Русские народные сказки (Илл. Р. Белоусов) - сказки Народные

Козленочек заплакал и воротился домой. Царь и думает: что бы это значило — козленочек все бегает на море! Вот попросился козленочек в третий раз:

— Царь, пусти меня на море сходить, водицы испить, кишочки всполоскать.

Царь отпустил его и сам за ним следом. Приходит к морю и слышит — козленочек вызывает сестрицу:

Она ему отвечает:

Козленочек опять начал вызывать сестрицу. Аленушка всплыла кверху и показалась над водой. Царь ухватил ее, сорвал с шеи камень и вытащил Аленушку на берег, да и спрашивает:

— Как это сталося?

Она ему все рассказала. Царь обрадовался, козленочек тоже — так и прыгает, в саду все зазеленело и зацвело. А колдунью приказал царь казнить. Разложили на дворе костер дров и сожгли ее. После того царь с царицей, с козленочком стали жить, да поживать, да добра наживать и по-прежнему вместе и пили и ели.

ХИТРАЯ НАУКА

Жили себе дед да баба, у них был сын. Старик-то был бедный. Хотелось ему отдать сына в науку, чтоб смолоду был родителям своим на утеху, под старость на перемену, по смерти на помин души; да что станешь делать, коли достатку нет!

Водил он его по городам, по селам — авось возьмет кто в ученье. Нет, никто не взялся учить даром. Воротился старик домой, поплакал-поплакал с бабою, потужил-погоревал о своей бедности и опять повел сына в город. Только пришли они в город, попадается им навстречу неведомый человек и спрашивает деда:

— Что, старичок, пригорюнился?

— Как мне не пригорюниться! — сказал дед. — Вот водил-водил сына, никто не берет без денег в науку, а денег нетути!

— Ну так отдай его мне! — говорит встречный. — Я его в три года выучу всем хитростям. А через три года, в этот самый день, в этот самый час, приходи за сыном. Да смотри: коли не просрочишь, придешь вовремя да узнаешь своего сына — возьмешь его назад, а коли нет, так оставаться ему у меня.

Дед так обрадовался, что и не спросил, кто такой встречный, где живет, как и чему станет учить малого. Отдал ему сына и пошел домой. Пришел в радости, рассказал обо всем бабе. А встречный-то был колдун.

Вот прошли три года. Старик давно позабыл, в какой день и час отдал сына в науку, и не знает, как ему быть. А сын за день до срока прилетел к нему малою пташкою, хлопнулся о завалинку и вошел в избу добрым молодцем. Поклонился отцу и говорит:

— Батюшка! Завтра исполняется моему ученью три полных года, не замешкайся, приходи за мной, — и рассказал, куда за ним приходить и как его узнавать: — у хозяина моего не один я в науке; есть еще одиннадцать работников, навсегда при нем остались, а все оттого, что родители не сумели их признать. И только ты меня не признаешь, так и я останусь при нем двенадцатым. Завтра, как придешь ты за мною, хозяин всех нас двенадцать выпустит белыми голубями — перо в перо, хвост в хвост и голова в голову равны. Вот ты и смотри: все высоко станут летать, а я нет-нет да возьму повыше всех. Хозяин спросит, узнал ли своего сына, — ты и покажь, на того голубя, что повыше всех. После выведет он к тебе двенадцать жеребцов — все одной масти, гривы на одну сторону и собой равны. Как станешь проходить мимо тех жеребцов, хорошенько примечай: все жеребцы будут смирно стоять, а я нет-нет, да правой ногой и топну. Хозяин спросит: «Узнал своего сына?» — ты смело на меня показывай. После того выведет к тебе двенадцать добрых молодцев — рост в рост, волос в волос, голос в голос, все на одно лицо и одеждой равны. Как станешь проходить мимо тех молодцев, хорошенько вглядывайся: на правую щеку ко мне нет-нет, да и сядет малая мушка. То тебе примета верная!

Распростился с отцом и пошел из дому, хлопнулся о завалинку, сделался птичкою и улетел к хозяину.

Поутру дед встал, собрался и пошел за сыном. Приходит к колдуну.

— Ну, старик, — говорит колдун, — выучил твоего сына всем хитростям. Только если не признаешь его, оставаться при мне на веки вечные.

После того выпустил он двенадцать белых голубей — перо в перо, хвост в хвост, голова в голову равны — и говорит:

— Узнавай, старик, своего сына!

— Как узнавать-то? Ишь, все равны!

Смотрел, смотрел, да как поднялся один голубь повыше всех, указал на того голубя:

— Кажись, это мой!

— Узнал, узнал, дедушка! — сказывает колдун.

В другой раз выпустил он двенадцать жеребцов — все как один, и шерстью, и статями одинаковы, и гривы на одну сторону.

Стал дед ходить вокруг жеребцов да приглядываться, а хозяин спрашивает:

— Ну что, дедушка? Узнал своего сына?

— Нет еще, погоди маленько, — да, как увидел, что один жеребец топнул правою ногой, сейчас показал на него: — Кажись, это мой!

— Узнал, узнал, дедушка!

В третий раз вышло двенадцать добрых молодцев — рост в рост, волос в волос, голос в голос, все на одно лицо, словно одна мать родила. Дед раз прошел мимо молодцев — ничего не заметил, в другой прошел — тоже ничего, а как проходил в третий раз — увидал у одного молодца на правой щеке муху и говорит:

— Кажись, это мой!

— Узнал, узнал, дедушка! Да не ты хитер-мудер, хитер-мудер твой сын!

Взял старик сына и направился домой. Идут путем-дорогою долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли — скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. На ту пору скачут охотники, промышляют зверя красного. Впереди лиса бежит, норовит от них уйти.

— Батюшка, — говорит сын, — я обернусь гончей собакою и схвачу лисицу. Как наедут охотники и станут отбивать зверя, молви им: «Господа охотники, у меня свой пес, я тем свою голову кормлю». Охотники скажут: «Продай его нам» — и будут сулить тебе хорошие деньги. Ты собаку-то продай, а ошейник с веревкой ни за что не отдавай.

Тотчас обернулся он гончею собакою, погнал за лисою и схватил ее. Наехали охотники:

— Ах ты, старый! — закричали они. — Зачем пришел сюда нашу охоту переймать?

— Господа охотники, — отвечает старик, — у меня свой пес, я тем голову свою и кормлю.

— Продай нам!

— Купите.

— А дорог?

— Сто рублей.

Охотники и торговаться не стали, заплатили ему деньги и берут себе собаку, а старик снимает с нее ошейник и веревку.

— Что же ты веревку тащишь?

— И, кормильцы, мое дело дорожное: оборвется на лаптях оборку — навязать пригодится.

— Ну ладно, возьми себе! — сказали охотники, накинули на собаку свою привязь и ударили по лошадям.

Ехали-ехали, глядь — бежит лисица, пустили за нею своих кобелей; те гоняли, гоняли, никак догнать не могли. Говорит один охотник:

— Пустите, братцы, нового кобеля!

Пустили — да только и видели! Лиса бежит в одну сторону, а кобель — в другую. Нагнал старика, ударился о сырую землю и сделался молодцем по-старому, по-прежнему.

Пошел старик с Сыном дальше. Приходят к озеру. Охотники стреляют гусей, лебедей, серых уточек.

Летит стадо гусиное, говорит сын отцу:

— Батюшка! Я обернусь ясным соколом и стану хватать-побивать гусей. Придут к тебе охотники, начнут приставать, ты им скажи: «У меня свой сокол есть, я тем голову свою кормлю!» Будут они торговать сокола — ты птицу продай, а путцев [10] ни за что не отдавай.