тебя с корабля. Радуйся же полному благу. А эту пыль подняло то, на чем мы поедем и что поможет нам пересечь пустыню и облегчит ее тяготы..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот восемьдесят третья ночь
Когда же настала семьсот восемьдесят третья ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что персиянин сказал Хасану: "Эта пыль пыль от того, на чем мы поедем и что нам поможет пересечь пустыню и облегчит ее тяготы". И прошло лишь небольшое время, и пыль рассеялась, открыв трех верховых верблюдов. И персиянин сел на одного, и Хасан сел на другого, а припасы они положили на третьего. И они проехали семь дней и доехали до обширной земли, и, остановившись на этой земле, они увидели постройку в виде купола, утвержденную на четырех столбах из червонного золота, и сошли с верблюдов и вошли под купол и поели, попили и отдохнули.
И Хасан бросил взгляд и увидел вдруг что-то высокое и спросил персиянина: "Что это такое, о дядюшка?" И маг ответил: "Это дворец". - "Не встанешь ли ты, чтобы нам войти туда и отдохнуть там и посмотреть на дворец?" - спросил Хасан. И маг рассердился и сказал: "Не говори мне об этом дворце! В нем мой враг, и у меня с ним случилась история, которую сейчас не время тебе рассказывать". И потом он ударил в барабан, и подошли верблюды, и путники сели и проехали еще семь дней.
А когда наступил восьмой день, маг сказал: "О Хасан, что ты видишь?" И Хасан ответил: "Я вижу облака и тучи между востоком и западом". - "Это не облака и не тучи, - ответил маг, - это гора, большая и высокая, на которой разделяются облака. Здесь нет облаков выше нее, так велика ее высота и так значительно она поднимается. Эта гора и есть цель моих стремлений, и на вершине ее - то, что нам нужно, и я из-за этого привел тебя с собою, и мое желание исполнится твоей рукою". И Хасан отчаялся, что будет жив, и сказал магу: "Ради того, кому ты поклоняешься, и ради той веры, которую ты исповедуешь, скажи мне, что это за желание, из-за которого ты меня привел?" И маг ответил: "Искусство алхимии удается только с травой, которая растет в таком месте, где проходят облака и разрываются. Такое место - эта гора, и трава - на ее вершине, и когда мы добудем траву, я покажу тебе, что это за искусство". И Хасан сказал ему со страху: "Хорошо, о господин!" - и потерял надежду, что будет жив, и заплакал из-за разлуки со своей матерью, близкими и родиной. И он раскаялся, что не послушался матери, и произнес такие стихи:
"Взгляни на дело господа - приносит
Любезную тебе он быстро помощь"
Храни надежду, не достигнув дела,
Ведь сколько милости в делах предивной!"
И они ехали до тех пор, пока не приехали к этой горе, и остановились под нею. И Хасан увидал на этой горе дворец и спросил мага: "Что это за дворец?" - "Это - обиталище джиннов, гулей и шайтанов", - ответил маг. А потом он сошел со своего верблюда и велел сойти Хасану и, подойдя к нему, поцеловал его в голову и сказал: "Не взыщи с меня за то, что я с тобой сделал, - я буду тебя охранять, когда ты войдешь во дворец, и возьму с тебя клятву, что ты не обманешь меня ни в чем из того, что принесешь оттуда, и мы будем с тобою в этом равны". И Хасан сказал: "Внимание и повиновение!"
