Колесо Перепелкина - Крапивин Владислав Петрович

Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47

Вторая часть

Сказки Незнакомого города

Крылышки на пятках

Первые дни каникул проскочили кувырками. Один день – один кувырок. Так чудилось Васе. С утра до вечера носился он на Колесе, а вечером падал в постель и укладывал Колесо рядом. За день сильно уставали ноги. Колесо – это ведь не велосипед с седлом. Попробуйте-ка с утра до вечера балансировать на шатких педалях! Вася, лежа на спине и постанывая, сгибал то одну, то другую ногу, растирал исцарапанные, успевшие загореть икры, мял пальцами колени, постукивал о кровать пятками. Надо сказать, что усталость не была мучительной, в ней даже пряталось некоторое удовольствие. Это ведь приятно, когда тяжкое утомление тает и вытекает из мышц, оставляя лишь сладковатую вялость…

После такого массажа Вася зарывался щекой в подушку, и начинались их с Колесом разговоры. Иногда просто так, о всяких пустяках. А бывало, что Вася пересказывал Колесу любимые книжки и фильмы. А Колесо в ответ – то, что слышало от репродуктора: всякие передачи, старинные радиопостановки и рассказы о школьниках давних времен. Потом Вася незаметно засыпал и ему казалось, что он опять мчится на Колесе, помахивая руками – среди цветущих заморских деревьев, причудливых скал, пухлых желтых облаков и сверкающих, как хрустальные кубики звезд.

Звезды звенели:

Но Вася не боялся, что дом остался за звездами и облаками. Он знал, что доброе надежное Колесо к утру обязательно вернет его домой.

А утром снова:

– Мама, папа, я пошел гулять!

Мама была в «в полном трансе». Потому что летние планы «летели в тартарары». Не было денег, чтобы всей семьей поехать «куда-нибудь, как нормальные люди». То есть можно было «наскрести по сусекам», но тогда «мы еще полвека будем обитать в этой однокомнатной конуре без телефона».

– Самое ужасное, что даже ребенок вынужден все лето дышать городской пылью!

Папа не мог допустить такого ужаса. В институтском профсоюзе он «выбил для ребенка» льготную путевку в летний лагерь. Но «ребенок» встал на дыбы:

– Что я там буду делать?! Это все равно что интернат! И на Колесе не дадут кататься!

– Почему я в тот вечер не выкинула его подальше!

– Не говори так! – Вася прижимал Колесо к груди.

– В лагере нормальное питание и режим. А здесь ты ничего не ешь! Посмотри на себя! Ребра торчат сквозь кожу!

Мама как всегда преувеличивала. Вася и ел нормально (если хотелось), и ребра почти не торчали, и пыли в городе не замечалось. Осинцев был зеленый город, без крупных заводов, с большущими тополями, березами и липами на улицах и во дворах, с высокой травой и ромашками вдоль тротуаров. А на площади перед городским музеем недавно соорудили обширный восьмиугольный бассейн с фонтанами. Струи били из каждого угла! Мальчишки и девчонки сбегались сюда со всех окрестных улиц и плескались в бассейне с утра до вечера. И никакие взрослые, даже постовые милиционеры, что всегда дежурили неподалеку, не запрещали купанье.

Первые дни июня выдались знойными. Было жарко даже в летнем «сафари». Вася гулял в зеленых трусиках с белыми лампасами и белой просторной футболке с зелеными крупными звездами. В таком костюме можно было не раздеваясь плюхаться в бассейн. Оттолкнулся от педалей, прыг через барьер – и вот она полная визга и брызг радость! Бултыхнулся с головой два-три раза – и снова на Колесо. Вперед! Упругий воздух мчится навстречу! И смотришь, через полминуты широкая футболка уже высохла от ветра. Полощет за спиной, как звездный флаг…

В двух кварталах от музея была еще одна площадь. Посреди нее стояла похожая на старинный замок водонапорная башня. А кругом – асфальтовый простор. Почти везде асфальт был ровный, но по краям встречались и горки с пологими подъемами и спусками. И с трамплинами. Здесь, на Водопроводной площади собирались любители покататься на всяких колесных устройствах. На досках с роликами, на самокатах разных конструкций, на велосипедах. Разные ребята – от дошколят до совсем уже больших старшеклассников. Носились кругами, выписывали всякие фигуры, взлетали на горки и трамплины. И честно старались не мешать друг другу, а если сталкивались, то не сильно и не обидно.

Вася с Колесом вполне вписался в эту пеструю компанию.

Скоро слух о «Перепёлкине на колесе» широко разнесся среди любителей катанья. Понятное дело! Катались на всяких приспособлениях с колесами, но чтобы мальчишка ездил на одном единственном колесе – такого до сей поры не было!

Конечно, к нему приставали с расспросами:

– Как это у тебя получается?

Вася пожимал плечами:

– Ну как… учился, тренировался и вот…

Не будет же он выдавать тайну, что Колесо живое и с энергией внутри!

– А как ты набираешь скорость? Ведь педали-то не крутятся!

– Шевелю ногами незаметно, вот оно и едет…

– Дай попробовать!

Сначала Вася не хотел давать. Мало ли что! Но Колесо посоветовало:

«Не бойся, пусть попытаются. У них не выйдет. А если не дашь, скажут, что жадина…»

«А если сломают или утащат?»

«Я крепкое… А если украдут, я все равно к тебе убегу».

И Вася стал давать Колесо всем, кто просил. Но скоро такие просьбы прекратились. Потому что себе дороже – ничего, кроме синяков и шишек, на это перепёлкинском колесе не заработаешь. Видать у него у одного такой талант.

А Вася наращивал мастерство. Теперь он уже умел ездить ну прямо как настоящий цирковой велофигурист. По-всякому! И вприсядку, и спиной вперед и даже иногда вставал на педали руками и на скорости делал стойку. Ему аплодировали. Старшие снисходительно говорили; «Во пацан! Любому гонщику вставит фитиля!» Младшие смотрели, почтительно приоткрыв рты.

Васино сердце радовалось. Еще бы! В школе-то его никогда так не уважали. По правде говоря, совсем не уважали. Подумаешь, Перепёлкин какой-то (а то и «Недопёлкин»)! А здесь он был мастер и знаменитость.

Но Вася не очень гордился. Он понимал, что все его умение и слава – это заслуги Колеса. И вечером благодарно гладил твердую, уже изрядно стершуюся шину.

«Ты самое лучшее на свете Колесо…»

«Да ладно тебе… – смущалось Колесо и (как чудилось Васе) тихонько посапывало. – дело не в том, кто лучший…»

«А в том, что у нас созвучие, да?»

«Ну да…»

Это и правда было главное. Вася знал: если Колесо даже сломается, перестанет катать его, все равно они останутся друзьями. Лишь бы не разучилось говорить! Лишь бы можно было вот так по вечерам шептаться и секретничать. Чтобы оно п о н и м а л о Васю…

И все же иногда Вася с тревогой спрашивал:

«Ты правда нисколечко не устаешь? И в тебе ничто не дребезжит?»

«Не-а! Я ведь железное, крепкое. Малость шина стирается, но ее хватит еще надолго».

«А когда совсем сотрется, найдем другую!»

Надо сказать, что в те кружащиеся пестрой каруселью дни Вася почти не вспоминал Мику. А если и вспоминал, то на полминуты. В такой миг появлялись в памяти глаза-бабочки, и крылышками касалась души легкая грусть. Но почти сразу Вася оглядывался на Колесо. «Пора, да?»

Теперь Вася не просто гонял по площадям и улицам. У него появилось важное дело!

Однажды, когда он вылез из бассейна и обтекал на солнышке, подошла остроносая девушка в очках.

– Мальчик, это ты Перепёлкин с колесом?

Оказалось, что он очень нужен для выступления в городском летнем лагере. Девушка (ее звали Элла Максимовна) заведовала там театральным кружком, и кружок этот ставил комедию, которую сочинил десятиклассник Кирилл Староконцев. Этакая смесь старинных греческих мифов и нынешней школьной жизни. Конечно, про любовь. А Васю просили сыграть роль крылатого письмоносца. В виде бога-мальчишки по имени Меркурий.

Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47