И тогда халиф воскликнул: "Да воздаст тебе Аллах за меня благом, о Абд-Аллах, раз ты осведомил меня о пользе, которой я не знал. Если захочет Аллах великий, я не оставлю эту молитву в два раката до восхода зари, пока буду жив". И он выбранил братьев Абд-Аллах за то, что они раньше ему сделали, и сказал: "Подайте друг другу руки и простите один другого, и Аллах простит за то, что было раньше".
И потом он обернулся к Абд-Аллаху и сказал: "О АбдАллах, сделай братьев себе помощниками и заботься о них". И наказал братьям повиноваться их брату. А потом он одарил их и приказал им уезжать в город Басру, дав им сначала большие подарки. И они ушли из дивана халифа осчастливленные, и халиф обрадовался той пользе, которую он извлек из этих событий, и воскликнул: "Правду сказал сказавший: "Несчастья одних людей полезны другим порой".
Вот каковы были их дела с халифом. Что же касается Абд-Аллаха ибн Фадиля, то он ехал из города Багдада со своими братьями в величии, почете и высоком сане, пока они не достигли города Басры. И вельможи и знатные люди вышли им навстречу, и для них украсили город и ввели их туда в шествии, которому нет равного. И люди желали Абд-Аллаху блага, и он бросал им золото и серебро, и вое люди громко молились за Абд-Аллаха, и никто не смотрел на его братьев, и ревность и зависть вошла в их сердца. А Абд-Аллах при этом обращался с ними так бережно, как обращаются с воспаленным глазом, и чем бережнее он с ними обращался, тем сильней они его ненавидели и завидовали ему. И сказано в этом смысле:
Хотел бы поладить я со всеми, но трудно мне
Поладить с завистником, достичь не легко того.
И как же поладить с тем, кто счастью завидует,
Доволен он будет лишь его прекращением.
И Абд-Аллах дал каждому из братьев наложницу, которой нет подобия, и сделал их обладателями слуг, челяди, невольниц и рабов, черных и белых, и каждому из них он дал пятьдесят жеребцов из ретивых коней, и оказались у них приближенные и свита.
И Абд-Аллах назначил братьям выдачи, и установил им доходы, и сделал их своими помощниками, и сказал им: "О братья, мы с вами равны, и нет различия между мною и вами..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Девятьсот восемьдесят восьмая ночь
Когда же настала девятьсот восемьдесят восьмая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Абд-Аллах назначил своим братьям выдачи и сделал их своими помощниками и сказал им: "О братья, мы с вами равны, и нет различия между мною и вами, и власть, после Аллаха и халифа, принадлежит мне и вам. Властвуйте же в басре в мое отсутствие и в моем присутствии, и ваш приговор будет исполняться, но будьте богобоязненны в приговорах. Остерегайтесь несправедливости - если она постоянна, она опустошает, и придерживайтесь справедливости - если она постоянна, она населяет. Не обижайте рабов - они станут вас проклинать, и сведение о вас достигнет халифа, и будет позор мне и вам. Не вздумайте обижать кого-нибудь и то, чего вам захочется из чужих денег, возьмите из моих денег, сверх того, что вам нужно. Не скрыто от вас то, что дошло о несправедливости в ясных знамениях, и от Аллаха дар того, кто сказал такие стихи:
Жестокость в сердце молодца спрятана,
Одна ее лишь слабость скрывает
Разумный муж дела свои не начнет,
Не зная, что минута удобна.
Язык того, разумен кто, в сердце скрыт,
А сердце тех, кто глуп, - меж устами
Не будет если выше кто разумом
Убьет его малейший член тела.
Род молодца сокрыт порой, но всегда
Дела его, что скрыто, откроют.
В ком не были основы хорошими,
Хорошего в словах тот не явит.
Кто глупого поставит дела вершить,
По глупости ему будет равен.
А тайну если людям поведает,
Враги его внимательны станут.
Достаточно для юноши дел его,
Оставит пусть дела он чужие
И затем он стал наставлять своих братьев, призывая их к справедливости и удерживая от несправедливости. И он подумал, что они его полюбили, так как он расточает им добрые советы. И он положился на своих братьев и ока зал им еще большее уважение, но они только вое больше ему завидовали и ненавидели его.
А потом его братья Насир и Мансур сошлись вместе, и Насир сказал Мансуру: "О брат мой, до каких пор мы будем в повиновении у нашего брата Абд-Аллаха, а он будет в этом господстве и везирстве? После того как он был купцом, он стал эмиром, и после того как был маленьким, стал большим, а мы не стали больше, и не стало у нас ни сана, ни цены. И вот он посмеялся над нами и сделал нас своими помощниками. Что это означает? Разве не то, что мы его слуги и находимся у него в повиновении? Пока он будет здоров, наша степень не возвысится, и у нас не будет сана. Наша цель осуществится до конца, только если мы его убьем и возьмем его деньги, а эти деньги невозможно взять иначе, как после его гибели. Когда мы его убьем, мы станем господами и возьмем все, что есть в его казне из драгоценных камней, металлов и сокровищ. А после этого мы разделим их между собой и приготовим подарок халифу и попросим у него должность правителя Куфы, и ты будешь наместником Басры, а я буду наместником Куфы, или ты будешь наместником Куфы, а я буду наместником Басры, и у всякого из нас будет видное положение и сан, но это все завершится, только если мы его погубим". - "Ты прав, - сказал Мансур, - в том, что говоришь, но что нам сделать, чтобы его убить?" И Насир ответил: "Мы сделаем угощение у кого-нибудь из нас и пригласим его и будем ему прислуживать самым лучшим образом, а затем мы станем развлекать его словами и рассказывать ему истории, рассказы и редкие случаи, пока его сердце не растает от бодрствования, и тогда мы постелем ему, и он ляжет спать. И когда он заснет, мы встанем на него, спящего, коленями и задушим его и бросим в море, а наутро мы скажем: "Его сестра, джинния, пришла к нему, когда он сидел между нами и разговаривал, и сказала: "О обломок людей, каков твой сан, что ты жалуешься на меня повелителю правоверных? Разве ты думаешь, что мы его боимся? Как он царь, так и мы цари, и если он не будет соблюдать с нами пристойность, мы убьем его наихудшим убиением. А теперь я убью тебя, и мы посмотрим, что выйдет из рук повелителя правоверных".
