Эскиды - Павлова А. В.

Ехидно улыбнувшись, Руана надвинула шляпу обратно на глаза. От такого ответа, Нэстаси на мгновенье опешила: никто не имел права чинить ей препятствия. Перун сам выбрал ее в невесты Целителю! Глубоко вздохнув, девушка провела ладонью над калиткой: тина мгновенно потемнела и, засохнув, посыпалась на землю, подобно старой шелухе.

Берегиня слышала приближающееся разгневанное дыхание дочери Чакосы, но даже пальцем не пошевелила для ее приветствия.

— Я знаю, что некая девица, более того — ки'конка, вошла в дом моего будущего мужа! — девушка приподняла ей шляпу и нетерпеливо притопнула ногой, ожидая ответа.

Спокойный взгляд темно-зеленых глаз был ей и ответом и пощечиной одновременно. Закусив до крови губу, Нэстаси едва сдерживала себя. Одна часть ее души готова была вцепиться в глотку этой равнодушной водяной девы, а другая — взвыть от горя и обиды. Но не сделав ни того ни другого, девушка тихо спросила:

— Это она? Лееса?

Ответа не последовало.

— Значит, ее ты впустила в дом? Ее, которую все давно похоронили! Которую и прошлым то назвать трудно! Которая насквозь пропахла ки'конами! — тихая ярость, изначально сочившаяся из ее слов, теперь превратилась в истерику. — А меня и во двор допускать не желала! Так я сама разберусь с ней. Меня все заверяли: Лееса — всего лишь призрак прошлого! Призраки — это по моей части!

Девушка ринулась к входной двери. Этого допустить берегиня не могла. Сейчас было не время и не место для подобных сцен. Взмахнув рукой, водяная дева поставила перед Нэстаси запруду: особый вид ловушки, попадая в которую жертва начинала тонуть словно провалившись под воду. Нет. Никого топить она не собиралась. Но иного способа удержать девушку Руана не видела.

С трудом выкарабкавшись из поля ловушки, Нэстаси буквально рычала от злости. Платье набрякло от крошечных капель воды, составлявших поле подобно туману, прическа растрепалась.

— Мне жаль, Нэстаси. Действительно жаль. Но здесь и сейчас тебя быть не должно. Уходи!

Нэстаси стояла посреди сухой как и прежде террасы и дрожала от холода, пережитого ужаса и ярости. Слезы сами собой катились по бледным щекам и падали на раскаленный от солнца камень. Полуденный ветер продувал насквозь промокшее платье, отчего становилось холодно, не смотря на жару.

Почувствовав, что сама вот-вот расплачется, Руана глубоко вздохнула и попросила своего велина перенести девушку во владения ее отца.

Скрипнули деревянные половицы, но берегиня даже не обернулась. Она и так знала, кто пришел.

— У нас были гости? — спросил Эдельвейрик, заметив рассеивающуюся дымку велина.

Руана лишь молча качнула головой ему в ответ и ласково коснулась мягких завитков его розовых волос.

— Все в порядке? — хранитель обеспокоено посмотрел на жену, пытаясь понять, что за непонятная ему печаль заволокла ее зеленые глаза.

Так и не дождавшись вразумительного ответа, он предложил вернуться в дом вместе, сославшись на невыносимую жару. И подхватив Руану на руки, поспешно скрылся в спасительной прохладе старого дома.

Светало. Настежь распахнутое в ночь окно уже радостно впускало в комнату первые лучи просыпающегося солнца. Лиалин глубоко вздохнул и открыл глаза. Он был дома. На Березани. Рядом, уткнувшись в его плечо, спала Лееса. Черные кудри разметались по подушке.

Хранитель с нежностью коснулся ее лица и, стараясь не разбудить, покинул кровать. За окном уже во всю щебетали лесные птицы. Лиалин замер на мгновенье, прислушиваясь к их голосам, и вышел из комнаты.

Лестница казалась ему бесконечно длинной, а каждый шаг давался большим трудом, и все же было огромным удовольствие вновь оказаться на родной земле, в родном доме, в родном времени, спускаться босыми ногами по родному полу. Мимо с заспанным видом прошел Эдельвейрик. Из одежды на брате были только холщевые штаны. Потянувшись от души, Эдель налил себе прохладного морса и обернулся. Стакан выпал из ослабевших пальцев. Не говоря ни слова, он шагнул Лиалину навстречу и крепко обнял его. И только его надрывистое дыхание выдавало ту бурю эмоций, что захватила его.

— Помоги мне, Эдель, — тихо произнес целитель. — Я хочу покончить с этими играми в пророчества раз и навсегда.

— Лада уже ждет тебя, — также тихо ответил ему Эдельвейрик. — Ждет вас. Тебе лишь надо окрепнуть.

Глава 6

Лиалин стремительно поправлялся. Казалось, их уединенность с Леесой только придает ему сил, и Эдель решил, что самое время им с Руаной вернуться к себе домой. Частым гостем к ним захаживал Хорс, принося с собой то хмеля, то меда, то ягод разных. Такие дни были подобно празднику. В доме звучал звонкий смех и слегка нелепые шутки. А потом Хорс пропадал вновь…

Были еще сны… Каждую ночь… Одни и те же… Каранту, покрытая снегами степь, Аяс, пытающийся разбить лед и огромная снежная маска… светоч… светоч…

Просыпаясь в поту, хранитель не мог уснуть до утра. С каждым днем видения становились все ярче, все реалистичнее…

И однажды не выдержав, на закате Целитель отправился к Дашубе. Сияющий принял его без радости, но с достоинством.

— Я хочу знать, о каком светоче говорила Зимерзла? — без приветствий, громко спросил Лиалин. — Она напала на нас на Каранту! Это значит, она следила за мной! Так о каком светоче она говорила?

— Это давняя история. Просто прах времени! То, чего Зимерзла жаждет — не возможно дать ей!

— Так чего она жаждет?

Они стояли лицом к лицу. Равные. Сильные. И Дашуба отступил.

— В момент раскола каждый ирийец был на счету! И надо сказать — далеко не все приняли сторону Перуна и мою. Многие ушли за Индрой, многие за Варкулой, но были и одиночки. Именно такой и являлась Зимерзла. Её мощь потрясала и была нам необходима. В самом начале войны по нелепой случайности у нее погибло дитя. Это горе она пережила крайне тяжело и устранилась от наших распрей. Я и Дивия пообещали ей возродить её дочь, если она поможет нам в битве. Она помогла…

Дашуба на мгновение запнулся. Как же давно все это было… И как по-прежнему свежа был эта вина…

— Беда заключалась в том, что мы не в силах были выполнить данное ей обещание. После окончания победоносного для нас сражения, Зимерзла вернулась. Она нашла меня у Хорса в гостях. Мои оправдания были ей не интересны. Её ярости не было предела. Чтобы наказать меня и Дивию, она похитила семью Хорса, сказав, что отпустит их лишь после того, как мы сдержим слово…

Лиалин огромными глазами смотрел на Сияющего и не видел его…

— Как вы могли…Как вы могли?!

— У нас не было выбора! — загремел Дашуба. — Без нее нам было не победить!! Никто даже предположить не мог, что все так обернется!!

— Что такое светоч?

— Это источник жизни! Сама жизнь! Ты не можешь разжечь чей-то светоч, ведь тогда тебе придется погасить свой! Никто не может! Вот поэтому мы и не оживляем мертвых, как бы ни была горька утрата! Жизнь лишь раз дается!

— Но ей ты обещал! — желваки яростно заходили. — Обещал, но слово не сдержал!

— Не тебе меня судить, мальчишка!!! Ты не нес ответственности за свой народ! Иногда приходится принимать неприятные решения!

Больше им разговаривать было не о чем. Вспыхнув сиреневым светом, Целитель исчез, оставив Сияющего наедине со своей болью.

Райтор поплотнее запахнул меховую куртку и посильнее натянул на уши шапку. Едва- едва погас последний луч негреющего светила, а ночные морозы уже зверствовали вовсю. Сиреневые скрюченные пальцы постучали по застывшей пачке сигарет и судорожными рывками достали таки из нее желанную самокрутку. Каким-то невероятным образом согревшаяся в заледенелых руках газовая зажигалка одарила Синэлло синеньким огоньком и тут же погасла сбитая порывом ветра. Представлявшаяся вначале благородной и захватывающею теперь эта миссия казалась ему смертельной. Безобразно выругавшись, бывший эскид выплюнул пожеванную в сердцах сигаретку в снег и заторопился за другом… Лиалин брел впереди, закрывая мерзлыми руками ничего не чувствующие уши.