И каждый год праздник стали справлять рябинник ,двадцать третьего вересеня ,время созревания и заготовки рябиновых плодов, которое на Руси становилось праздничным событием. В этот день рябиновыми веточками с плодами украшали жилища, развешивали их под крышами, так как считалось, что рябина способна защитить человека от всяких бед, ее даже прятали в карманах одежды от «дурного глаза».
Появились и на Руси песни о рябине
Ты рябинушку люби, У крыльца ее сади,
Студеной водой не поливай,
из кадушек лей - Будут ягоды красней.
После Мороза срывай
Дa жадной не будь - Птицам оставляй.
Как родится ребенок — рябину сажай,
За ней улаживай, поливай, Она твой век переживет,
Славу роду принесет.
Силу у рябин бери Да добрым людям дари.
-10-
С судьбою рвется нить.
Зима прошла для ведуньи, как один длинный сон. Одолевала душу, пустота и маяла сердце неясная тревога. Словно кто-то издалека звал Оленюшку, а голоса не слышно.
Когда в лесу появились первые проталины, наведалась к Оленюшке кикимора Пушица. Распахнула дверь в избу и ужаснулась. На лавке лежала старуха со спутанными волосами, одна тень, сталась от прежней,молодой девушки.
Позвала кикимора сестру Купальницу и вместе вывели они ведунью под яркое солнышко, Расчесали ей косы костяным гребнем.
Отпаивали Оленюшку березовым соком. Ведунья молчала, словно, кто заклятье наложил ей на уста, а на очи плат накинул.
Весеннее солнце позолотило кожу, заискрились отмытые в дождевой воде волосы русые. Но желания жить в ведунье не прибавилось. Тогда сделали сестренки-кикиморы из веток волокушу и повезли подружку к Сине озеру.
А на озере кипела жизнь: юркие уточки вили гнезда в камышах, резвилась под теплым солнышком плотва, по ночам выходили на берег русалки и пели грустные песни. Даже дядюшка Леший нет, нет, да и смахивал слезу от тех песен. Только ведунья словно зачарованная, была холодна и равнодушна.
-Вот ведь беда, так беда. Видно сухота ее за зиму изъела. Жизнь не в радость, тьма в душе. Ждать нам видно перерождения красавицы.
- Ой, неужто, и помочь нельзя,
- Да как тут поможешь, милые, видно прямая ей дорога в бабы-яги.
- Была ведунья Светлая, а станет ведьма.
Построили подружки лесные для Оленюшки шалаш, да и разбежались по своим лесным делам.
Чурались даже звери лесные ведунью, словно порчей заразиться боялись. Хотела ведунья волчат на Ярилин день подкормить, да Волчок со своей рыжей волчицей к ведунье и близко не подошли.
Но случаются чудеса в заповедном лесу. На рассвете на тихую гладь озера опустилась лебединая стая .
Словно на мгновение, зима вернулась в заповедный лес. Укрыла берега легким белоснежным пухом, а воду озерную белым покрывалом.
Красота лебединая, трубный крик, пробудили Оленюшку от оцепенения. Подбежала она к самой кромке воды и протянула к птицам руки, и молила взять с сбой в дальний путь.
В шуме множества крыл услышала ведунья, слово прощальное: «Грусть твою, дева лесная забираем с собой, чтобы утопить ее в самом глубоком озере. Живи!!»
Белокрылые птицы одна за другой вставали на крыло, а ведунья бросилась в воду, словно могла вода родного озера превратить ее в гордого лебедя. Омыла тело свое в озере ,и словно наново на свет народилась.
Лес засиял яркими красками, мир наполнился звуками, в крови забродила Весна.
А тут уж и сбор трав поспел. И рвала она траву лечебную, да приговаривала: «Небо-отец, Мать сыра Земля, помоги нарвать травки ради всякого угодья, ради всякого здоровья».
Только хотела одуванчик сорвать, да окликнули ее.
- Ты чего здесь ходишь, силки мои рвешь?
Оленюшка подняла голову и увидела чадо, зим семи не больше. Чадо, как чадо, в рубашонке, небеленой. Самым примечательным были у мальца волосы. Тут и пегий, и рыжий , и каштановый цвет. Как будто и не мальчонка, а котенок.
-А кто тебя такого малого в лес отпустил.
-Дядька голод позвал, иди, говорит ,Найден и поймай зайца ,а то брюхо песни поет ,да спать не дает.
- Да не серчай, я вот травки нарву, и уйду себе дальше,
- Нет, заяц тебя учуял, ни за что не прискачет.
Ведунья прислушалась к лесу и услышала заячью возню в зарослях осинника.
- Ты туда силки ставь, как прыгнет косой из осинника, тут и попадется.
- Не учи ученого, я так сразу сделать хотел, да ты меня спугнула.
Хмыкнул мальчонка, да и пошел к кустам. Скоро в силках заяц заверещал. Олнеюшка села на пенек, интересно было ей, как чадо с зайцем справиться.
Ничего справился, хоть и был русак почти в пол-роста отрока.
-Ну чего расселась, помоги шкуру снять.
-Ну, уж нет, охотничек, сам поймал, сам и разделывай.
- А чего ты по лесу шастаешь Я тебя у нас в городище не видел.
- А ты что всех там знаешь?
-Нет не всех, но такую красоту непременно бы запомнил. Ладно побег я, как звать то тебя
- Светлая.
-Та самая? Ведаешь, и лекарка?
- И это тоже
-Тогда жди в гости.
И побежал по тропинке к деревне , сверкая босыми пятками.
Еще долго вспоминала она эту встречу, и невольная улыбка озаряла ее лицо.
Оленюшка пришла из дальней дороги, вправляла ногу своему давнему знакомому – Огоньку,Так притомилась,что и вечерять не стала, и уснула до самого рассвета.
Утром открыла дверь, в лес идти, чтобы умыться первой утренней росой, а тут и новый знакомый, чадо шустрое.
- Здравствуй. Вот лечи. - И подтолкнул к ведунье отца.
Невысокий, жилистый, бородка курчавиться недлинная, На кожаном ремешке есть несколько украшений-пряжек в форме медвежьих голов. А к поясу прицеплен нож и песчаник - специальный камень для заточки лезвия .
-Покажь, тятя! - просяще ,обратилось чадо к отцу.
Мужчина протянул ведунье руки. Все ладони были в шрамах , в старых белеющих , и в розовых ,недавних.
Легкий ветерок разворошил кудри, и увидела ведунья пустые глазницы. Присели гости у избы на скамейку, угостились квасом ,и поведал Дубрав свою нелегкую судьбину.
