Народные русские сказки А. Н. Афанасьева в трех томах. Том 1 - Афанасьев Александр Николаевич

Записано в Тверской губ. AT 62 (Мир у зверей). Сюжет распространен во всех частях света. Русских вариантов — 2, украинских — 5, белорусских — 1. Тексты представлены также в фольклорных сборниках народов СССР — сказках дагестанских, казахских, башкирских, татарских (Ск. Дагестана, № 7; Казах. ск., III, с. 208 и 214; Башк. творч., I, № 9; Тат. творч., I, № 11, 12). В кратком варианте Афанасьева ярко использован прием звукоподражания. Если в восточнославянских сказках этого типа основными персонажами выступают обычно тетерев и лиса, то в сказках других народов СССР, а также зарубежных народов действуют чаще всего петух и лиса (лис), иногда фазан, курица и лиса. Старейшая зафиксированная версия сюжета — басня Эзопа «Лисица и голубка», переложенная с греческого на латинский язык Федром, а затем пересказанная в средневековом сборнике «Расширенный Ромул» (см. Эзоп, № 22, с. 207—208). Сюжет получил отражение в средневековых поэмах о лисе и обрабатывался впоследствии баснеписцами. Особенную популярность получила басня Лафонтена «Петух и лис». Исследования: Sadre, p. 301—310; Dahnhardt, IV, S. 279—284; Graf, S. 26—32; Аникин, с. 81—82.

Записано в Васильевском уезде Нижегородской губ. монахом Макарием, членом-сотрудником РГО. AT 56 В (Лиса и дятел или дрозд, соловей). Русских вариантов — 1, украинских — 7, белорусских — 1. Обычно птица мстит лисе с помощью собаки — та, притворившись мертвой, хватает лису. В указателе AT учтены, кроме русского и некоторых украинских, финский, эстонский, латышский, шведские, датские, венгерские, испанские, французские и записанные на французском языке в Америке, а также африканские варианты. Ср. сказку «О слоне, воробьихе и ее друге дятле» в сб. «Панчатантра» (I, № 18). Судьба сказок типа 56 В связана со сказками близкого им типа 56 А, сложившегося в древности на Востоке и известного по «Главе о голубе, лисице и цапле» — из приложения к арабской версии «Калилы и Димны» (VIII в.). Как полагают исследователи, сюжет сформировался в основном на средневековой романской культурной почве. Он получил отражение в «Roman de Renart». Исследования: Колмачевский, с. 152—163; Бобров. РФВ, 1908, № 3, с. 56—57.

Записано в Тверской губ. AT 60. В AT отмечены фольклорные тексты, записанные в Европе, Америке (у индейцев и негров) и в Африке. Русских вариантов — 4, украинских — 8, белорусских — 1. Сюжет встречается также в сказках восточных народов СССР (Башк. творч., I, № 8; Тат. творч., I, № 10 и др.) и зарубежного Востока (см., например, Персидские сказки / Сост. Н. Османов. М., 1959, с. 443—444). Басня Эзопа «Лиса и журавль», от которой прослеживается письменное распространение сюжета, известна в пересказе Плутарха (ок. 46—126 гг.) в его «Застольных вопросах» (см.: Эзоп, № 385, с. 178—179). Она была переложена на латинский язык Федром («Лиса и аист»). Обрабатывалась средневековыми авторами — Ромулом, Берахием, Жаком де Витри и др., а также авторами более позднего времени (в России — К. Д. Ушинским, А. Н. Толстым). Исследования: Thompson S. European Tales among the North American Indians. Colorado Springs, 1919, p. 450. В Примечаниях (кн. IV, 1873, с. 15) Афанасьев указал: «Сличи с Эзоповой басней о лисе и аисте». И привел следующий вариант начала этой басни: «Захотелось лисе, чтоб журавль ее угостил, и вздумала завести с ним знакомство и причесться ему в родню. Увидела раз, что журавль гуляет по полю, подошла к нему и говорит: «Здравствуй, журавль!» — «Здравствуй, премудрая просвирня (см. сказку «Лиса-исповедница»), что тебе?» — «Ходила я к попу, справлялась по книгам и разыскала, что ты доводишься мне троюродным братом; надо нам друг друга знать и почитать, друг к другу в гости ходить». К словам «наварила манной каши» (с. 44) указан Афанасьевым вариант: «наварила яичницы и размазала по сковородке». К словам: «лижет кашу»; «Каша съедена» (с. 44) соответственно варианты: «лижет яичницу»; «Яичница съедена».

Записано в Калужской губ. AT 703* (Снегурочка). Сюжет развернут неполно, как и во многих русских текстах. Русских вариантов — 16, украинских — 2, белорусских — 2. По AT, сходные с восточнославянскими сказками о Снегурочке, есть в литовских сборниках и в сербском сборнике Вука Караджича («Серпске народне приповијетке. Вена, 1953, № 24). В латышском материале встречаются сказки типа 703* о слепленном из снега стариками мальчике, — он ожил, ходил на работу и растаял, прыгая через костер (Арайс — Медне, с. 111). Финальная часть сказки не имеет соответствия в опубликованном материале, но предшествующие эпизоды встречи Снегурушки, покинутой в лесу, со зверями напоминают татарские сказки о Курбале (Тат. творч., I, № 32). Концовку (лиса спасается бегством от собаки, выскочившей из мешка) ср. с сюжетом «Мужик, медведь и лиса» (тексты № 23 и 24). Народная сказка о Снегурочке послужила одним из творческих источников пьесы А. Н. Островского «Снегурочка. Весенняя сказка» (1873), к которой музыку написал П. И. Чайковский. На этот же сюжет написана опера Н. А. Римского-Корсакова.

Записано в Тамбовской губ. Рукопись — в архиве ВГО (р. XL, оп. 1, № 14, л. 5; 1849); ее отличие от опубликованного Афанасьевым текста, приведено в комм. к I т. сказок Афанасьева изд. 1936 г. (с. 533). AT 275 (лиса или лев, заяц и рак или еж, черепаха). Сюжет известен в вариантах, записанных в разных частях света, но они немногочисленны; распространялся сюжет преимущественно письменным путем (см., например, арабскую библиографию: Chauvin, III, № 20). Русских вариантов — 2, украинских — 8, белорусских — 1. Наиболее раннее литературное отражение сказка получила в басне Эзопа «Черепаха и заяц» (Эзоп, № 226, с. 128), одноименной басне Бабрия, басне средневекового армянского писателя Оломпиана «Черепаха и конь» (Орбели, № 97). О. Денгардт высказал предположение о древнейшем малоазийском происхождении сказок о состязании большого и малого животного (Dahnhardt, IV, S. 46—97). Их происхождение относят к гомеровской эпохе (Liungman, S 33—34). Более позднее происхождение имеет другая форма сюжета, обозначенная в AT номером 275 А* — Состязание зайца или льва с ежом в беге — старейшая литературная версия относится к XIII в.

Сдобная, пресная лепешка.

Сведений о месте записи нет. AT 2025 (Колобок). Цепевидные, или кумулятивные, сказки данного сюжетного типа, построенные на нагнетании повторяющихся эпизодов, учтены в указателе AT в фольклоре ряда славянских (русских, сербов, хорватов, словинцев), балтских, скандинавских, германских народов, но имеются и в другом национальном фольклорном материале, например, узбекском (Ларец, с. 133—137), татарском (Тат. творч., I, № 32). Русских вариантов — 16, украинских — 8, белорусских — 5. В западноевропейских сборниках встречаются варианты, существенно отличающиеся от восточнославянских, например, о пироге, который убежал от трех девушек, не вынувших его своевременно из печи. Четырехкратно повторяющаяся в данном тексте песенка и ритмичный склад повествования характерны для украинских и белорусских сказок; нередко колобок или пирожок-утекач не поет песенки, но традиционные для песенки начальные строки есть в обращении его к зайцу, волку, медведю, лисе. Исследования: Dahnhardt, III, S. 272—284; Пропп. Кум. ск., с. 250—252.

Ящик с замком для поклажи.

Засек, закром.

Жарен (Ред.).