Сидя на скамейке под ржавым осенним каштаном, который уже сбрасывал свои колючие плоды, Ги и Клоди довольно долго наблюдали эту шумную и пеструю компанию. Жюль, постояв возле них, вдруг объявил, что он слишком сильно волнуется, так что и сидеть не может спокойно, удивляется их выдержке и пойдет сейчас прогуляться в ближайшую аллею, вон под те буки, которые так красиво золотятся.
«Вот странно,—думала между тем Клоди,—двое взрослых, самостоятельных мужчин, а так нервничают из-за какой-то трехлетней малышки! Ну, Жюль еще понятно, отчего волнуется — ему впервые предстоит быть отцом. Но Ги, такой всегда уверенный в себе, чего он-то так дергается?»
— Ты ничего не забыла, Диди? — в который уже раз спрашивал Ги,— Помни: и я и Жюль — мы оба рассчитываем на твою помощь. Без тебя, наверное, Жюлю никогда не пришло бы в голову взять дочку, понимаешь? Жюль, эй, Жюль, верно я говорю? — закричал он вслед удаляющемуся приятелю.
— Верно, верно,—скороговоркой подтвердил Жюль, озираясь по сторонам.— Только чего ты так орешь, Ги? Мы же обо всем как будто договорились?
— Ты не в себе, старик, в самом деле, иди-ка погуляй пока, проветрись,—миролюбиво посоветовал Ги.
Клоди посмотрела вслед Жюлю, который ходил по аллее странной, заячьей петляющей походкой, то ускоряя, то замедляя шаги.
— А почему надо непременно куда-то увозить девочку? — спросила она Ги.— Почему не дать ей проститься с воспитателями, с ребятами из интерната, с которыми она дружила?
Ги вскинул руки жестом отчаяния:
— Опять! Опять она задает нелепые вопросы! Да мы тебе уже, наверное, десять раз повторяли: девочка на редкость впечатлительная, нервная, нельзя ее травмировать разными прощаниями, напутствиями... Воспитатели нам сами посоветовали как можно скорее увезти девочку, отвлечь ее от мыслей о детском доме, занять какой-нибудь интересной игрой... Ведь ты это сумеешь, Диди? Ты же нам обещала...
Клоди кивнула:
— Конечно, эта пара пустяков, я думаю. А куда же вы ее повезете? К Жюлю на квартиру?
— К Жюлю, но не на улицу Кримэ, а в Нормандию, в тот дом, где ты уже с нами была. Придется нам с тобой пробыть там несколько дней, покуда она привыкнет к своему папе Жюлю.
Клоди поразилась:
— Как? Ты хочешь, чтобы мы туда поехали на несколько дней? Но мы ведь ничего не сказали Сими, не предупредили ее, что уезжаем?
Ги покровительственно потрепал ее по рыжему «хвосту»:
— Можешь не беспокоиться. Я оставил ей записку.
— И обо мне написал? О том, что я с вами? И о девочке?
— Обо всех,— решительно отрезал Ги.
В это мгновение из аллеи показался бегущий во весь дух Жюль. Чтобы подогнать самого себя, он делал огромные прыжки, что при его кургузо-толстенькой фигурке выглядело необычайно смешньщ. Однако Ги даже не усмехнулся, как обычно.
— Они? Где? — торопливо кинул он Жюлю.
— Идут сюда,— еле дыша, пробормотал тот.— Сейчас будут здесь.
Ги толкнул локтем Клоди. Девочка увидела приближающуюся от березового мостика пару: высокую, седеющую женщину в васильковом костюме и с нею девчурку с золотистой челкой, падающей на крутой белый лобик и быстрые темные глаза. Малышка была одета матросиком — в брюках клеш, спускающихся на лакированные туфельки, и полосатой сине-белой фуфаечке. Под мышкой у нее был зажат длинный серо-красный двухтрубный ко-рабль-красавец, похожий на эсминец. Нарядный, ухоженный ребенок с дорогой игрушкой. «Наверное, какой-нибудь шикарный интернат,—успела подумать Клоди.—У меня никогда не было ни таких одежек, ни таких игрушек».
Она сказала восхищенно:
— Какая хорошенькая! Жюлю здорово повезло. И где он только сумел раздобыть такую дочку?
Вместо ответа Ги снова подтолкнул ее:
— Действуй, Диди. Только побыстрее. Встретимся там, где уговорились. А мы с Жюлем пойдем утешать воспитательницу.
Клоди посмотрела с сочувствием на женщину в васильковом костюме и побежала к фонтану. Там она вмешалась в толпу ребятишек и постаралась встать так, чтобы оказаться на дороге малышки с золотистой челкой. Вот она уже совсем рядом. Она видит, как малышка, сосредоточенно сопя и нахмурив темные бровки, спускает свой эсминец на воду и ведет его за веревочку вдоль края водоема.
— Какой у тебя замечательный корабль! — громко восхитилась Клоди.— Самый красивый из всех!
— Угу,— кивнула та, не сводя глаз со своего двухтрубного красавца, который плыл, раздвигая носом и боками остальные суденышки.
— А как ты его назвала? — не унималась Клоди.— Ведь у каждого корабля должно быть имя.
— Угу,— опять даже не оглянулась малышка.— Имя? Его зовут Бабетт. И я Бабетт.
— Ага, так, значит, ты Бабетт? А скажи, Бабетт, где же пассажиры твоего корабля? Где его команда?
Девчушка озадаченно взглянула на свой корабль.
— Н-не знаю,— растерянно пролепетала она.— Пассажиры? Команда? Не знаю...
Клоди взяла ее за пухленькую ручку, повернула к себе:
— А ты попроси меня. Знаешь, кто я?
— Кто? — удивленно повторила Бабетт.
— Я — добрая фея,—вдохновенно придумывала Клоди.— Часто хорошие девочки просят меня то, чего им очень хочется, и я все для них делаю. Знаешь, ведь фен все могут.
Малышка с робким удивлением впервые взглянула на Клоди.
— Это правда? Ты — добрая фея?
— А вот идем со мной, и ты сейчас все сама увидишь.
Краем глаза Клоди видела, что Ги и Жюль оживленно беседуют с седоволосой воспитательницей и та совершенно погружена в этот разговор. Малютка доверчиво протянула Клоди ручку.
— Идем. Далеко?
— Нет, совсем недалеко. Вон за тот мостик. Видишь, вон те кусты у речки, там ждут тебя команда и пассажиры. Разве ты не слышишь, как они тебя зовут: «Бабетт, Бабетт, иди к нам скорей, мы давно тебя ждем. Поторопись, Бабетт!
Бабетт широко раскрыла глаза, прислушалась:
— Зовут? Кто? Погоди, возьму мою лодочку. — Она вытащила судно из воды.— На, понеси.
Клоди послушно взяла игрушку.
— Ну, бежим?
— Бежим, бежим!
И, подхватив малышку, Клоди побежала к желтеющим кустам боярышника вдали. Уже добежав до кустов, Клоди еще раз удостоверилась, что женщина в васильковом костюме по-прежнему увлечена разговором с двумя приятелями и не думает искать свою воспитанницу.
Между тем малышка нетерпеливо дергала ее за рукав:
— Где пассажиры? Ты сказала, они ждут?
— Смотри, вот они.— Клоди вынула из кармана целую горсть крохотных, искусно сделанных куколок.— Они все сейчас сядут на твой корабль и поплывут в море.
— Ах, какие красивенькие! — воскликнула в восторге Бабетт.— Посадим их на корабль.
— Давай. Только сначала надо еще собрать команду корабля,—сказала Клоди, ища взглядом те ворота парка, где их должны были ожидать Жюль и Ги.— По-моему, команда ждет тебя вон у тех ворот.
— Что же ты стоишь? — сердито сказала Бабетт. И так припустилась бежать к воротам, что Клоди еле поспевала за ее юркой, кругленькой фигуркой.
И вдруг Клоди увидела самого верного из своей «стаи» — Юсуфа. Юсуф шел навстречу ей, размахивая длинной,как хоккейная клюшка, булкой. Заметив Клоди, он расплылся в улыбке, осветившей все его широкое, темное лицо:
— Диди, королева, куда ты бежишь в такую рань? Что случилось?
Клоди помахала ему рукой:
— Привет, Юсуф, я очень тороплюсь!
— А что это за девчушка с тобой? — не унимался Юсуф.
— Некогда, Юсуф. После все расскажу! — прокричала Клоди и припустила еще быстрее.
Она обогнала малышку и очутилась раньше у ворот, где уже стояли нетерпеливо беспокойные Ги и Жюль. Они только что успели поссориться: Ги требовал, чтобы Жюль подогнал машину к самым воротам парка, а Жюль уверял, что следует идти быстрее в тот переулок, где они оставили машину. Заметив подбегающую Клоди и малышку, следующую за ней, оба приятеля просияли и перестали спорить.
Ги быстро спросил:
— Все в порядке? Ты никого не встретила?
— Никого,— так же быстро солгала Клоди. Что-то говорило ей, что не следует упоминать Юсуфа.— Вот, берите вашу дочку.
